Плохие Манеры

Он мой лучший друг. Повторяю, Это Ник. Мой лучший друг. Самый лучший друг.

И, бл***, ему нравится моя первогодка. Моя. И он хочет сделать ее своей.

— Так ты не против? — незамутнённо уточняет Аверин, возникнув рядом.

— Да, бл***, что ты до меня докопался? — сам не осознаю, как хватаю Ника, дергаю на холодильник и начинаю давить на его горло локтем. Он никак не пытается вырваться. Намеренно ближе к себе сдвигает мой локоть и нагло улыбается.

— Э, вы чего? — похоже мой крик был громче, чем я рассчитывал и привлек незапланированных свидетелей. Тоха удивленно пялиться на нас.

— Съебись. — глухо выдает своему брату тот, кого я держу в захвате. — У нас брачные игры.

— Точно все нормально? — мнется мелкий.

— Сколько тебе повторять, что третий всегда лишний. И этот третий ты.

— Пошел в жопу, Николос. — зло выдает младший Аверин. — Придуши его, Ветер. Я тебя не сдам. — и удаляется с кухни.

— Говорил же она тебе нравится, придурок. — довольный собой, ухмыляется мой друг. — Только посмотри, как ты сразу завелся.

— Ну ты урод.

— Не урод, а умелый психологический манипулятор. Ты вот думаешь, что ты в нашей тусовке главный… — выбравшись из моего захвата, Ник поправляет свою прическу, а затем садится за барный стол. Ловит мой выжидательный взгляд, — Так и продолжай думать. Не буду разубеждать. Но с хрена ты меня убедить пытаешься, что девчонка тебе не нравится? Ты ее из клуба домой в детское время повез. Заметь, к ней домой повез. Если кого рядом с ней видишь у тебя дым из ушей валит. Каждую свободную минуту в универе придумываешь поводы, чтобы пойти и на нервах ее поиграть. А сегодня вон убить меня пытался за мысленные посягательства. Меня! Любовь свою настоящую. Из-за бабы… Тьфу. Но главное смотришь ты на нее плотоядно. Будто сожрать готовишься. Целиком. Я бы на месте Милки после таких зрительных моментов тоже относился к тебе с долей опасения. Только она, уверен, считает, что ты ее не пожираешь, а убиваешь глазами. Ведь ты ведешь себя рядом с ней как настоящий психопат. Только справки не хватает для полноты образа.

— Нормально я себя с ней веду.

— Неее, — мотает головой Ник, — Нормально ты вел себя с Ивлиной, пока эта сука тебя не сломала. Ты же столько лет был в нее влюблен, и цветы сам для нее собирал и в глаза просящей собакой посматривал. И первую валентинку сам для нее рисовал, был когда-то романтичным и милым мальчиком.

— Иди в жопу.

— Правда она такая. — не унимается, — Ну обманула она вас обоих, ну трахнул ты ее. Ну трахатеся она сейчас с… — хмурится, не договаривает. — Не у всех на лбу светящая надпись, как у нее «Сука первого сорта. Стаж начисляется с рождения»

И я хочу ему возразить. До сих пор хочу. Потому что Валю я никогда не видел сукой. Красивой, эффектной и одновременно милой и манящей — да. С самого первого дня нашего знакомства, когда мы еще с ней были детьми.

— На тебя бабы сами вешаются. Ты привык, Ветер. Ты их трахаешь и забываешь. Потому что Валенция тебя и Нестратова скосила. И тебя, друг, сильнее всего, потому что эта дура Павлиния…

— Ивлина давно в прошлом. — по глазам вижу, он не совсем с этим согласен, учитывая некоторые детали. — Зачем снова это все вспоминать?

— Затем. Вы после той истории оба как резко упали в интеллекте, так там на дне до сих пор и остались. — берет со стола бутылку пива и подносит ко рту. — Ваши успехи в учебе не в счет. У вас, наверное, извилины на учение и на женщин в разных полушариях.

— Я сейчас реально тебе врежу.

— Только по носу не бей. Девочки по нему тащатся. Одна предложила отсосать, если поделюсь контактом хихурга.

— А мне кажется он у тебя кривоват.

— Когда кажется, надо бровь гладить. Короче, хватит пугать Милку. Хоть раз нормально с ней поговори и убери эти свои командные замашки…

— Это наоборот заводит женщин.

— Это тебе надзирательница из женской колонии сказала? Часто, смотрю, консультируешься.

— Не тебе меня учить, как обращаться с девушкой.

— Лады. Думаю, сейчас не лучшее время, чтобы мне продавливать самолюбие лучшего друга. Я как-никак личность в высшей степени благородная. — хмыкает Ник. — Подождем, когда остынешь.

— А, кстати, Тоха сказал ты вчера с какой-то девушкой в клуб ходил? — внезапно вспоминаю интересную деталь, когда с меня сходит опутавшая глаза пелена ревности, — И его в квартиру с утра не пустил.

— Ну ходил. Ну не пустил, и чего дальше? — смешливость с него на какую-то секунду сходит. — А вам лишь бы по-бабски посплетничать. Удачно языки почесали? — пошел в атаку, значит, не хочет рассказывать. Антону он тоже ничего не рассказал. Тоха в своей манере горе-шпиона пытался парочку подкараулить, но и тут облажался.

— А чего нас не взял?

— Вы мне не детки-конфетки. Ты, знаешь ли, когда со своей первогодкой один сваливаешь, тоже не присылаешь смску с геолокацией.

— Я ее знаю?

— Отвали.

— Может я смогу быть полезным?

— Когда со своей личной жизнью разберешься, тогда и предлагай онлайн-консультации. Мне советы по командному голосу и мастерству подчинения не нужны. Девушка хочет видеть рядом с собой защитника, а не тирана.

Глава 24

Папа неспешно ведет машину, а я никак не могу придумать достойную или хотя бы интересную тему для разговора. Как назло, мысли, словно взбунтовавшиеся сверчки, раз за разом рассыпаются в разные стороны. И, несмотря на мое внутреннее негодование, не желают выстроиться в послушный ряд.

Шумный город остался позади и за окном проплывают стройные ряды могучих деревьев. Желтый уверенно перекрывает и подавляет зелёный цвет лета. Осенние месяцы часто привносят с собой оттенки меланхоличности, но в этот раз я, вроде как, давала себе обет не поддаваться хандре и непреклонно оставаться веселой. Только вот порой на пути возникают препятствия. Они появляются неожиданно, в образе давно бросившей матери, в чьем сердце вдруг вспыхнуло напоминание о детях…

Мама сидела в своём брендовом платье на нашем старом диване и весь её образ безжалостно контрастировал с обстановкой квартиры, вызывая в голове нелепые вопросы — правда ли она когда-то жила здесь с нами?

Может, я это всё придумала?

Может, ее никогда и не было?

Разве могла эта женщина, в чьих ушах сверкают бриллиантовые серьги и на пальцы нанизаны золотые кольца, чья кожа будто ластиться светом от ежедневного ухода бесчисленных косметологов и дорогущих кремов, когда-то быть такой же, как мы?

Это были недостойны мысли. Странные. Они злили меня.

Но злило ещё и то, что я непроизвольно, не желая этого всем сердцем, но все равно восхищалась тем, как прекрасно она выглядит.

На ней будто отсутствовали какие-либо изъяны.

Мое завороженное любование сталкивалось со стеной гнева, когда неприятное осознание скребло внутри острыми когтями — на фоне этой дорого одетой и ухоженной незнакомки, мой отец выглядел невзрачно и жалко.

По выражению его лица я понимала, что мой умный и рассудительный папа вдруг потерялся и не знает, как себя вести.

Он не выставил ее за дверь и не побрызгал на вещи, до которых она успела дотронуться антисептиком. Мало ли скольких горилл она успела повстречать на своем пути к золотой жизни.