Плохие соседи

Натянула чистые джинсы, свежую белоснежную рубашку, спустилась вниз, приготовила еду и, к своему удивлению, обнаружила, что думает: какую пищу сейчас поглощает ее сосед? И тут же выругала себя: да почему, вообще говоря, ее заботит, чем этот поросенок набивает себе брюхо? «Лучше вытирай-ка посуду и размышляй о своем саде!» — велела она себе. Захлопнулась задняя дверь в его доме, шаги по гравийной дорожке, приближаются сюда... Сердце ее забилось в сумасшедшем ритме, и она повернулась спиной к кухонному окну — как раз пора положить вилки в ящик шкафчика.

В дверь постучали... вполне как будто мирно, дружелюбно... Но она уже не раз обманывалась и на всякий случай репетировала суровую отповедь — пусть только он раскроет рот... И все же оказалась совсем не подготовленной к тому, что произошло дальше. Дверь отворилась — показался Хантер с бутылкой вина в руке. Пернел замерла и не успела произнести ни слова из наскоро выученной пылкой речи.

— Вы не хотели бы показать мне, как оклеили комнаты?

У нее прямо-таки челюсть отвисла. Не так давно они просто рычали друг на друга! И вот он является, да еще и, похоже, поддразнивает ее! Она, кажется, не в состоянии удержаться от смеха, хотя преисполнена сознанием — необходимо изо всех сил сохранять серьезность.

— Но ведь вы уже все видели!

От нее не ускользнуло, что Хантер заметил ее потуги не рассмеяться. Ну да, она имеет в виду тот день, совсем недавно, в прошлый четверг, когда были готовы только две комнаты. Он забрался к ней по лестнице и спустился в гостиную. А сейчас, безошибочно определив ход ее мысли, заранее предупредил:

— Прошу простить, но, как правило, спальня — последняя комната, куда я вхожу.

Пока она судорожно подбирала достойный, остроумный ответ на подобное заявление, он осведомился:

— Вы кого-нибудь ждете?

У нее вертелись на языке два варианта ответа, но он явно предлагает мировую после их утренней стычки...

— Входите, — пригласила она и достала из шкафа два бокала.

Сидели в гостиной, пили вино, и Хантер признал: на него произвело большое впечатление, какую работу она выполнила — одна, без чьей-либо помощи.

— Сначала я не воспринимал всерьез то, что вы собирались сделать, — мягко произнес он.

Во всем его облике ей виделось столько обаяния, что она сама стала подыскивать извинения для его утренних подвигов.

— Вполне естественно, что после трудной недели вам хотелось покоя и отдыха здесь, в этом уединенном уголке.

— Ну, вы уж слишком меня защищаете! — улыбнулся Хантер.

Боже, как он мил, как привлекателен! Ах, вот в чем истинная причина его визита — просит оказать ему услугу, вот и все. На следующей неделе ждет посылки, не получит ли ее Пернел в его отсутствие? Да-да, конечно же, получит. Но... почему бы не распорядиться, если это так важно, чтобы ему адресовали на лондонскую квартиру? Хотя, может быть, именно это почтовое отправление должно прийти сюда, в Миртл-коттедж? На том Пернел и порешила.

Вообще в этот вечер она сделала несколько открытий. Во многих отношениях вкусы их сходятся. А если они иногда и спорят, то это не обязательно должно переходить в ссору. Когда он наконец встал и заявил: «Не желаю больше вам надоедать», она почувствовала — не хочется отпускать его. Однако не удерживать же... Любезно проводив его до двери и бросив взгляд на часы, Пернел поразилась — как незаметно пробежали полтора часа.

— Вы ведь и кухню привели в порядок? — на ходу бросил он и, неожиданно обернувшись, заметил удивленную улыбку на ее лице.

— Вы... вы же слыхали, как я стучала... даже позвонили мне в воскресенье утром... — рассмеялась Пернел.

Он перевел взгляд с ее губ на большие карие глаза.

— Разве я не говорил вам уже, что вы неисправимы?

— Возможно, — лукаво промолвила Пернел, и сердце ее радостно забилось, когда она увидела и на его лице улыбку.

Но веселость ее сразу исчезла, как только он вдруг стал серьезным, взял ее за руки, а голова склонилась к ее голове. Пернел вся напряглась, — вчерашние события, что ли, до сих пор действуют? Но Хантер внезапно отпустил ее и, поглядев ей прямо в глаза, пробормотал:

— Спокойной ночи, Пернел Ричардс.

— Спокойной ночи, — сдавленно откликнулась Пернел и покорно позволила ему мягко, нежно прикоснуться к своим губам.

Долго она еще стояла, не сходя с места, даже услышав стук закрывающейся двери его дома. Потом медленно поднялась на второй этаж и улеглась в постель. Воспоминания об удивительных открытиях прошедшего вечера долго не покидали ее... нет, все это вовсе не игра ее воображения. И самое главное, потрясающее открытие — она влюбилась в Хантера Тримейна!

ГЛАВА ШЕСТАЯ

В понедельник, проснувшись рано утром, Пернел больше не удивлялась, что непрестанно думает о Хантере. Ей совершенно ясно теперь, что с ней происходит: она полюбила его, и незачем дольше скрывать это от самой себя.

Некоторое время она лежала, прислушиваясь к тому, что происходит за стеной. Но оттуда не доносилось ни звука, и, несколько разочарованная этим, Пернел вскочила — пора готовиться к предстоящему рабочему дню. За обычной чашкой чая она размышляла о том, что Хантер, конечно, уже уехал в Лондон, а для нее наступает очередная трудная неделя. Теперь она увидит его только через пять дней.

В это утро она немного задержалась — всего минут на пять. Закрыв за собой заднюю дверь и направляясь к машине, она вдруг остановилась пораженная: дверь его гаража открыта... Сердце уже колотится вовсю. Мягко заурчала машина... показалась из гаража... Пернел сделала вид, что не видит ни ее, ни того, кто в ней сидит, и открыла дверцу своей. Застенчивость, дурацкая застенчивость — она всю жизнь ее мучила и опять овладела ею! Несколько глубоких вдохов — надо успокоиться. Больше притворяться нельзя, — она обернулась к «ягуару». Хантер, милый, самый чудесный человек на свете... Вот он идет быстрым шагом... Видимо, очень торопится, но не настолько, чтобы не заметить ее.

—Твоя карета в порядке? — такими были его первые слова.

— Спасибо, мне ее отремонтировали, — улыбнулась Пернел.

Оба уселись, каждый в свой экипаж; он подкатил к воротам, открыл их, выехал и снова закрыл за собой. За это время Пернел едва успела добраться до своих и лишь вздохнула, глядя ему вслед. Но теперь ей стало гораздо легче, как-то спокойнее.

На работе не успела она войти, как услышала голос Майка:

— А мистер Тримейн приезжал к себе на уик-энд?