Плохие соседи

— Э-э... насколько мне известно от его поверенного, мистер Тримейн не женат, — внес поправку Сэйер.

— Он холостяк?

— Видимо, да.

Пернел поневоле замолчала — тут есть над чем поразмыслить: холостяк, который в состоянии поручать другим, в данном случае поверенному, выполнять все свои желания... Придется ей покориться судьбе, забыть о своем возмущении и принять неизбежность как должное.

— А откуда он? — осведомилась она почти машинально.

— Живет в Лондоне, — с готовностью удовлетворил ее любопытство Руфус.

— Вот оно что! Чамлей-Эдж так тронул его сердце, что он даже решился оставить ради него Лондон.

Пернел все еще переживала свою неожиданную потерю — все легче, если выплеснешь на кого-нибудь свои горькие чувства, а этот неизвестно откуда взявшийся мистер Тримейн вполне того заслуживает.

— Да нет, мистер Тримейн не собирается переезжать туда из своего дома в Лондоне. — В голосе Руфуса чувствовалось почти благоговение. — Он настолько занят, что может позволить себе только краткий отдых — выехать иной раз на уик-энд в тихое загородное местечко.

— Еще того не легче! — опять завелась было раздосадованная Пернел, но тут же взяла себя в руки.

Нечего зря кипеть, хотя вдвойне обидно, что этот загнанный делами скакун не нашел свою тихую пристань где-нибудь в другом месте. И, едва кивнув в ответ на деловое предложение любезного Руфуса Сэйера («Если возникнут другие интересные для вас варианты, мисс Ричарде...»), она покинула агентство.

Однако, вступая в дом, где она выросла и где прошла вся ее жизнь, Пернел все еще не остыла от справедливого негодования. Не нужен ей никакой другой коттедж, благодарим покорно, нет! Ничего лучше Миртла даже и быть не может, а этот толстосум из Лондона перехватил его так беспардонно! Не в силах уговорить себя, успокоиться, она расхаживала по гостиной, тщетно пытаясь остудить голову и составить план действий. Позвонить матери и отчиму и сообщить о своем фиаско? Да, конечно, но не теперь; сначала стоит все же прийти в себя, подумать — как бы сгоряча не сказать и не сделать лишнего. Мать ее, овдовевшая так давно, восемнадцать лет назад — Пернел еще не исполнилось и четырех лет, — лишь недавно вновь вышла замуж, за симпатичного Брюса Люиса. Она так счастлива — нехорошо, эгоистично беспокоить ее своими неудачами.

Прошло еще полчаса, а Пернел, все в том же состоянии, по-прежнему перебирала в уме случившееся. Пусть бы этот Тримейн переезжал туда насовсем, ну ладно! Но использовать Миртл лишь как загородный дом на уик-энды, и то не всегда!.. Подумать только, да это кого угодно выведет из себя! Мало, что ли, прекрасных мест и замечательных домов?! И надо же ему было остановиться именно на этом, облюбованном ею? Да и вообще, если уж он позволяет себе оставлять свои драгоценные дела время от времени, — так отели на что? Их в загородных местечках хоть пруд пруди!

Правда, только не в Чамлей-Эдж, этом дивном, нетронутом оазисе... При одной мысли о нем девушка стала понемногу успокаиваться. Да уж, Чамлей-Эдж не может похвастаться отелем: магазинчик, церковь да пивная — вот и все. Незаметно, в воспоминаниях о каштанах и зеленых холмах, пробежало время. Кажется, можно, наконец, поднять трубку. А немало, однако, всего произошло, прежде чем возникла сама идея приобрести дом...

Пернел с матерью жили в красивом, уютном домике в небольшом, тихом городке Восточного Дарнли. Едва окончив колледж, где готовили секретарей, Пернел устроилась на фирму «Майк Йоланд пластикс». Мать работала дежурным администратором в одном из местных отелей. Именно на службе Стелла Ричардс и познакомилась с Брюсом Люисом: он часто приезжал в Дарнли по своим делам из городка Йовила, в графстве Сомерсет, и останавливался в этом отеле. Его сестра-близнец жила в Корнуэлле, больше у него никого не было.

Стелла вела строгий образ жизни, хотя и принимала изредка приглашения знакомых. Но ничего серьезного не происходило — нет, никогда. Однажды вечером мать вдруг спросила Пернел:

— Ты не занята в пятницу, дорогая?

— Я обещала Джулиану... — начала Пернел и умолкла: какое-то на лице у матери незнакомое выражение — скрытого волнения, необычайной серьезности... Что-нибудь случилось? Если и так, то ясно — что-то очень хорошее. — Скажу Джулиану, мамочка, что не смогу с ним встретиться.

Состояние матери передалось и ей. Джулиан Коллинз скорее приятель, чем поклонник: он спокойно обсуждал с ней достоинства других девушек, даже просил иной раз совета, кого пригласить на джазовый вечер, если сама Пернел занята.

— Было бы так мило с твоей стороны. — Мать глубоко вздохнула. — Очень бы хотела познакомить тебя кое с кем.

— А не Брюс ли это, о котором я так уже наслышана? — Пернел не сдержала улыбки.

— Да разве, девочка... я тебе о нем говорила? — смутилась Стелла.

— «Говорила-говорила, поминала-обсуждала», — поддразнила ее дочь словами популярной песенки.

И Брюс Люис явился в пятницу к ним на обед — так же, по-видимому, взволнованный, как и они обе. Взгляд его всюду следовал за Стеллой, и ему явно доставляло удовольствие само звучание ее голоса. Вернувшись в свой Йовил, он каждый день подолгу разговаривал с ней по телефону, и так до следующего понедельника, когда остановился до уик-энда у них, а не в отеле. Наконец Стелла сообщила дочери, что Брюс сделал ей предложение. Пернел бросилась было обнимать мать, но девушку остановила неуверенность в ее взгляде.

— И что ты ему ответила, ма?

— А ты... ты не будешь против?

Пернел поняла теперь, что тревожит маму — ее собственное отношение. Да надо скорее ее поддержать, поздравить!

— Что ты, что ты, мама! Почему я — против?! Напротив! Фу-ты, вот так сказанула...

— Ну, из-за отца...

Пернел плохо помнила отца, погибшего в автомобильной катастрофе.

— Да я уверена — он пожелал бы тебе счастья, как и я желаю, мамуля!

— Но ведь... многое изменится, родная, если мы поженимся.

— Ну и прекрасно! И пусть! — Пернел всегда всей душой переживала за мать; наконец-то она будет счастлива, спокойна.

— Так ты, стало быть, согласишься уехать, жить с нами в Йовиле?

— О, мама... видишь ли... — Пернел подсела к матери.

Вот и возникла первая трудность; но ничего, надо спокойно все обсудить. Она уже знает, как поступит. Во-первых, ей очень нравится жить здесь; по душе и работа, и владелец фирмы, и его семья — со всеми сложились прекрасные отношения. Но она-то еще могла оставить и службу, и друзей, сняться с места. А вот мама... Пернел подсознательно чувствовала — лучше ей, с ее новым мужем, начать новую жизнь своим домом, без взрослой дочери.

— Ты не против, мамочка, если я останусь здесь, в Восточном Дарнли?

— Но, доченька... — опять забеспокоилась Стелла, — уж и не знаю, как ты к этому отнесешься... я ведь думала... продать этот дом.

— Что же, мама, мне тоже такое не раз приходило в голову, — отважно солгала Пернел: ложь во спасение. Зато маме не придется переживать — она вечно озабочена материальной независимостью, и теперь, конечно, ей необходима такая уверенность больше, чем когда-либо. — Совсем не трудно подобрать другое жилье — снять, например, квартиру.