Плохие соседи

Собрав остатки мужества, о котором не подозревала, Пернел глубоко вздохнула и, не глядя по сторонам, двинулась вперед. Не чувствуя льющегося дождя, с потными ладонями и комком в горле, приблизилась к стаду. Коровы стоят и глядят на нее; глаза их смотрят в ее глаза. Она не выдержит, ей очень страшно... Еще раз втянув носом воздух, девушка отвела взгляд и пошла вперед, все дальше, мимо коров...

Наконец перед ней знакомые ворота, теперь почти все... Проскочив сквозь них, она помчалась вперед; пробежав немного, остановилась, оглянулась на сарай: Тримейн следит за ней; отошел от сарая на несколько шагов и, не обращая внимания на дождь, смотрит ей вслед... Ну и нахал! А она довольна собой: преодолела свой страх, осмелилась даже остановиться...

Как же она его ненавидит! Не-на-видит? Она повернулась спокойно и устремилась к дому. И странное дело, чем ближе подходила, тем больше ее охватывало радостное чувство — победы, ликования... Что такое еще случилось? И какое это имеет отношение к Тримейну... если имеет?..

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Когда Пернел проснулась на следующее утро, первая ее мысль была: ничего особенного вчера не произошло, а Тримейн тут вообще ни при чем. Ее приподнятое настроение, неожиданное ощущение счастья — она еще вчера, прежде чем улечься, над этим раздумывала — объясняется очень просто. Удалось, случайно правда, избавиться наконец от страха перед коровами, поселившегося в ней много лет назад, после одного давнего эпизода в раннем детстве.

Как-то, собирая с матерью ягоды, она забрела довольно далеко в сторону. Стелла тогда страшно перепугалась, стала громко звать дочку по имени, потом кричать и, видимо, потревожила пасшихся неподалеку коров. Стадо бросилось бежать, и как раз в ту сторону, куда ушла девочка. Мать и дочь скоро отыскали друг друга, но ужас перед коровами — они казались тогда такими гигантскими животными, да еще и мама потерялась — прочно засел в сознании.

Хватит, однако, заниматься самоанализом, она ведь обещала Майку приехать на работу к восьми сорока пяти! Пернел живо выскочила из постели и сбежала вниз: приготовить чай, наскоро собраться — и в путь. Иной раз до нее доносились звуки из-за стены — сосед ходит по кухне. Итак, все оборачивается по-другому — он остался до понедельника. Поймав себя на этих мыслях, Пернел удивилась: что это на нее нашло? Она постоянно думает о Тримейне! Да ради Бога! Пусть себе врастает в свой дом, пусть остается там сколько заблагорассудится, хоть целую неделю! Ей-то что?!

За чаем она все же не удержалась от дальнейших размышлений. Кто же виноват, что она с первой встречи невзлюбила соседа? По справедливости, его нельзя обвинять. Будь у нее, скажем, больше денег, разве она задумалась бы поступить точно так же? К тому времени, как допила чай, Пернел рассудила, что уж если кого и назвать плутом, то не Тримейна, а сына миссис Гудвин: договорился уже с ней, а потом на попятный. Да, но ведь он заботился о благополучии матери в последние годы ее жизни, какое же тут нарушение этических норм?

И вообще, все это не имеет сейчас ни малейшего значения! Ей пора подняться на второй этаж и принять душ. Теперь у нее Примроуз, и она уже влюбляется в него почти так же, как раньше — в Миртл. Впереди новый день, так много предстоит сделать... А вчерашнее ее приключение с «любимыми» животными уже вспоминается с юмором. Конечно, это не означает, что она готова теперь к добровольным встречам со стадом коров, но благодаря Тримейну... Опять Тримейн?! Почему благодаря Тримейну? Что ей, с утра пораньше больше думать не о чем?

Пернел захлопнула за собой дверь и направилась к машине; у нее есть ответ на этот вопрос. Ни один мужчина никогда не вызывал у нее таких эмоций — и такой неприязни. Она уже свыклась с мыслью о соседе, рассуждала гораздо спокойнее, но чего ей это стоило, — вполне естественно, что его «светлый образ» не выходит из головы. Какой, однако, чудный, свежий воздух, — дождь, видимо, шел всю ночь. Денек обещает быть погожим и вообще славным. Она вставила ключ зажигания: что такое? Машина почему-то не заводится... О Господи, хоть плачь! До сих пор с ее машиной ничего подобного не случалось, она понятия не имеет, что в таком случае нужно делать.

Безуспешно продолжая поворачивать ключ и нажимать на педаль акселератора, Пернел стала свидетельницей появления Тримейна: высокий, в безукоризненном деловом костюме, с кейсом в руке, он запер дверь и, хотя прекрасно слышал, что ее машина не может тронуться с места, направился к гаражу, не обращая на это ни малейшего внимания. Пока он выводил сбой «ягуар», Пернел окончательно убедилась, что ей не уехать. А ведь ей на работу надо непременно успеть до того, как позвонит Эдгарс! Что же будет с несчастным Майком, если она опоздает?! На лбу у Пернел выступила испарина. Тримейн... он пока еще здесь, рядом... Вчера она его ненавидела, да, но сейчас — вдесятеро сильнее! Все ведь видит — и хоть бы из простой вежливости предложил помочь. Куда там: преспокойно закрыл гараж, уселся в свой шикарный тарантас и не торопясь покатил к воротам...

Вот свинтус, кипела Пернел. В Восточном Дарнли будет проезжать как раз мимо ее работы. Почему бы ему не подбросить соседку, у которой беда? Уже открывает вторую половину ворот... Долг перед хозяином кое-как взял верх, и Пернел, собравшись с силами, бросилась к нему. Подбежала к его машине — он за рулем! — и еще больше разозлилась. Да он держит себя так, будто ее и нет рядом! Ну, сейчас она ему стукнет кулаком по стеклу! И вдруг он обернулся и обратил на нее свой холодный взор. Сидит, а она стоит перед ним навытяжку...

Надо изо всех сил сдерживать свои чувства... Она молчала, а Тримейн, выждав какое-то время, медленно поднял руку и нажал на кнопку... сейчас стекло грациозно скользнет вниз...

Внезапно возмущение и тревога Пернел, боязнь опоздать на работу — все куда-то улетучилось: она заметила на себе его взгляд. Какая удача, что она выбрала сегодня этот нарядный, лимонно-желтый полотняный костюмчик с новомодными рукавами до локтя. Он моментально отвел глаза, но ведь они у него есть! Неплохой контраст с ее плачевным, мокрым видом вчера, в сарае...

А он не торопится, с равнодушной физиономией предоставляет ей возможность объяснить, почему она позволяет себе задерживать его. Пернел глубоко вздохнула, пытаясь хоть немного успокоиться, — и опять вспыхнула. Разве гордость позволит ей унижаться, умолять, чтобы он ее подвез?! Как бы это обратиться к нему помягче? Но вопрос все же прозвучал резко:

— Разумно ли будет с моей стороны обратиться к вам за помощью?

Его темно-синие глаза в упор уставились на нее, и, сделав вид, что ничего не понимает, Тримейн бесстрастно осведомился:

— В каком смысле?

Пернел с трудом проглотила комок, застрявший в горле.

— Мне нужно быть на работе до девяти, а машина не заводится.

Она ничуть не сомневалась, что ситуация ему ясна как Божий день. Невозмутим, как Будда, разглядывает ее как букашку какую-нибудь и сейчас откажет, не подвезет...

— Вы все еще считаете, что я плут? — раздалось как гром среди ясного неба.

Ну и ну! Прошло столько времени, а он все еще помнит! И это после того, как только сейчас она в душе оправдала его, пришла к выводу, что не он, а мистер Гудвин виноват, что Миртл достался не ей.