Площадь павших борцов

– Кажется, нас ожидает кривая и большая излучина Дона. Где же еще, как не там, удобнее всего держать оборону?

– Тихий Дон...
– призадумался Гуров.
– А я всю жизнь мечтал Шолохова повидать. Чтобы он мне книжку свою подарил. Мол, "дорогому Кузьме Акимычу на память...". Теперь на глаза ему не покажусь! Вдруг он спросит: "Что ж ты, размазня паршивая, на мой Тихий Дон фрица за собой притащил?.."

Коротко бывало счастье тех, кто вырвался из окружения.

Особисты армии Тимошенко уже заводили на Гурова дело:

– Что-то подозрительно - как он из котла выбрался. Может, его немцы сами и выпустили... с заданием?

Вот тут Никита Сергеевич взорвался.

– Хватит сходить с ума!
– закричал он на особистов.
– Мало вам, что немцы столько народу перебили, так теперь вы тех, что недобиты, под свой трибунал суете... Что это за война такая, если человек воюет за родину, а в душе червяк шевелится: коли враги не убьют, так свои прикончат... Хватит! Доигрались. Вот результаты - сами едва живы, а враги радуются. Да, хватит...

17. Третий фронт

За это время, пока случались наши несчастья возле Керчи и в безысходных боях под Харьковом, на периферии войны произошло немало событий, которые так или иначе, раньше или позже, но отразились на делах нашего фронта, и они, эти события, скажутся потом в самом пекле битвы за Сталинград...

* * *

Гитлер постоянно третировал своего союзника Муссолини, но и дуче не оставался в долгу, безумно радуясь каждый раз, когда вермахту влетало от русских. Поражение немцев под Москвою он приветствовал словами: "Вот и подуло блаженными ветрами Бородино и Березины..." А его зять граф Галеаццо Чиано тогда же записал в дневнике:

"Муссолини удовлетворен развитием событий в России, сейчас он даже не скрывает, что счастлив в связи с неудачами германских войск".

Политика дуче была примитивна, но понятна: чем больше достается фюреру на Востоке, тем независимее становится он, дуче! Такова была подоплека его романа о Гитлером, и теперь ясно, почему любое известие об успехах русских Муссолини встречал почти умиленно.

– Не все же нам!
– говорил дуче.
– Мой приятель тоже бегает по сугробам, наклав полные штаны.

Гитлер доказывал Муссолини, что судьба его завоеваний в Африке зависит от усилий вермахта в России. Исходя из этого, он снова забрал авиацию со Средиземного моря, обещая взамен самолетов прислать свои подводные лодки. "Отныне, - записывал в дневнике Чиано, - английская авиация будет господствовать нашем небе почти как в собственном..."

Муссолини навестил германский атташе Ринтелен.

– Запрос от Роммеля: почему не даете боеприпасов?

– Потому что ваша Германия не дает мне угля, необходимого для выплавки стали. У нас "снарядный голод". К тому же вы забрали из Италии ведущих инженеров на свои заводы...

Оставшись с зятем, дуче задохнулся от гнева:

– Фюрер, наверное, считает меня счастливым - Хотя бы уж потому, что его посол в Риме еще не дает мне пощечин...

В окружении Муссолини граф Галеаццо Чиано более всех ненавидел Гитлера и его оруженосцев. За год до нападения на СССР он серьезно помышлял о договоре Рима с Москвою, чтобы таким политическим жестом сорвать все планы Гитлера. Это ему не удалось. Не удалось и убедить тестя в том, что война Италии с Россией приведет к краху фашистского режима. Чиано, по мнению историков, был реальным и дальновидным политиком, но его руки были связаны женитьбою на Эдде, дочери Муссолини. Еще молодой человек, Чиано предвидел трагический финал - и свой, и своей семьи, а потому жил, как на пиру Валтазара, целые дни пропадая на пляжах с полуголыми красотками. В конце войны Муссолини привязал его к стулу и расстрелял как предателя со словами: "Ты изменил мне еще в ту ночь, когда впервые залез под одеяло к моей дочери..." Но перед смертью граф Чиано успел записать:

"Политика Берлина по отношению к нам (итальянцам) была сплошной цепью вранья, интриг и обманов. С нами всегда обращались не как с партнерами, а как с лакеями..."

Умный был человек, этот граф Чиано!

29 апреля дуче встретился с фюрером в Зальцбурге. Муссолини и сам любил поговорить, но Гитлер болтал и болтал, не давая слова сказать приятелю. Наконец, он стал оправдываться в поражении под Москвою, все сваливая на русские морозы:

– Это был не стратегический, а, скорее, нервный кризис. Под сильным воздействием русского климата мои генералы сначала потеряли здоровье, а затем и головы. Ах, какие были морозы!
– воскликнул фюрер.
– У наших танков лопались радиаторы, у солдат пальцы, носы, уши и даже веки глаз, отмороженные, падали на землю, как сухие листья с деревьев, что, конечно, вызывало приступы нервной паники...

– Это ужасно!
– согласился Муссолини (он же и сберег эту речь Гитлера о "сухих листьях" в анналах истории).

Гитлер заверил дуче, что в наступившем 1942 году предстоит скорое падение Ленинграда и окончательный штурм Севастополя!

– Первый падет от голода, а на второй Манштейн обрушит всю мощь германской артиллерии самого крупного калибра...

Но при свидании в Зальцбурге фюрер сам просил Муссолини усилить войска КСИРа новыми дивизиями - и дуче обещал.

– Надо убрать и Джованни Мессе, - настаивал Гитлер, - этот генерал не мог взять даже Хацапетовки, но зато все время ругался с нашими генералами. Согласен и на Итало Гарибольди...

Полковник Кьяромонти, прибыв с фронта, хвастал дуче:

– У меня служил пулеметчик-сицилиец. В бою русские оторвали ему правую руку. И что же? Он нажал на спуск зубами и не разжимал их, пока от страшной вибрации пулемета у него не выскочили изо рта все зубы. Я сам, - говорил полковник, - потом собирал на снегу эти белые зубы без единой в них пломбы.

– Галеаццо, - позвал дуче зятя, - ты слышал, какие герои в нашей армии? Таких надо принимать в партию без кандидатского стажа! Кьяромонти, назови мне его фамилию.

Но фамилию тот... забыл. Главным театром войны Муссолини всегда считал фронт в Африке. Но, отчаянно цепляясь за барханы пустынь, за редкие колодцы и одинокие финиковые пальмы, Муссолини никак не мог отказаться и от войны в России; после свидания с Гитлером он готовил армию АРМИР, которая должна была в войне с русскими заменить его корпус КСИР.

Муссолини помнил о просьбе Гитлера.

– Итало, - внушал он генералу Гарибольди, - задача - не отставать от немцев, чтобы мы не остались в дураках, получив в конце войны только фунт русского мяса, да и то с подачи фюрера. Джованни Мессе хороший фашист, но он всегда поспевал к обеду, русские уже отмывали посуду после немцев...

Весною он послал в Германию делегацию инженеров и военных, чтобы детально ознакомились с советским танком Т-34.

– Мы такого еще не видели!
– доложили по возращении специалисты.
– Это не танк, а какая-то прима, способная на своих траках делать воздушные фуэте даже посреди болота...

Гитлер сам предложил Муссолини купить у него свои разбитые в России танки Т-III и Т-IV, и тут дуче взвился до небес:

– Гитлер и здесь желает вытопить сало из комаров! Видно, допекли его русские. Теперь он гонит с конвейера новые танки, а нам всучивает свои дырявые кастрюльки... Я сам отвечу фюреру, что фашистский танк Р-40 даже на песках Ливии легко развивает сорок два километра - больше немецких!