Площадь павших борцов
Шрифт:
В конце мая Рим навестил генерал Джованни Мессе, еще не знавший, что его хотят спихнуть "за борт" за неумение ладить с немцами. Обеспокоенный слухами об увеличении итальянских дивизий в России, он рассуждал с дуче, как с товарищем по партии, открыто и четко, ничего не утаивая:
– Второй зимы в России нам просто не пережить... без тулупов и валенок! А немцы, кажется, уже мечтают о Волге. Нашу армию в России надо не увеличивать, а сокращать, пока русские не сократили ее до таких размеров, что для возвращения КСИРа домой вполне хватит одного товарного вагона...
Грудь Мессе украшал Железный крест - от Гитлера, и крест Савойского ордена - от короля Виктора-Эммануила.
–
– Давай, дуче, - согласился Мессе.
– Я считаю, что эту авантюру на Востоке пора кончать, и пусть немцы возятся со Сталиным, а нашим ребятам там нечего делать.
Ты паршивый фашист, Джованни!
– упрекнул его Муссолини.
– Тебе надо брать пример со своих солдат, которые не жалеют оставить в русских сугробах даже свои прекрасные зубы.
– Вместе с зубами останутся там и их головы.
– Что ты хочешь этим сказать, Джованни?
– Русские никогда не мешали жить Италии, и мои солдаты не понимают, каким ветром их туда занесло. Паже старые члены партии, получив свое под Харьковом, спрашивают меня об этом. Если от меня решили избавиться, заключил Мессе, - так я не пропаду и на макароны себе как-нибудь всегда заработаю.
– Но не больше того!
– обозлился дуче...
Между тем граф Чиано поддерживал именно Мессе:
– Если мы обратимся к народу Италии, он выскажется за самые лучшие отношения с Россией, которая всегда поставляла нам кубанскую пшеницу для тех самых спагетти, которыми мы и прославились. Разве не так?
– спросил граф.
– Между славянской и латинской расами легче всего достичь обоюдного понимания.
– Помолчи хоть ты, Галеаццо! Если бы ты не был мужем моей дочери, я бы сразу напоил тебя касторкой...
Чиано доказывал:
"Нужно обратиться к сердцу итальянцев. Дать им понять, что речь идет не о судьбе партии, а о родине " вечной и общей для всех, стоящей над людьми, над временем и над фракциями".
На место Джованни Мессе назначили Итало Гарибольди - стареющего жуира с подкрашенными усами, который тщательно следил за развешиванием орденов на своем мундире, требуя от своих подчиненных такой же аккуратности. Корпус КСИР был увеличен до 220 000 человек, получив новое название - 8-я армия АРМИР. Для сравнения скажу, что 6-я армия Паулюса насчитывала в своих рядах много больше солдат, нежели этот АРМИР.
Перед отъездом в Россию расфранченный и преисполненный гордости Итало Гарибольди нанес прощальный визит графу Чиано:.
– Кого мне благодарить за назначение в Россию?
– Благодарите Гитлера... Это он считает, что старый и глупый дурак по имени Итало Гарибольди будет лучше слушаться немцев, нежели молодой и строптивый Джованни Мессе.
В подкрепление Гарибольди дуче выделил и дивизию альпийских стрелков с альпенштоками - лазать по скалам. По прибытии их в Россию ветераны-итальянцы, уже обстрелянные под Хацапетовкой и Харьковом, сразу оценили боевое значение альпенштоков:
– Вот чем удобно сшибать головы гусям и уткам!
– А еще лучше охотиться за прыткими советскими кошками...
К далекому маршу на Сталинград собирались лучшие дивизии дуче "Коссерия", "Сфорцеска", "Винченца". Но на русских колхозников самое сильное впечатление произвело прибытие славной дивизии "Равенна" солдаты которой носили красные галстуки.
– Гляди-ка, Маня! Никак пионеров прислали?
– Сейчас разведут пионерский костер и начнут кошек жарить...
Конечно, война с Россией нужна была Муссолини из политических
видов, но всей душой он болел за дела в Африке, где его мощь представлял все-таки немец - Эрвин Роммель. Между нами, читатель, говоря, на конюшне дуче уже холили белого коня, на котором Муссолини собирался въехать в Каир...* * *
Каир тех дней утопал в такой постыдной роскоши, что казался оазисом вульгарного былого, крохотным островком наслаждений - посреди страшного моря разрухи, страданий, концлагерей, голода, убийств и пожаров, объявших полмира. Война бушевала где-то там, в далекой и малопонятной России, а здесь, под самым боком итало-германской армии Роммеля, до утра ворковали саксофоны ночных дансингов, магазины ломились от обилия редкостных товаров, рестораны изощрялись в достоинствах своих фирменных кухонь, спорт чередовался с флиртом, борьба на теннисных кортах обсуждалась в Каире с такой же важностью, как и вопросы стратегии. Процветала атмосфера сплетен, секса, спекуляций и восточного кейфа, где чашка йеменского кофе с турецкой сигаретой становилась приятным дополнением к чтению досадных и малоприятных военных сводок. Штабы Окинлека занимали лучшие отели Каира, поближе к купальным бассейнам и площадкам для гольфа. Выгнать их отсюда на фронт было почти невозможно...
Это об офицерах. А что же британские солдаты?
Британские "томми", дети нищеты доков Глазго и трущоб Лондона, попав в этот сказочный Вавилон, даже не подозревали, что в мире возможна такая сладкая жизнь. Война в Ливии их мало касалась - для этого хватало мужества австралийцев, новозеландцев, греков, чехов, поляков, евреев, киприотов, африканеров и даже отчаянных гуркхов из Индии, которые с ножами в зубах кидались на пушки Роммеля. У себя в метрополии "томми" радовались и овсяному супешнику с куском засохшего пудинга, а здесь, в Каире, они брезгливо ковырялись в экзотических блюдах Востока, лениво оценивая "танец живота" местной чертовки. Из тощих заморышей они превратились в откормленных и ленивых тельцов, недаром же Джеймс Олдридж, знавший обстановку Каира, прямо и беспощадно называл их "краснорожими" бездельниками...
Но Мальта не сдавалась, а Тобрук еще держался.
Роммелю исполнилось 48 лет. Яркий и талантливый индивидуалист, он не терпел чужих советов, ненавидел чтение официальных бумаг и писем, даже не отвечал на запросы Гитлера и Муссолини, а когда его одолевали визитеры, он садился в бронетранспортер и укатывал в пустыню - ищите его! Сейчас он укрывался от зноя под куполом мусульманского мавзолея.
– Мальта на совести воздушного флота Кессельринга, - говорил Роммель, - а я, наверное, давно бы взял Тобрук, если бы Окинлек не зачислил в гарнизон и германских эмигрантов. Там полно друзей Эрнста Тельмана! Им совсем не хочется побывать на Альбертпринц-штрассе - в кабинетах гестапо, вот они и вцепились в этот Тобрук... Тома, гляньте в карту: нет ли поблизости хоть захудалого колодца с питьевой водой?
– Есть Но его удерживают французы де Голля.
– Меллентин, - повернулся Роммель к начальнику разведки, - откуда здесь взялись войска "Свободой Франции"?
– Из Сирии... Де Голль уже предлагал эти войска Сталину для включения их в состав Красной Армии, но Черчилль, прослышав об этом, моментально перетащил их в оазис Эль-Бир-Хакейм - как можно дальше от русского фронта...
Киренаика знавала и лучшие времена. А теперь гусеницы танков раскрошили остатки римских терм, в которых некогда, еще на заре человечества, омывались философы и поэты; из катакомб первых византийских христиан дробно стучали английские пулеметы. При сильном откате орудий их сошки иногда выскребали из почвы осколки древнейших мозаик, плитки с непонятными письменами... Роммель изнывал от жарищи.