Плутоний для «Иисуса»

— Я привезла газеты, — громко сказала она из душевой. — Посмотри, не пишут ли что-нибудь про тебя! А то как бы не пришлось перевозить тебя в багажнике, а он в моем седане невелик.

— Спасибо!

В газетах не было ничего нового, разве что пишущая братия за неимением стоящей информации насочиняла версий столько, что на их разработку ушли бы, наверное, все силы Европола.

После ужина она мило, аккуратно зевнула и произнесла:

— Ген, тебе не показалось, что прошлой ночью было холодно?

— М-м… — неопределенно промычал Марк, догадываясь, куда она клонит.

— Знаешь, есть такая поговорка: два индейца под двумя одеялами могут замерзнуть, а два под одним — никогда!

— Не слыхал, но индейцы, наверное, умные люди, — улыбнулся Марк.

— Надо проверить, да?

— Проверим, если надо, — согласился Марк.

Чувствуя непривычное, хотя и легкое волнение, он проверил, заперта ли входная дверь, выключена ли электроплита. Тем временем Кристина, сбросив халат, уже спряталась под легким одеялом и молча следила за ним глазами.

Немного стесняясь, Марк разделся и потянулся рукой, чтобы выключить неяркий настенный светильник.

— Не надо! — остановила его Кристина. — Я хочу все видеть!

— Что — все? — ляпнул смущенный Марк

— Иди сюда, варвар! А то покроешься сейчас пупырышками от холода!

Он подошел, лег рядом, первыми озябли на холодном полу ступни, и Марк чувствовал себя скованно, потому что сосредоточился на том, чтобы ненароком не прикоснуться холодными ногами к девушке.

— Ты боишься меня? — игриво спросила она.

— Почему? Нет.

— Тогда подвигайся ближе, не дай индейцу замерзнуть!

Да что это я, в самом деле, как будто в первый раз! — подумал сердито Марк и улегся свободнее. А затем они, не сговариваясь, одновременно повернулись друг к другу.

2

Кристина смотрела на него так, как смотрят влюбленные женщины перед тем, как сплестись в объятиях. Какой бы опытной ни была проститутка, так смотреть она не сможет. Радость; озорство и смущение одновременно с любовью излучали эти большие миндалевидные глаза. Марк сначала немного испугался ее взгляда, а потом мелькнула счастливая мысль: как здорово, что я неженатый!

— Я не умею целоваться по-немецки, — прошептал он.

— Я тоже. Давай учиться!

Марк сначала легонько прикоснулся к ее губам своими, предполагая не торопиться, потихоньку… Но словно проскочила искра, когда их губы встретились, и занялись давно приготовленные, ждавшие своего часа дрова.

— Ох!.. — вдруг негромко простонала она, не открывая прищуренных глаз.

— Что случилось? — всполошился Марк.

— Губа разбитая… Но ты целуй!

— А я почувствовал кровь, но решил, что это мы так перестарались! — засмеялся Марк.

— Не болтай! — перебила Кристина и потянулась к нему своим небольшим, ладно скроенным телом, одновременно ногой сталкивая к концу кровати одеяло.

…Когда Марк вошел в нее, Кристина на миг замерла, словно пронзенная копьем в сердце, потом вцепилась пальчиками в его покатые плечи, задвигалась ему навстречу. Марк поначалу боялся, что, навалившись всей массой, придавит ее хрупкое тело, потом забыл обо всем, бормотал по-русски какие-то нежные слова, опомнившись, замолкал — ведь она не понимает. Но Кристина сквозь вскрики и стоны бормотала:

— Говори!.. Говори!.. Я это понимаю!..

Они долго бились в сладких судорогах, соединившись друг с другом, потом, изнемогшие, лежали рядом, и прохладный воздух не сильно натопленной комнаты овевал их разгоряченные тела.

— Это очень плохо, что ты гангстер, — сказала вдруг она.

— Плохо — для кого?

— Для меня. И для тебя. Знаешь — почему?

— Наверное, нет.

— Потому что я хочу, чтобы ты остался со мной, здесь, на всю жизнь. Наверное, еще не поздно, если ты завтра перестанешь быть гангстером.

— Я не совсем гангстер…

— Ты хочешь сказать, что тебя не посадят в тюрьму?

— Думаю, что нет.

— А девушки у тебя в твоей России нет?

— Нет, а у тебя парня нет?

— Все в прошлом и не более чем эпизоды. И все не совсем хорошо, с тобой не сравнить. Правда! — воскликнула она, заметив его усмешку.

— Я рад, что понравился тебе, но я беден, — признался Марк. — А бедность способна убить самую сильную любовь.

— Ты бедный у себя дома. А здесь я помогу тебе зарабатывать хорошо. У тебя есть главное — ты знаешь язык.

А что, подумал Марк, может, и в самом деле остаться, чтобы харь тех не видеть, и бандитских, и командирских. Только сначала надо дело сделать.

3

Кристина принадлежала к тому типу женщин, которым после любовных утех жизненно необходимо поболтать. Марк успел отдохнуть, поэтому имел силы и терпение, чтобы слушать ее болтовню и даже поддерживать нечастыми и лаконичными репликами.

После того как она красочно и подробно описала, как здорово пойдет у них жизнь, когда Марк бросит свое опасное и преступное ремесло, Кристина спохватилась:

— Зачем я это говорю? Может быть, я тебе совсем не нравлюсь. Ты должен сказать честно!

— Кристина, разве ты ничего не почувствовала? Зачем тебе еще какие-то слова?

— Да, — подумав, призналась она. — То, как ты меня любил, стоит тысячи слов. И мне бы хотелось еще раз пережить это…

— Прямо сейчас? — с шутливой деловитостью спросил Марк.

— Нет! — засмеялась она. — Не сегодня, а то сердце не выдержит! Ты бесподобен! У меня, кстати, был один русский, давно, в начале зимы…

— Русский? Тоже гангстер?

— Нет, но, мне кажется, ничем не лучше гангстера. Я не с тобой его сравниваю! — спохватилась она. — С настоящим тупым гангстером, хотя он не тупой…

— И где же ты его нашла? — чуть-чуть ревниво спросил Марк.

— О, ты не поверишь! Из-за своей любознательности я чуть не лишилась рассудка. «Шпигель» заказал мне статью о различных восточных сектах, которых очень много расплодилось у нас в Германии. Всякие кришнаиты и прочие чинмои хорошо известны и уже не вызывают большого интереса у публики. Я выбрала для изучения новомодную секту «Путь истины»…