Плутовка Ниниана ; Сила любви ; Роковые мечты (сборник)

Ниниана покраснела, не справившись с волнением. Смущенно подобрала она лиловую юбку и позволила подсадить себя в карету. Опустившись на сиденье, она наткнулась взглядом на гвардейца, почтительно приветствовавшего графа.

— А вы? — спросила Ниниана осторожно. — Ваша должность и служба требуют присутствия при дворе? Ваши поручения от кардинала, ваша дружба с королем…

— Мои поручения от его Высокопреосвященства успешно выполнены. Свой гвардейский патент я продал сегодня утром, а дружбе с королем не помешает изучение мной тайн виноделия.

Ниниана опустила ресницы и посмотрела на тяжелое золотое кольцо, которое он надел ей на палец в часовне. Она очень устала. Ей надлежало быть счастливой, но на счастье не хватало сил. Ниниана вдруг испугалась: между ними оставалось много недомолвок и лжи. Можно ли будет их когда-нибудь устранить?

— Вы собираетесь разделить со мной изгнание? Почему?

Ей нужна была полная ясность. Довольно с нее недоразумений и отговорок.

— Таково мое желание. Также моим желанием было, чтобы вы стали моей супругой и разделили со мной жизнь. Если ваше мнение изменилось, то уже слишком поздно…

— Как может измениться мнение, о котором меня и не спрашивали? Король передал меня вам, как нечто среднее между военным трофеем и наказанной жертвой. С каких пор люди, подобные мне, имеют право иметь свое мнение?

Изумление на его лице выглядело бы забавным, если бы Ниниане было сейчас до чувства юмора. Печально призналась она себе, что они на грани ссоры. Зачем? Если бы не ее головная боль! Больше суток она ничего не ела и выпила всего несколько глотков воды, не говоря уже о сне. Даже в полутьме кареты различались синие круги под ее глазами.

Граф наконец заметил ее усталость и пожалел о глупом замечании, сделанном лишь из-за собственной обиды. Его раздражала мысль, что во власти Нинианы было лишить его покоя и самообладания. Но теперь не время упрекать ее в подобных вещах. Она и так слишком утомлена.

Поэтому он заключил ее в свои объятия и пробормотал:

— Мы говорим ерунду. Вы не должны больше ничего бояться. Все плохое миновало, и вы в безопасности. Я сам позаботился о том, чтобы ваш брат на рассвете быстро покинул Париж. Никто не спросит о пепле забытого письма. Вы можете расслабиться, любовь моя, все кончилось.

Тихий голос и рука, успокаивающе поглаживавшая ее по спине, постепенно снимали с нее напряжение. Ниниана обратила внимание на богатое внутреннее убранство кареты. Мягкие, обитые бархатом сиденья, меховые одеяла, сложенные в углу. Кожаный занавес, который плотно пристегивался в случае непогоды, был отодвинут. Через открытое окно проникал городской шум. Однако теперь она не испытывала опасения от близости города. Но вскоре Ниниана решила освободиться от обнимающих ее рук. Нет, она не даст убаюкать себя преднамеренными ласками, лишь отвлекающими ее от проникновения в суть вещей. Ниниана расправила плечи, словно собиралась выступить против неизвестного противника, чьи возможности ей предстояло оценить.

— Кто вы, если женихом, с которым отец обручил Диану, был Франсуа де Мариво? Почему вы выдали себя за него?

Ив де Мариво подавил тяжелый вздох. Эта тема была для него малоприятна.

— Вы помните, как остановились перед моим домом и спросили господина де Мариво?

— Конечно. Я спросила у городских ворот, где живет барон де Мариво, и мне указали ваш дом.

— Вас послали не к тому Мариво, дорогая. Франсуа, который на самом деле был обручен с вашей сестрой, — мой двоюродный брат. Я собирался сразу все объяснить вам, пока…

— Пока не увидели Диану, — закончила фразу Ниниана, понимающе кивнув.

Она не один раз видела растерянное, глуповатое выражение на лицах молодых мужчин, впервые представленных Диане.

Граф заставил себя честно признаться:

— Верно. К тому же я незадолго до того пришел к убеждению, что настало время мне жениться. Отпустить такого ангела, как ваша сестра, мне показалось неразумным.

— Вы привыкли брать все, что вам понравится. Поэтому и решили оставить нас в своем дворце. Никто не должен был знать о Диане и ее мнимой помолвке с вами…

Ощущая некоторую неловкость, супруг Нинианы пытался понять, упрекает она его за это или нет. Но он решил отложить на потом выяснение данного вопроса и продолжил рассказ:

— Поблагодарив судьбу за неожиданную удачу, я вознамерился завоевать расположение Дианы. Дальнейшее развитие событий вам знакомо. Ваша сестра испытывала непреодолимое отвращение ко мне, а я начал догадываться, что не ослепительная красота способна привязать меня к женщине…

— А события прошедшей ночи?

— Частично можете обвинить в них себя, ибо вы вмешались в планы, тщательно разработанные его Высокопреосвященством. Думаете, он не знал, какое поручение выполнял ваш брат у принца? Он не стал этому мешать, потому что тоже был заинтересован в скорейшем нахождении глупого письма, способного подлить масла в огонь мятежа…

— Но почему…

— Почему не сделал попытки завладеть бумагой, которую вы так усердно прятали? Потому что знал: вы отдадите ее герцогине де Шеврёз, которая немедленно уничтожит написанное. Она достаточно умна, чтобы понять, что королю лучше никогда не видеть ни строчки из этого письма королевы.

— А в чем причина? Разве не разумнее было бы помочь королю расстаться с иллюзиями по поводу подлинных чувств своей супруги? — Ниниана продолжала выяснять подробности ночных событий.

— Иллюзий у него нет давно. Однако их брак носит политический характер и потому нерасторжим. Король может жить с супругой, зная, что она его не любит. Но он не сможет не отреагировать, если весь мир узнает, что она черным по белому написала его брату о согласии с убийством своего супруга. Его честь не позволит ему игнорировать улику, а начинать процесс против королевы — значит ослабить Францию больше, чем ее ослабила бы война. Вспомните, что Анна Австрийская — сестра испанского короля! Мы не сможем победить наших врагов и сохранить мир для страны, если каждый тщеславный принц или дворянин решит, что вправе присвоить себе часть королевской власти!

— А зачем же меня арестовали, когда Люсьен передал мне письмо?

— При всем желании невозможно было предположить, что вы снова сунете ваш изящный носик в опасную игру. Я распорядился сразу арестовать человека, которому передадут письмо, чтобы оно не попало в чужие руки. Я в самом деле решил, что меня дурачит злой дух, когда увидел вас. Я просто разрывался между своими личными поисками заинтересовавшей меня фрейлины и официальным заданием, данным кардиналом.

Ниниана, которая с содроганием вспоминала ужас прошедшей ночи, невольно пожала плечами.