Пляска богов

Ларкин вспоминал, как ноги Блэр обхватили его, когда они поднялись в воздух. Как она смеялась. Ему еще не приходилось встречать подобную ей, воина и женщину, такую сильную и такую ранимую. Твердая рука и нежное сердце.

Ему нравилась ее манера говорить, быстро и уверенно. Нравилось, как она улыбается: ее губы растягивались сначала с одной стороны, а потом — с другой.

Он тянулся к ней, и ему это желание быть рядом с Блэр казалось таким же естественным, как дыхание. Но простым влечением дело не ограничивалось. Существовало еще что-то, более глубокое. Интересно, что все это значит.

Он пролетел над водопадом и окружавшим его густым лесом. Обогнул мерцающую гладь озера, в котором отражались звезды. Его путь лежал к лучу маяка на скалах, пронзающему тьму ночи.

Сокол устремился вниз, безмолвный, словно тень.

На узкой полоске сланца Ларкин увидел две фигуры. Женщина и маленький мальчик. Сердце замерло у него в груди. Опасно гулять рядом с пещерами в темноте. Их схватят, посадят в клетку, используют и убьют. А он безоружен и не может защитить их.

Опустившись на землю в тени за скалой, Ларкин едва не превратился в человека, собираясь сделать все, чтобы они не попали в беду. Но тут женщина со смехом повернулась к мальчику, и луна осветила ее лицо.

Однажды Ларкин уже видел ее, стоящую на высоком утесе. Это лицо он никогда не забудет.

Лилит. Самозваная королева вампиров.

— Пожалуйста, мама. Пожалуйста, я хочу охотиться.

— Вспомни, Дэви, что я тебе говорила. Мы не охотимся рядом с домом. У нас достаточно еды, а поскольку ты был хорошим мальчиком… — она наклонилась и ласково тронула пальцем его нос, — …тебе полагается угощение.

— Но это скучно, когда они уже там.

— Знаю. — Лилит вздохнула и взъерошила золотистые волосы ребенка. — Больше похоже на обязанность, чем на удовольствие. Потерпи еще немного. Когда мы переедем в Гилл, ты сможешь охотиться каждую ночь.

— Когда?

— Скоро, мой драгоценный ягненок.

— Мне здесь надоело. — Мальчик раздраженно пнул камень.

Ларкин видел, что у ребенка лицо маленького сорванца, круглое и милое.

— Хочу котенка. Пожалуйста. Почему мне нельзя котенка? Я не буду его есть, как в прошлый раз.

— То же самое ты говорил про щенка, — весело рассмеявшись, напомнила мальчику Лилит. — Посмотрим. Хорошо, давай сделаем так. Одного я выпущу, и он сможет бежать по пещерам. А ты поохотишься за ним. Будет весело, правда?

Мальчик улыбнулся, и в лунном свете на его пухлых щеках блеснули веснушки. И клыки.

— Может быть, двух?

— Какой жадина. — Лилит поцеловала ребенка, и Ларкин вдруг с отвращением понял, что это был вовсе не материнский поцелуй. — За это я тебя и люблю, мой единственный. Пойдем, и ты выберешь, кого захочешь.

Укрывшись за камнем. Ларкин сменил облик. Черная лоснящаяся крыса нырнула в пещеру вслед за длинными юбками Лилит.

Ларкин чувствовал запах смерти и видел существа, шныряющие в темноте. Они кланялись, когда мимо них проходила Лилит.

Света почти не было — только редкие факелы, прикрепленные к стенам, скудно освещали пространство. Но чем глубже они забирались, тем сильнее становилось зеленоватое мерцание, казавшееся неестественным. «Магия, — понял Ларкин. — Причем черная».

Лилит шла по лабиринту пещер, держа за руку мальчика, вприпрыжку бежавшего рядом. Вампиры бегали по стенам, словно пауки, или висели под потолком, напоминая летучих мышей.

Оставалось лишь надеяться, что кровь крысы их не очень привлекает.

Он следовал за шелестом юбок Лилит, прячась по темным углам.

Послышались стоны: это пленники не могли сдерживать невыносимые страдания.

— Кого ты хочешь, мой милый? — Лилит взмахнула рукой, не отпуская ладони мальчика, словно предлагала товар на ярмарке или угощение. — Молодого и стройного или кого-то поупитаннее?

— Не знаю. Сначала хочу посмотреть им в глаза. Потом скажу.

Клеток тут было больше, чем Ларкин мог себе представить, и шедшие от них волны ужаса мешали ему сохранять облик крысы. Ему хотелось превратиться в человека, вырвать меч у одного из охранников и ринуться в бой.

Он уложит нескольких врагов, и, возможно, ради этого стоит умереть. Но людей ему все равно не освободить.

Блэр предупреждала об этом, но он ей до конца не поверил.

Мальчик отпустил руку матери и, заложив руки за спину, стал ходить взад-вперед перед клетками. «Как ребенок, разглядывающий сладости в кондитерской», — подумал Ларкин.

Вдруг Дэви остановился и, поджав губы, принялся рассматривать молодую женщину, съежившуюся в углу клетки. Она то ли пела, то ли молилась — слова звучали неразборчиво. Но Ларкин видел, что ее глаза уже мертвы.

— На эту неинтересно охотиться. — Дэви заглянул внутрь через решетку, но женщина не реагировала. — Она больше не боится.

— Иногда они сходят с ума. Их разум слаб, как и тела. — Лилит указала на другую клетку: — А этот?

Мужчина в клетке качал на руках женщину, которая или спала, или была без сознания. На шее у нее засохла кровь, лицо было бледным.

— Сука. Что ты с ней сделала, сука? Я тебя убью.

— А вот в этом еще осталась жизнь. — С широкой ухмылкой Лилит откинула назад золотистую гриву волос. — Ты как думаешь, моя радость?

Дэви вздернул подбородок, потом покачал головой.

— Он не побежит. Не бросит свою женщину.

— Ах, Дэви, ты такой проницательный. — Она присела и расцеловала его в обе щеки, явно гордясь ребенком. — Такой милый мальчик, такой умный!

— Хочу вот эту. — Дэви ткнул пальцем в женщину, прижавшуюся к дальней стенке клетки. Ее глаза беспокойно бегали. — Она боится и думает, что может спастись, и поэтому будет бежать без оглядки. И еще его. — Дэви взмахнул рукой. — Он сошел с ума, и он хочет драться. Смотри, как трясет прутья клетки.

— Превосходный выбор. — Лилит щелкнула пальцами, подзывая одного их двух охранников, одетых в легкие доспехи и шлемы. — Отпустите этих двоих и передайте всем, чтобы их не трогали — они принадлежат принцу.

Дэви подпрыгивал, хлопая в ладоши.

— Спасибо, мама! А ты поиграешь со мной? Я с тобой поделюсь.

— Я бы с радостью, но у меня много дел. И не забудь убрать за собой после еды. — Она снова повернулась к охранникам. — Сообщите леди Лоре, что я жду ее в пещере чародея.

— Сначала ее. — Дэви показал на женщину.