Плюс пятнадцать ради успеха
Шрифт:
Тумачев оттолкнулся от двери и молча ушел. А я, ответив на радостное приветствие Прохора, который ужасно хотел вскочить с кровати при виде меня, обняла его, поцеловала в веснушчатую щеку, поправила непослушный локон, поздоровалась со всеми мужчинами. А потом подошла к маме и достала из своей сумочки то, что она искала в своей — влажные салфетки.
И поняла очень важное: я не опоздала на ее первую встречу с Прохором. Я как раз вовремя.
Глава № 38
Если бы Ковальских знал, как часто я думала о нем на выходных,
Я не пыталась называть его про себя по имени — это поручение я провалила, так за него и не взявшись. Я просто думала о нем. И это были какие-то странные мысли… Я представляла розы в его квартире. Представляла его квартиру. Терзалась незнанием, как там женщина с грудничком. И невольно морщилась, представив ее в квартире Ковальских.
Я была уверена, что он не бросил ее, не высадил с младенцем на первом же перекрестке. Ему не надо было играть в благородство, поэтому я не сомневалась, что он не оставит женщину, пока не поможет ей.
Но в чем будет выражена эта помощь?
Не единожды перед глазами рождалась картинка, как эта женщина стоит у панорамного окна огромной квартиры и с улыбкой вдыхает аромат белых роз. Все виделось очень ярко. Она в мягких смешных тапочках. Розы — в огромной пузатой вазе на подоконнике. А за ней наблюдает мужчина, и…
Я немедленно отбрасывала эти мысли: они казались колкими, неуютными. И переключалась на другие: как вести себя с Матеушем в понедельник. Что сказать, как смотреть на него, как спрятать от других те искры желания, которые он не считал нужным прятать, и которыми я до чертиков боялась обжечься.
Воскресенье казалось тянучим, как мед, но на вкус было с острыми нотками перца.
Я отвлеклась только на визит к Прохору, и снова погрязла в невеселых раздумьях. Если бы хоть Лариса была дома, а так она с самого утра умчалась с Корневым.
— По работе, — отмахнулась от моего изумленного взгляда. — Для вдохновения. На какую-то модную выставку.
Пока она спускалась, я снова выглянула в окно и посмотрела на нетерпеливо размахивающего ключами стилиста. Одет, как всегда, современно — здесь все было без изменений. А вот его поза, его хромающая проходка возле машины, — все это просто кричало о непривычном для него напряжении. И то, как резко он обернулся, услышав писк домофона. И то, как поспешно согнал с лица блуждающую улыбку — все это тоже было для него едва ли не внове. И потому немного пугающим. Он хмыкнул, изобразил вежливое безразличие — так было уютней и ему, и Ларисе. Так они могли вполне спокойно существовать рядом.
Я видела: он внимательно следил за ее реакцией. И будто к чему-то готовился. Но когда этого не произошло, выдохнул облегченно, и… немного расстроенно. Мне кажется, он ждал хотя бы упрека. Это стало бы знаком, что Ларисе не все равно.
Но она не посчитала нужным ему открываться — улыбнулась, и все. Подняв голову, помахала мне. И с беззаботной улыбкой, от которой помрачнел Корнев, села в машину, успев открыть дверь сама. Это ведь не свидание — деловая встреча. А на деловой встрече за девушкой ухаживать не обязательно.
Ей было так проще. А
Корневу так не понравилось.У меня возникли сильные подозрения, что сегодня ночью меня снова разбудит вздыхающий и болтающий кокон из простыней. Но ничего. На то она и дружба, чтобы слушать и помогать тогда, когда человек открывается и ему это надо, а не в свободное время.
Обычно я нормально ощущала себя одна в квартире. Более того, считала, что иногда побыть наедине с собой просто необходимо. Но сегодня тяготилась, и думала, думала… И даже уборка не отвлекла от раздумий.
Сходила на тренировку. После первой осталась на вторую. Потом попрыгала на скакалке, покрутила хулахуп, покружилась на диске, обещавшим усердным еще более тонкую талию, посмеялась ни с чего с одногруппницами, которых встретила в клубе, с полчаса посидела у подъезда на лавочке, около часа провела в ванной, потом делала себе маникюр, педикюр.
А потом снова думала. Обо всем. Я позволила себе думать, о чем угодно — лишь бы не думать, почему не могу выбросить из мыслей Ковальских. Получалось неплохо, но в какой-то момент меня догнала усталость после спортзала, мысли стали хаотичными и правдивыми, вынуждая признать, что да… Да, как это ни странно, но Ковальских мне нравится.
И, увы, не в качестве босса.
Вот только он и я — это настолько несовместимо, что лучше, как и раньше, держать с ним дистанцию. Он, конечно, уже не раз пытался ее сократить, но я не собиралась снова наступать на идентичные грабли.
Эти его засосы, ночной клуб, даже оговорка в первый день, когда мы увиделись, что он предпочитает проводить вечера не один, а в компании минимум из троих человек, а бывает и больше…
В этом не было ничего удивительного. Он эффектный, богатый и харизматичный мужчина. Он может жить так, как ему угодно. А я не могу позволить себе разбиться об эти холодные скалы. И единственный выход этого избежать — избегать самого Ковальских.
Остаток тягучего воскресенья помог мне настроиться и продумать небольшой план, как действовать дальше. А ночью, когда Лариса, громко вздыхая, чтобы я точно проснулась и выслушала, какие странные мужики в этом мире, пришла ко мне в комнату, я даже получила ее одобрение.
— Тут главное оставшиеся два месяца продержаться, — согласилась она. — А потом пусть себе танцуют хоть с женщинами, хоть с мужиками. И сами катаются в своих лифтах!
— И разорятся в хлам, потому что не с кого будет требовать штрафы! — с удовольствием добавила я вариант катастрофы без нас в бизнес-центре.
— И похудеют, потому что никто им больше не будет отдавать коробки с конфетами! — Лариса довольно хмыкнула, заметив мое удивление. — Да, я знаю, что у тебя появился тайный поклонник, и даже хотела отобрать сладкую передачу… Потом-то я поняла, почему охранники долго и нудно читали мне лекцию, что так нельзя, что эти конфеты они отдадут только в руки тому, кому они предназначаются… Угу, и в итоге отдали сами себе!
— И обольются слезами, — смеясь, продолжила я, — потому что без нас у них опять все будет спокойно: не будут падать на ровном полу стилисты, не будут проявлять храбрость охранники, и некому будет спасать хлорофитумы!