Плюш и Ко: не опуская рук
Шрифт:
– Слушай, Майк, можно тебе задать один вопрос? – бубнил Глен.
Волна дрожи прокатилась по затылку Майка. Такая реакция у него была неспроста. Два года назад, а потом и каждые полгода, Глен ловил его то в переулке, то в лифте, или просто на улице, грубо хватал его за воротник и с кровожадным блеском в глазах допрашивал, не сболтнул ли он на стороне о том, что Глен посещает балетный класс. Такой номер Глен проделал со всеми мальчишками, и довел свое мастерство запугивания до совершенства, ведь каждый из них молчал об этом до сих пор. Да и кто захочет связываться с ненормальным, который без конца следит за всеми и все реже
– Я никому ничего не говорил! – пятясь, ответил Майк.
– Ладно. – кивнул Глен. – Но я хотел спросить тебя не об этом.
– Что тебе надо? – остолбенел Майк.
– У тебя есть девушка?
– Неожиданно. – Майк поджал губы. – Нет. Но была. Я, кстати, ей тоже ничего не говорил.
– Хорошо-хорошо. Я вот о чем хотел узнать… Когда… При каких обстоятельствах… Знаешь, ну… вот если парень говорит девушке…
Тут нервы у Майка немного расслабились. Он снисходительно улыбнулся:
– Проблемы с девушкой?
– А? Да. Да. – Глен прикрыл рукой губы. – Это слишком личное, наверно… Боюсь перейти границу.
– Границу? Какую границу? Это ты про ту границу, которая стерлась, когда ты меня на лестничной площадке за шею схватил?
– Черт… Точно. Прости, Майк.
Глаза Майка округлились – он не ожидал услышать извинения, и образ маниакального преследователя, с которым он был знаком, никак не вязался с той личностью, которая мялась в нерешительности перед ним сейчас, стыдливо пряча глаза.
– Давай поговорим по дороге. Мне надо домой, мать терпеть не может, когда я задерживаюсь. Знаешь, сразу звонить начинает. – Майк продолжил путь, и между тем надеялся, что Глен не захочет такой прогулки и уйдет. Но Глен поплелся следом.
– Так что там у тебя? – Майк совсем растерялся и решил не сопротивляться.
– Ты свою девушку как-нибудь называл? Например, солнышком? – голос Глена звучал так тихо, будто он пытался выведать государственную тайну.
– Что ты имеешь ввиду? Какие-нибудь грязные словечки?
– Нет. Просто слова. Вот, как обычно люди в паре называют друг друга?
– Типа «зайка», «крошка», «котик»?
– Да! Точно.
– Конечно. Я называл ее своей девочкой. Иногда дельфинчиком.
– Что? Дельфинчиком? Почему?
– Когда она ругалась, ее голос звучал так тонко, что мне казалось ее ультразвук поймут только дельфины. Ну, она от этого, разумеется, еще больше злилась.
– Ясно.
– Твоя девушка недовольна тем, как ты ее называешь?
– Нет. То есть, да. Не знаю. – Глен не прекращал оглядываться по сторонам.
– Как-то очень неопределенно. – протянул Майк.
– Дело в том, что я не знаю на каком мы этапе отношений, – сочинял на ходу Глен, – мы вроде знакомы давно, гуляем, кажется, иногда обедаем вместе в школе…
– Уоу! Уоу! Так ты решил приударить за одноклассницей!? Это не просто! – Майк остановился на перекресте у светофора, выставил перед собой ладони.
– Почему?
– За всех мужиков я тебе ответить не смогу, это только мое мнение, понимаешь? Смотри в чем дело: если ты подцепил девчонку со стороны, то есть не из школы, у тебя всегда есть путь к отступлению. Представь, что ты задержался, опоздал, а она уже
накопила яда во рту и готова на тебя его выплюнуть, ты ей говоришь, что в школе задержал преподаватель. Не хочешь идти на свидание – много уроков, еще из плюсов – ваши родители незнакомы, – Майк перебирал пальцы, – друзья раздельные, ты можешь мутить еще и с другой кисой, из своей же школы, например, и потом, ты не видишь ее лицо целыми днями. Это тоже бонус!– А ты не плохо сечешь эту тему! – протянул Глен в глубоком раздумье.
– И посмотри на ситуацию с другой стороны, – светофор загорелся, Майк пересек улицу широкими шагами, и, увлекшись разговором, расписывал все на ходу, – если ты решился на отношения с одноклассницей, у вас одни и те же друзья, и, если вы поссоритесь, им придется выбирать чью-то сторону. Это огромный минус! Я по своему опыту скажу, что скорее всего они выберут НЕ тебя! Ваши родители знакомы, вы вместе делаете домашку, весь день проводите вместе и наблюдаете одни и те же события, поэтому вам вечером и рассказать-то друг другу нечего! У вас в телефоне одни и те же чаты, а с этим надо быть предельно осторожным.
– Почему? – спросил Глен.
– Чувак, современная жизнь вся выложена в ленту. Чуть где прокололся, и это уже рассказано всем, да и еще с гаденьким комментарием!
– Логично. – Кивнул Глен.
– Там перечислять можно до бесконечности. Но точно могу тебе сказать одно – если ты решился сойтись с одноклассницей, или просто девчонкой из своей школы, ты смелый парень.
– Вот тут не понял. – Глен заглянул в темно-карие глаза Майка. Примеряя на Патрика образ «смелого парня», Глена бросило в жар.
– Видишь ли, в этот момент ты всем заявляешь права на нее. О вас будут говорить, сплетничать, бесконечно подкалывать. Это надо уметь выстоять. Выдержать. Это не так просто, как может показаться. Люди бывают такие злые! На это решается только смельчак, понимаешь? Чувак с крепкими яичками, – Майк схватил себя за пах, – несет ответственность за них обоих. А что касается слов, то, как вы называете друг друга, так это уже обсуждается внутри пары, понимаешь? Тут легко договориться.
– А когда? На каком этапе… сколько времени должно пройти, чтобы вот так вот, ну, как ты рассказываешь?
– Когда у вас уже все ясно. Когда вы сказали друг другу те самые слова, наверно. У меня до этого не дошло. Если совсем честно, я сам все испортил. Она меня кинула.
– Ты встречался с девчонкой из школы? – спросил Глен.
– Да, чувак. И если бы было возможно все исправить, я бы сделал, все, как полагается. Но уже ничего не изменишь. Я слишком крупно накосячил. – Майк совершенно разоткровенничался.
– А что ты сделал? Если не секрет.
Майк глубоко вздохнул и покраснел:
– Сказал ей, что она растолстела.
Остаток дня Глен не находил себе места. Его мысли метались, он не в силах был сосредоточиться на домашних делах, обычные нотации родителей пролетали мимо него, он хотел было погрузиться в книжки с головой, однако на страницах Глен не видел строк, вместо них раз за разом появлялось видение, где Полин с кудрявым парнем убегает прочь, держась за руки. Слова Майка по началу показались Глену разумными и логичными, ведь он так стройно выложил пазл об отношении одноклассников в компактную картинку, и вот, по прошествии всего нескольких часов, Глен снова мучился «как?» и «почему?», позабыв все объяснения.