Плюш и Ко: не опуская рук
Шрифт:
– Тогда ты его братом называл. И как я могла обидеть его?
– В гробу видал я таких братьев! Никогда между вами у меня выбора не стояло!
– Конечно не стояло. Ты выбирать не умеешь, за тебя все мать делает!
– Вот
– Да! Все живут хорошо и счастливо! У всех внимательные и добрые родители, только тебе не повезло, бедолаге! Ты родился с серебряной ложкой во рту, все было, чего не пожелай! Одна беда – мамка у него заругается! Ты и ложки дерьма в жизни не сожрал!
– Вот, значит, как? Я маменькин сынок по-твоему?!
– И никто другой! Она у тебя центр вселенной. Цель твоей жизни – это матери угодить. Ты даже не можешь сходить на свидание к девушке, которая тебя любит, без мамкиного разрешения.
– Про кого это ты сейчас? – оторопел Глен.
– Не про Патрицию твою, уж точно! – Сидни завелась не на шутку, ее крики становились все громче. – С тех пор, как ты с ней связался, ты на каменный истукан похож. Она запрещает тебе разговаривать с людьми, запрещает ходить по городу одному, контролирует все звонки на твоем телефоне, совсем не удивлюсь, если она за тобой и в туалете наблюдает.
Кстати, Глен, ее поведение тебе никого не напоминает? Да она же копия твоей матери! Слепой идиот!– Не обобщай… – только протянул Глен.
– Что это все?! – вдруг руки ее бессильно повисли, глаза Сидни наполнились слезами, она уже не могла сдерживать нахлынувшую на нее волну обиды. – Все это такая хрень… Я тоже идиотка. Для кого я стараюсь? – она дернула себя за платье, – Я одеваюсь, говорю, хожу – все, как ты хочешь. Как долбаный джинн, я исполняю твои желания, стоит тебе хоть слово сказать! Мы так давно знакомы, кажется, сто лет, правда? За все это время ты не был таким придурком, как сейчас.
– Сидни! – Глен тяжело выдохнул. – Сидни, подожди…
– Я все тебе отдала. Все! Не надо думать, что все было в шутку или по глупости. Себя люди дарят не в угоду случая. – по ее холодным щекам потекли горячие слезы. – Ты играешь с людьми, Глен. Ты страшный человек.
– Ты сама хотела. Ты первая начала…
– Конечно. – натянуто улыбнулась Сидни зареванным лицом. – Я такая нехорошая, соблазнила невинного ангелочка, покусилась на святого агнца! Грязная оборванка не должна покушаться на красивые цветочки. Это все я. Ты, разумеется, тут ни при чем.
Конец ознакомительного фрагмента.