ПО 2

Открытие вполне ожидаемое.

Что теперь?

Теперь нечто еще более ожидаемое – знакомство с хозяином, хозяйкой или хозяевами. Главное не допустить грубейших ошибок. И в первую очередь речь не об интонациях или словах, а о том, чтобы не соваться в эту столь мирную пристройку.

Я чуть помедлил, прикидывая, алгоритм действий.

Я могу задержаться и неспешно осмотреться. Даже по мусору и отходам жизнедеятельности можно понять примерное количество здешних обитателей. А также выяснить их рацион – хотя тут все максимально очевидно.

Могу проторчать снаружи еще несколько часов и подстеречь одного их них на выходе. Повалить, оглядеть, поговорить, убедить, что пришел с целями мирными, отпустить, отойти в укрытие и подождать итога. Но люди порой такие обидчивые… повалишь его, а он затаит злобу, возьмется за припрятанный обрез с зарядом картечи.

Голос подавать тоже небезопасно.

Да все тут небезопасно. Я не знаю ничего о тех, кто по какой-то причине обособленно живет, а скорее выживает в руинах упавшей тюремной кельи. Судя по пристройке, привычности действий – тут все давным-давно налажено. Давно здесь обитают. Знают ли про Бункер? Вполне могут и знать. Но на контакт почему-то не идут.

А если это не сидельцы?

Кто если не они?

Да тюремщики. Есть же у тюремщиков обычный летающий транспорт. Не единой телепортацией же перемещаются. И вполне логично, что их летающие машины таких очертаний что и тюремные кельи – я сам тянул тюремную лямку в старом «горбатом» кресле с замаскированной на спине рубкой управления. У хозяев здешней планеты дела идут не очень хорошо. Не удивлюсь, если упавший тюремный транспорт даже не искали. Или искали, но не нашли.

А если…

А что…

А как…

А затем…

Возможно…

Или стоит попробовать…

Обостренный опасностью и легким голодом, взбудораженный подтверждением гипотезы и сгорающий от любопытства разум подкидывал вариант за вариантом. И каждый стоил рассмотрения. И на каждый требовалось время.

Нет уж.

Покинув синеватую густую тень большого снежного бугра, я крайне осторожно приблизился к заметенному снегами кресту. Снял с плеча рогатину, и несколько раз с силой ударил по белому материалу. Зрение не обмануло – это оказался пластик. Промороженный, подвешенный, он прогрохотал оглушительно – даже на фоне не утихающего шума ветра и злобного шипения снежной пыли бесконечно влекомой по снежным просторам.

Выждав минуту – грохот пластика немудрено принять за проказы сменившего направления ветра – повторил удары.

Мелькнувшее и пропавшее легкое едва-едва заметное свечение у краев пластиковой двери можно было и не заметить – так быстро и так слабо оно было. Но я заметил. Убрал рогатину, чуть присел и начал сдвигаться в сторону, не сводя глаз с белого пластика перегораживающего дверной проем. Судя по звуку пластик выполняет функцию чисто светозащитную, за ним нет мощной двери. И если у хозяина есть ружье и он настроен враждебно к любому постучавшему в дверь его снежного замка, то у меня есть все шансы получить пулю в брюхо, что прилетит прямо сквозь пластик…

– Кто? – голос прозвучал глуховато, но вполне отчетливо. Звучал без особой приветливости, но был удивительно спокоен.

– Охотник идущий мимо – выпрямившись, ответил я максимально громко и тут же снова присел и сместился в сторону на метр.

– Откуда?

– Из Бункера. Он тут неподалеку – чуть больше двух километров.

Ответ. Смещение.

– Знаю – проворчал голос и, став сильнее поинтересовался – Судя по голосу – задницей ерзаешь туда-сюда перед дверью моей. Чего так? Или ветер слова носит?

– Да не ветер. Ерзаю – не стал я скрывать.

– И чего так?

– Ружья опасаюсь – признался я – Не хотелось бы сдохнуть вот так бесславно.

– Разумно. А не слишком ли молодо голод твой звучит? Не стариковский как у меня. Ты молод.

– Молод – признался я, не пытаясь никого убедить, что я уже давно средних лет. По здешним возрастным меркам – я зеленый юнец.

– Сиделец?

– Упал вместе с крестом – ответил я и, поняв, что стрельбы пока не намечается, не стал менять позицию и спросил – Может я пойду? Судя по тому, что про Бункер знаете, но туда не торопитесь – жить хотите спокойно и одиноко.

– С чего решил, что я тут один живу? Может нас пятеро.

– Или шестеро – рассмеялся я, глядя на копошащихся в неглубокой снежной яме червей охотно поедающих выплеснутое из ведра – Скудные у вас отходы туалетные, хозяин. Для пятерых то…

– Мы гигиену блюдем – не сдался неизвестный обитатель – Один сходил – ведро вынесли. Чего вонь в доме копить?

– Верно – кивнул я – А вот я здесь один. Ладно. Навязываться не стану. Дня через два-три загляну еще разок. Может приветливее станете к гостям. Удачи!

Я уже преодолел метра два вниз по склону, когда в спину донеслось поспешное:

– Стой! Чай есть!

– Только уже заваренный. В термосе.

– Ладно. Заходи. Гостем будешь.

Развернувшись, подойдя ближе к двери, предупредил:

– Хозяин. Сразу скажу – я проблем не ищу и бед никому доставить не хочу. И подохнуть не хочу так глупо. Учти – у меня с собой ценного ничего и нет. Термос старый, копьецо, нож, одежда, обувь. В рюкзаке почти пусто. Так что…

– Не трону я тебя! Обогрею. Отпущу – уже сварливо буркнули с той стороны – Антипий как там поживает?

– Охотник Антипий? – удивленно сорвалось с моих губ.

– А кто еще. О… теперь точно вижу, что ты с Бункера. Как он?

– Умер он несколько дней назад.

– Эх… - в голосе прозвучало искреннее сожаление – Ладно! Заходи уже! Я внутри – чтобы не продуло. Заслон за собой хорошо прикрой и только потом за вторую дверь берись. Ты ведь меня по свету нашел?

– Верно.

– Расслабился я. Расслабился… навлеку беду на себя, дурак старый… Но теперь осторожней буду. Заходи!

Подавив желание перекреститься – монахи заразили – надавил ладонью на холодный пластик и белый заслон послушно отошел, открывая черную щель ведущую в снежную пристройку.

– Расслабился я. Расслабился… навлеку беду на себя, дурак старый… Но теперь осторожней буду. Заходи!

Подавив желание перекреститься – монахи заразили – надавил ладонью на холодный пластик и белый заслон послушно отошел, открывая черную щель ведущую в снежную пристройку. Под нажимом варежки пластик поддался легко, едва не взлетев к потолку и снова насмешливо прогрохотав. Прежде чем войти, в свете полыхающего за спиной зыбкого света Столпа оглядел внутренности крохотной пристройки. Меня интересовала каждая деталь. Не из корысти – просто с раннего детства знаю, что человека можно легко и верно оценить по его вещам, их положению, исправности, ухоженности.