По дорогам Вечности
Шрифт:
– А ты то сделала! Сейчас моя очередь.
– Саймон!
– Разве Солнышко не хочет мокнуть?
Далеко убежать она не успела, промокнув с визгом от его водяного шара.
– Прямое попадание!
– воскликнул юноша.
– В яблочко!
– Ну, Рейли, сейчас я тебе такой дождик устрою!
– и она погналась за ним.
– Нас так просто не возьмёшь!
– ответил Саймон, на бегу распугав стайку воробьев.
Карси хватило на два круга, она, так его и, не догнав, запыхавшись, остановилась возле фонаря.
– Скажи, что сдаёшься, - улыбнулся юноша, осторожно
– Не скажу!
– она дождалась, пока он подвинется ближе, и поймала в свои объятия.
– Хитрая!
– А то!
– Мы оба промокли, разве не прелестно?
И тут ей в голову пришла мысль:
– Слушай! А комочки из воды как можно называть?
– Комочки воды?
– задумчиво протянул Саймон.
– Ну да! Чем мы сейчас бросались?
– Наверное, моржки...
– Или, водянушки.... А может, мокрушки?
– Будь проще, это снежки, которые не успели стать таковыми, приобрести нужную консистенцию...
– Куда уж проще.
Ребята засмеялись, а проходившая мимо старушка, с улыбкой оглянулась, видимо, свою молодость вспомнила. Не хватало только возгласа: "Эх, молодежь!".
– Знаешь что, Карсилина Фротгерт?
– спросил Саймон.
– Что?
– Я люблю тебя!
– Знаю, - и она улыбнулась.
– Очень-очень, - продолжал юноша, подхватывая её на руки, - ты даже не представляешь, насколько!
– Ты что делаешь!
– испугалась она.
– А если споткнёшься? Мы же упадём!
– Доверься мне, и никто не пострадает!
– Воскликнул Саймон и понёс её вперёд по аллее парка.
– Сумасшедший!
– прошептала Карси ему на ухо.
Люди пропускали их, оборачивались и улыбались. Некоторые из них остановились, чтобы посмотреть в их сторону.
– Люди же смотрят!
– Смутилась Карсилина.
– Что они подумают!
– Не всё ли равно?
– Саймон!
– Вот и не возникай!
– ухмыльнулся он, и понёс её дальше.
– Саймон!
Он не стеснялся людей, которых было очень много в этот летний день, пусть завидуют. Маленькая девочка с косичкой, идущая с мамой за ручку, хихикнула.
Карси улыбалась, а Саймон чувствовал себя по-настоящему счастливым. Он всегда себя так ощущал, когда она рядом. Он был словно наэлектризован, юноше хотелось стремительно двигаться вперёд и не стоять на месте. Саймон готов был горы свернуть ради неё! Он жил...
– - Я тоже люблю тебя, глупенький!
– прошептала ему Карсилина, когда, он её, наконец, отпустил...
***
– Саймон? С тобой всё в порядке?
– спросил вдруг Афанасий, возвращая его из воспоминаний.
– Ты весь дрожишь...
Саймон не ответил, пытаясь держать себя в руках. Сколько не старался, но смириться с тем, что всё именно так, не получалось. В некотором роде его это даже злило.
– Всё нормально?
– не унимался Лоин.
Любопытный очкарик! Почему он лезет не в свои дела?
– Просто, тут очень холодно, - соврал Саймон, поёжившись.
Афанасий удивился, мало того, что тот до сих пор не снял пальто, так еще и батареи очень хорошо грели. Саймону, по его убеждениям, должно быть жарко.
– У тебя,
наверное, температура...– Решил он, с тоном заботливой бабушки, и попытался дотронуться ладонью до лба Рейли, чтобы проверить. Ладонь ведь нынче народный градусник номер один!
– Отстань от меня!
– разозлился Саймон, отпихиваясь от этого "знахаря".
На его возглас все обернулись. А Ларина Венировна (преподаватель истории Листона), чуть не поперхнулась.
– Рейли!
– возмутилась она.
Ларина Венировна была тощей, лет сорока, женщиной. Её светлые волосы были забраны в хвост, и ходила она всегда в тёмно-серых деловых костюмах, и на каблуках, возвышающих, и без того высокую женщину, на пять сантиметров. При этом она никогда не расставалась со своей коричневой папкой, в ней хранились вырезки из всяких исторических журналов, которые периодически зачитывались студентам.
Саймон замер, а Лоин нервно сглотнул. Неудобно получилось.
– Встаньте, когда я к вам обращаюсь!
– сердито приказала Ларина Венировна.
Рейли поднялся. Почему она на Афанасия не накричала?
– Видимо, мой предмет кажется вам бесполезным?
– медленно и ядовито спросила она.
– Вовсе нет, - ответил Саймон, глядя на неё без подобающего страха.
– Как это "нет"? Вы, Рейли, очень много моих лекций пропустили!
– В том состоянии, в котором я находился, изучение вашего предмета было в принципе невозможным.
Его ответ показался ей слишком дерзким, и преподавательница обиженно сказала:
– И не смейте хамить! Мало того, что вы пропускаете мои занятия, так ещё и ведёте себя отвратительно! Вы мешаете мне...
– Извините, следующий раз я буду терпеливее воспринимать заботу Афанасия о моём здоровье. Не буду на него кричать.
Раиса и ещё несколько девушек не смогли сдержать смешок. Ларина Венировна стукнула по столу кулаком, и они притихли.
– И не надейтесь, Рейли, что я поставлю вам в пятницу зачёт, без должной подготовки! У вас три долга! И ещё, я пойду, напишу на вас докладную!
Она, хлопнув дверью, вышла из аудитории. Слово "докладная" не произвело на Саймона должного ужаса. Да пусть хоть сто их пишет, какая разница!
– Прости!
– Пикнул Афанасий, думая, что он очень на него зол.
К Саймону тут же подбежали однокурсницы, во главе с Раисой Демонс, тараторя, что его могут отчислить, а они все хотят помочь. Сейчас юноше хотелось взять и телепортироваться куда-нибудь подальше от этого сборища. Нужно побыть одному. От мысли, что ещё три пары сидеть в этом душном кабинете, в этой странной компании у него разболелась голова.
***
Когда прозвенел звонок, Саймон вышел из аудитории, пытаясь найти укромное место и просидеть там оставшуюся часть перерыва, чтобы никто не доставал.
– Саймон Рейли!
– вдруг позвал его мужской голос, который принадлежал декану.
Декан был невысоким полненьким и с бородкой, и внушал доверие своим этим видом. Студенты отзывались о нём как о добром и понимающем человеке. Неизвестно, насколько факты правдивы, но до этого момента Саймону с ним сталкиваться не приходилось.