По дорогам Вечности

В кухню вошла тётя Ира, у которой на голове было замотано красное полотенце. Заметив, что своим внешним видом племянник больше напоминаю сомнамбулу, нежели нормального здравомыслящего человека, она в очередной раз сказала:

– Может ты, наконец, поспишь?

Ответить юноша не успел. В коридоре звонил телефон. Тётя Ира сняла трубку:

– Алло.... Да... Конечно...

И передала телефон.

– Саймон! Мне звонили из полиции!
– крикнула тётя Маша, казалось, сейчас у неё начнётся истерика.

– Здравствуйте, Мария Петровна. Что они говорят?..
– удивительно, что при всей своей усталости, у Саймона еще хватало сил оставаться вежливым.

– Они...
– всхлипнула женщина.
– Говорят, что нашли её.

– Так это ж...

– Нужно прийти на опознание! Плитс куда-то уехал, а я одна этого не вынесу! Они говорят, что она... упала с крыши двадцатиэтажки....

Саймон побледнел, молча, опускаясь на табурет, переваривал полученную информацию. Этого ведь не могло произойти!

– Ты съездишь со мной?
– с надеждой спросила Радужникова, закончив причитать.

– Хорошо, - согласился тот.

Через десять минут, Саймон собрался с духом, вышел из дома и побрёл в направлении полицейского участка. Его терзали смутные сомненья, он отказывался верить, что мёртвая девушка, которую предстояло опознать, могла оказаться Карсилиной. "Не она это!" - твердил юноша про себя три утешительных слова, как заклинание.

Люди вокруг словно замерли и перестали существовать, он чуть не сбил с ног старушку. Она прокричала вслед какой-то упрёк, грозно размахивая клюкой, но Саймону было до лампочки.

Наконец он подошел к серому трехэтажному зданию полицейского участка, возле главного входа которого ждала Мария Радужникова. Сегодня она даже не накрасилась, и лицо её из-за отсутствия яркой помады и чёрной подводки для глаз выглядело непривычно.

– Саймон!
– крикнула она, с трудом сдерживаясь, чтобы не расплакаться.
– Я думала, ты не решишься прийти!

– Я же обещал, - сухо ответил тот, не дав ей его обнять.

Даже в нынешней ситуации очень раздражало, когда она принимала его за ребенка, которого можно ущипнуть за щечку и погладить по голове. Тётя Маша расстроено вздохнула, поняв, что приступ заботы старшего не выплеснуть.

И на этой неловкой ноте они вошли в полицейский участок. Кабинет следователя по фамилии Тушканчик (Саймон, когда он особо ему не нравился, называл его "Хомяком") находился прямо по коридору. Они молча прошли мимо доски почёта с чёрно-белыми довольными портретами полицейских, мимо плаката с грозного вида домохозяйкой, которая призывала "Уходя, выключай свет!", готовая огреть сковородой каждого, кто её ослушается, мимо стенда с лицами, которые особо опасны и разыскиваются. Наконец, остановились возле двери, вывеска на ней гласила "О. Тушканчик. Старший следователь". Саймон с тётей Машей неуверенно переглянулись и вошли.

Тушканчик, как Саймон подметил ранее, ассоциировался с хомячком, таким же кругленьким, маленьким и с пухлыми щеками. Да и выражение лица у него было хомячье. А еще он постоянно что-то жевал.

В этот раз он ел массивный бутерброд с колбасой и огурцами. Когда Саймон с тетей Машей вошли, он добрался уже до его середины.

– У меня обед!
– недовольно чавкнул он.

– Мы можем и подо...
– не закончила Мария.

– Вы же сами звонили Марии Радужниковой полчаса назад и требовали приехать на опознание, - перебил Саймон, стараясь казаться невозмутимым.

– Ну, так почему вы не в морге?
– не понял следователь, чуть не подавившись куском колбасы, огурец выпал с "лодки" и плюхнулся на пол.

– Мы решили посмотреть фотографии с места происшествия, чтобы удостовериться, нужно ли ехать...

– У нас тут не фотостудия!

– Просто покажите нам их. Мы имеем право знать.

– Мария Радужникова может и имеет право, а насчет вас...

Бормоча эту фразу, он вытер рот рукавом, достал из-под стола папку с делом, открыл её, и протянул Марии фотографию погибшей. Тётя Маша посмотрела, губы у неё задрожали, и она полезла за носовым платком. Заметив, как она отреагировала, у Саймона ёкнуло сердце, неужели это правда Карси? Он подрастерял свою уверенность и опустился на стул рядом с тётей Машей.

– Я и вам разрешаю глянуть, - позволил довольный Тушканчик, радуясь, что нашел на него управу.

Юноша взял фотографию, готовясь к худшему, и посмотрел на неё. Рыжая девушка, со стрижкой "под мальчика", в джинсовой куртке и брюках розового цвета лежит в луже крови, на боку, с неестественно изогнутыми ногами и руками, её открытая жёлтая сумочка с разбросанным содержимым (помадой, еще какой-то косметикой, блокнотом, разбитым розовым мобильником и другими вещицами) валяется рядом. Картина, конечно, ужасная, но Саймон вздохнул с облегчением.

– - Это не она!
– и вернул фотографию следователю....

***

Зольтер выбрал, наверное, не самое лучшее время, чтобы забрать статуэтку древнежипского божка. Да и погода в эту пятницу была наимокрейшая. По небу ползла тяжелая туча, цвета скуки, и поливала Зебровск холодным дождём.

Золотский благополучно добрался на лифте до квартиры Димки Морквинова и нажал на потертую точку звонка. Минуту дверь никто не открывал, Зольтер начинал терять терпение, умом колдуна чувствуя, что Морквинов дома, а статуэтка лежит у него в шкафу, зарытая в куче одежды. Наконец, дверь соизволила отвориться.

– Привет, Зольтер, - устало сказал Димка, пропуская гостя.
– По какому поводу зашел? А где ты пропадал?

– Статуэтку забрать пришел. Серебринка велела, - пояснил тот, не снимая ботинок проходя в комнату Морквинова.
– Мы с ней готовимся к переезду. Начальство отдало приказ поднять якоря и причаливать к родным берегам!

В комнате царил настоящий бардак, одежда большой горой валялась посреди дорогого ковра, рядом были разбросаны пакетики из-под чипсов, на компьютерном мониторе висела грязная полосатая толстовка, а на кровати в ряд у стеночки стояли пустые пивные бутылки. Зольтер очень удивился и чуть не забыл, зачем пришел.

– Дима, это что у тебя за пункт приема стеклотары? Неужели твоих родителей это не возмущает?

– Они целый месяц будут куковать на даче, - пояснил Димка, чувствуя, что сейчас ему будут читать нотацию.
– Какое им дело до моей комнаты?

– И ты решил почувствовать себя свободным от домашних обязанностей?..

– У меня кузина пропала неделю назад!

Зольтер внимательнее присмотрелся к бутылкам: их было ровно восемь. Он надеялся, что они не за один сегодняшний день опустели. А Димка продолжил: