По дороге на Оюту. Наперегонки со временем

– Ты родился такой тварью бессердечной, - прошипела я, - или...

– Или ты сейчас прикусишь своё жало, - резко перебил он меня, - или я спущу тебя в утилизатор, проветрить мозги. А малявку твою сдам на станции охране. Усекла?

Я снова прикрыла рот. Что-то мне говорило, что непустые это угрозы. Топчась на месте, я не знала, куда себя деть.

– Что ты замерла? Это я буду стирать?
– миранец ткнул на художества Юлы.

Удержав эмоции, я развернулась и рванула за тряпкой.

Войдя в каюту, выбрала старую майку и пошла всё оттирать.

Домики, дороги, купол над городом.

Розовый Сатурн с кольцами.

А ещё воздушный шарик, что я подарила своей девочке на последний день рождения.

Мои руки дрожали от нервного напряжения, когда я стирала всё это. В этих неумелых каракулях была изображена жизнь. Счастье. Всё то, что моей дочери было родным.

Сейчас я жалела, что сорвалась в это путешествие. Нужно было идти к тем, кто держал теневой бизнес на Энцеладе. Продалась бы в элитный бордель и отрабатывала бы сумму.

Что дёрнуло меня лететь в неизвестность. Как была глупой, так и осталась.

Методично оттирая панель медкапсулы, я сама того не заметила, как перешла на трубы системы обогрева.

Я всё тёрла и тёрла, бегая промывать тряпку.

А в голове металась тысяча мыслей о том, как выкрутиться в данной ситуации. Долететь у нас не выйдет. Оюта слишком далеко.

Насобирать ту сумму, что показал доктор Эндро, тоже нереально. Это много: мне жизни не хватит, чтобы заработать такое состояние.

А может...

Бросив тряпку, я понеслась в каюту. Там в вещах был планшет Аники с небольшой сумой на счёту. На разовый выход в сеть мне хватит. Нервно вводя запрос, я наделала кучу ошибок, но великий и могучий поисковик быстро расшифровал мою сумбурную писанину. Открыв пространственное голоокно, чуть не крякнула от количества предложений.

Сотни клиник и всё предлагали услуги по пересадке сердца. Теперь нужно было, как мисс Вонг, убрать всё лишнее.

Рассмотрев рекламные объявления, быстро исключила все, которые предлагали натуральный орган. Мне такое не по карману. Затем ввела предел временного расстояния. Погасло практически всё, только четыре сиротливые карточки висели перед моим носом, и тускло мерцали голубым.

Наконец, я ввела запрос на тему гражданства.

И вот оно. Только одно объявление соответствовало моим требованиям.

В этот момент я готова была разрыдаться от злости и бессилия.

Оюта!

Всё мои запросы вели в эту систему.

"Значит, это действительно единственный шанс" - прошептала я сама себе.

Глава 24

Моя надежда на то, что миранец свыкнется с нашим присутствием, и всё же отвезёт на вожделенную Оюту, таяла с каждым днём. Типом он казался мрачным и агрессивным.

Словно медведь, в берлогу которого нам не повезло забраться.

И если с Юлой он вёл себя спокойно, то мне доставалось по полной.

"Не трать воду"

"Не выкидывай одноразовые контейнеры"

"Не трогай панель"

Не дыши "И, вообще, растай в воздухе"

Утрирую, конечно, но всё выглядело примерно так.

Но в то же время я заметила странность. Он пялился на меня, как только думал, что я не смотрю. Останавливался напротив открытой двери в каюту. И это были не масленые взгляды, которыми награждали меня мужики в баре. Что-то другое: волнующее, смущающее и нервирующее. Но стоило мне повернуть голову в его сторону, как ворчливый злой кот снова высовывал свою морду.

Чтобы понять, в чём дело, я решила позаигрывать с ним: стрельнула глазками пару раз и поплатилась.

Он просто озверел. Но порой это походило на самобичевание.

Странный тип.

И попадаться ему на глаза лишний раз мне не хотелось.

Я уже в сторону туалета пробиралась по стене, абы не подставиться ему под когтистую лапу.

– Я, кажется, сказал сидеть в каюте, - в который раз взревел он, завидя крадущуюся меня.

– Мне нужду там, в уголке, справлять?
– не сдержавшись, с ехидцей спросила я.

Он с шумом втянул воздух, но не ответил. Отвернувшись, снова уставился в свою панель. В воздухе, прорезая пространство вокруг мужчины, мерцали непонятные линии. Всё это выглядело феерично. Но спросить, чем миранец занят, я не решилась. Наорёт ведь. Кошак бешеный.

– Ты куда-то шла?!
– донеслось резкое до меня.
– И поесть возьми, с утра не завтракала.

– Ага, - я быстро кивнула и исчезла в ... АСУ. Вот дожила до совершеннолетия и не знала, что туалетов на космических кораблях не бывает. Меня с пеной у рта посвятили в то, что нужно говорить гальюн или АСУ. При этом хвостатый так шипел, что, казалось, у него сейчас шерсть наружу попрёт и дыбом встанет.

Сделав все свои дела, я потихоньку включила воду в душе и умылась.

За дверью послышались голоса. Мгновенно перекрыв краны, я прислушалась.

– Диспетчер Трепе, запрос на состыковку, - ровно произнёс миранец.

– Цель визита?
– послышался электронный голос.

– Высадка пассажиров.

Шипение, видимо, там регистрировали вновь прибывший корабль. А мне было страшно. Вот и всё, мы долетели.

Что за Трепе? Чья это база? Как дальше быть?

Умолять миранца было бесполезно. Более жестокого мужчину я не видела. Хотя Юла его смягчала. Детей он любил, а вот с такими, как я, дел иметь не хотел.

Это обижало: ведь он, не зная меня, осудил.

– Борт "Ди 53" вам разрешена состыковка, шлюз "7Л". Как поняли?

– "7Л" коридор, - повторил миранец, - время ограничено?

– Двадцать два часа. Вам достаточно?

– Вполне, - сжато рыкнул он.

– Добро пожаловать на Трепе.

Снова послышалось шипение и всё стихло.

Но не успела я перевести дух, как в дверь громко ударили.

– На выход. Мы швартуемся, - рявкнул ушастый, - и девчонку свою в капсулу уложи. Послушно выйдя из гальюна, я бросила на него осуждающий взгляд.

Заметил, хмыкнул.

– Если бы не твоя девчонка, я бы тебя просто утилизировал как мусор, - чётко произнёс он, если честно, то, по-моему, откровенную ложь, - так что будь благодарна.

Я ничего не ответила. Мне просто ему нечего было сказать. Хотя...

– А ты женат, миранец?

– Нет. К чему вопрос?
– он подозрительно сощурился.

– Храни Вселенная ту, на которую ты засмотришься. Надеюсь, это будет портовая давалка с букетом болячек на хвосте.

Кот расплылся в злобной усмешке и бросил такой взгляд на меня, что я поперхнулась. Но смолчал.