По дороге на Оюту. Наперегонки со временем

– Предпочту остаться старенькой, - из вредности проворчала я.

Миранец как-то подозрительно усмехнулся. Снова пробежался подушечками пальцев по панели управления и вытащил узкую силиконовую манжету.

– Что это?
– я не на шутку струхнула.

– А ты любопытная, - он снова улыбнулся. Это его преображало, делало милее, что ли.
– Это не тебе, а девочке нашей.

– Не нашей, а моей, - поправила я его.

– Ну, тут могу поспорить, - миранец повернулся к Юле и, приподняв пальцами её подбородок, осмотрел, - так, мелкая, руку сюда протягивай - проверим и тебя. А-то пока я с твоей мамой вожусь, ещё и крошку нашу упустим.

Юла послушно натянула манжету на руку и снова оперлась о спинку кресла.

– Нравится тут сидеть?
– спросил он, отвлекая её от диагностических датчиков. Я заметила там устройство микроиглы: видимо, хотел взять кровь на анализ, но провернуть это незаметно для неё.

– Оно очень мягкое, - пропищала моя малявка, - в нём даже спать удобно, наверное. А потом можно будет ещё раз посидеть?

– Можно. Сиди сколько угодно, - потянувшись, он вытащил из панели в медкапсулы что-то красненькое, - а сейчас нужно восстановить силы, поэтому проглоти вот эту конфетку и отдыхай.

– А мама?
– Юла перевела на меня встревоженный взгляд.

– Что это?
– всполошилась я.

– Мамой займусь я, - ответил он сначала моей девочке, а после обернулся на меня и добавил, - а это успокоительное и восстанавливающее после перегрузок. Доза детская, специально для мелких.

– Откуда у тебя здесь дети, миранец?
– на пару мгновений я забыла, что как бы умираю. К тому же боли я больше не ощущала.

– А что, по-твоему, у меня не может быть детей?
– он картинно удивился.

– Так ты всё-таки женат?
– уличила я его во лжи.

– Для умирающей ты задаёшь слишком много вопросов. Нет, не женат. Но семья у меня большая, и это, - он показал зажатую в пальцах круглую пилюлю похожую на конфетку, -для фоэров, племянников, по-вашему.

Положив леденец на ладонь Юлы, мужчина проследил, чтобы она его разгрызла и проглотила.

Её глаза медленно закрылись. Мой ребёнок обмяк и, кажется, сладко засопел.

– Вот и славно, а теперь спи. Не нужно маленьким девочкам видеть кровь, - миранец снова обернулся ко мне.
– Сейчас я переверну тебя на живот. Анестезия приглушит боль, но всё равно что-то ты будешь чувствовать. Не смей орать! Девочка может проснуться и напугаться.

– Я поняла.

Осторожно, обхватив меня за плечи, он перевернул моё тело, уткнув носом в матрас. Горячие ладони прошлись вдоль позвоночника и замерли на пояснице.

– Всё плохо?
– шепнула я.

– Нормально, но лежать придётся дня два. Ну и влип же я с вами.

– Юла умрёт, миранец. Пожалей её. Я обещаю — буду горбатиться на тебя всю жизнь. Хоть до БорГэ довези и помоги там перескочить на другое судно. Я оставлю тебе все свои контакты. Всё, что у меня есть. Только помоги спасти её.

Что-то противно пискнуло сбоку, и на мониторе появился странный график.

– Значит, не дочь она тебе, - хмыкнул миранец, глядя на два ровных столбика, что подсвечивались на экране, - не люблю враньё, женщина. Но поговорим мы позже.

Его ладонь скользнула по моему бедру. Что-то кольнуло и опалило болью. Зашипев, я крепко зажмурилась.

– Терпи, тут дел на пару минут. Но если не восстановим повреждения, ты истечёшь медленно кровью.

И я терпела. Сжимала зубами гелевый матрас. Шипела, когда, казалось, сознание меркнет. Но вела себя предельно тихо. Юле действительно не нужно смотреть на кровь и на мою рану.

Это зрелище не для детских глаз.

– Как она?
– шепнула я, когда миранец снова активировал панель диагностики.

– Спит. Пилюли хватает на пару часов. Мы даём их детям, чтобы они легче переносили перелёт: особенно старт и приземление. Я про них как-то позабыл, надо было сразу ей дать.

– А для меня там нет?

– Что тоже плохо с перегрузками?

– Лучше сдохнуть, чем летать, - выдохнула я.

– Человечка, что же вы слабенькие-то такие.

– Какие уж есть, - проворчала я, по моему телу растекался холод. Видимо, снова анестезия.

– Что с раной?

– Зашил, но какое-то время будет нужен покой. А там посмотрим.

– А ты можешь быть милым и заботливым, - поддела я его, видя эту неуместно смущающую меня улыбку.

– Я сама доброта, женщина, запомни это и не дерзи. Терпеть не могу языкастых.

– Я прямо ходячий набор всего, что ты ненавидишь!

Он молчал. Я отчётливо ощущала прикосновения его ладоней к внутренней стороне моих бёдер.

– Что ты делаешь? Эй!

– Стираю кровь. А ты, что подумала?
– а в голосе смешинки. Он развлекался за мой счёт.

– Ничего я не подумала, - прорычала возмущённо.

Он продолжал, как нарочно, пробираясь всё выше. Уж не знаю, что там стирал, но не голой же ладонью тело обмывают.

– Миранец, не наглей!
– рявкнула я, ощутив его лапу на своих ягодицах.

– Если бы я наглел, женщина, то сделал бы так, - мужская рука скользнула по моей промежности, скрытой от его взора тонким кружевом белья.

– А ну не смей!
– я попыталась дёрнуться, но тут же застонала от боли.

– Не трепыхайся. И, правда, для бордельной девочки уж больно ты остро на меня реагируешь. Значит, говоришь, ни под одного мужчину не легла. Забавно, ведь не соврала. Только вот ребёнок не твой. Вот и ответь мне, как так? Я слушаю тебя, человечка.

Глава 28

Я замялась и моментально прикинулась тяжелобольной.

Вот выворачивать свою жизнь перед этим незнакомцем совсем не хотелось.

Так что мне плохо, и всё тут.

– Да ладно, женщина, я вколол тебе тонизирующее, - бровь капитана скептически приподнялась в немом вопросе.
– Ты сейчас, при желании, и кросс пробежишь, правда, после него дух испустишь, но это уже мелочи. Я жду ответ.

Прикусив губу, я не знала, что ему наплести. Не хотелось выставлять свою семью в чёрном цвете и рассказывать, как моя сестра, завалившись однажды домой после месячного отсутствия, сунула мне в руки новорождённую и отправилась отмечать счастливое избавление от беременности.

Нет, это не та история о себе, что я хотела поведать этому мужчине.

– Какая тебе разница?
– серьёзным тоном произнесла я.
– Сказала - моя дочь, значит, моя.

– Хм, - кошак противно так оскалился, глядя мне в глаза.
– Ну не хочешь сама говорить, будем всё выяснять по-другому. Нажав пару ярких сенсорных клавиш на панели капсулы, миранец выпрямился и поправил манжет на запястье Юлы.

Что-то противно запищало над ухом.

– Что ты задумал?
– всё это было подозрительным.