По дороге на Оюту. Наперегонки со временем
Шрифт:
Он сам сказал, что мне грозил утилизатор. Но тут же оговорился, что в баре я ему приглянулась.
Где правда? Я прокручивала в памяти всё.
И не давал мне покоя факт, что он пришёл именно в тот бар, где танцевала я.
Случайность? Нет, и он это подтвердил. Значит, я его и правда зацепила. Но зачем же сейчас вести себя не как пушистый милый котик, а как козёл?
Это не мужчина, а мешок противоречий с хвостом и ушами.
А собственно, что я хочу от контрабандиста с замашками пирата? Кораблик-то у него не простой, вон как по повстанцам палил, когда мы с Трепе ноги уносили.
Я
Там уважением и не пахнет. Так: пришла, дала и гуляй дальше.
Может и он такой? Я покосилась на терзающий мою душу объект: миранец со скучающей миной пересчитывал лотки с яйцами. Его хвост уныло кисточкой подметал пол. На мерзавца как-то он не тянул. А может, просто, отношения с женщинами никогда не строил.
Спросить бы? Ну, а чего нет?
Сделав пару шагов вперёд, я осторожно коснулась его руки.
– Это всё нам?
– брякнула я первое, что на язык попало.
– Да, ты же просила, - кивнул он.
Идеальный ответ!
– Сунир, а ты всем своим девушкам покупал, что они желали?
– Какие девушки?
– отмахнулся он от меня.
– А что ты так, неужели не встречался ни с кем?
– Криста, я чаще, чем раз в год, ни на одну станцию не залетаю. На Оюте интрижки заводить - себе дороже. У гурсан с этим строго.
Мои губы растянулись в улыбке. Ну, уже проще.
Закончив с заказами, миранец рассчитался и назвал номер взлётной площадки, к которой необходимо подвезти товар. Контейнеров было столько, что я засомневалась, а войдёт ли всё это в трюм.
Мы снова вышли на улицу и неспешно, гуляя, побрели вперёд. Я всё поглядывала на этого странного мужчину и не могла разгадать его истинных намерений. Всё как-то не верилось, что такой и вдруг серьёзно обратил внимание на нелегалку с нулевым образованием.
Я настолько глубоко погрузилась в свои мысли, что и не заметила, как мы дошли до реки. Красиво. Вода настоящая. Прямо на земле, или из земли. Я даже не знала, как это правильно описать. Всё вокруг нас щебетало. Плескалось. Порхали странные насекомые с большими глазами. Когда-то я видела такие в книжках, но, увы, уже не помнила их названия.
– Река тебя не радует?
– раздалось за моей спиной.
– Ммм... Тут замечательно, - тихо пробурчала я спохватившись.
– И всё же?
– Всё прекрасно. Что ты от меня хочешь, Сунир?
– Хочу видеть ту молодую женщину, что с восторгом выглядывала птиц через иллюминатор корабля.
Я промолчала. А что мне ему отвечать? Что с той Кристой в игры не играли.
– Мама, смотри, там рыбка прыгнула, - я улыбнулась и проследила взглядом за расходящимися кругами на воде.
– Сейчас ещё прыгнет.
Но нет. Больше всплесков не было.
– Что тебе не нравится, женщина?
– допытывался Сунир, его хвост буквально ходил ходуном, извиваясь как змея.
– Я не хочу с тобой разговаривать. С террористами и шантажистами дел не имею, -проворчала я.
– Это ещё почему я террорист?
– кажется, он обиделся.
– Потому что грозишься подорвать тот последний пучок нервных клеток, что у меня ещё остался. И, вообще, мне нечего тебе сказать. Хочешь получить моё тело, так
бери. Расценим это как плату за проезд.– Не пойдёт. Тело, конечно, хорошо, но мне нужен весь комплект. Так что не куксись. Я просто хотел отвезти вас на ярмарку, здесь можно купить всё что угодно...
– Миранец, - оборвала я его на полуслове.
– Я тебе не пара морковок, чтобы мною торговать задёшево. Что думаешь, купил дочери птичку и всё - получай награду в виде на всё готовой матери. Мне ничего от тебя не нужно. Не надо меня шантажировать и покупать. Я обеспечу и себя, и свою дочь сама. Не хочу зависеть от кого-либо. Тем более, что этот кто-то - мужлан хитро сделанный. Хочешь отношений, так понравься мне без этого твоего: "всё куплю".
– Зря я вот так раскрыл свои планы, - промурчал он расстроено себе под нос.
– Не предвидел, что ты так отреагируешь. Давай тогда по-другому. Я тебе нравлюсь?
– Я не хочу об этом говорить...
– Почему?
– Потому что я не собираюсь связываться с мужчинами. Вы как балласт: от вас одни беды. Вы плюёте на своих жён, на своих детей. Вас заботят только собственные персоны и более ничего. Мой отец положил огромный болт сначала на маму, потом на нас с Аникой. Папаша Юлы и вовсе даже не пришёл на неё взглянуть. Он вспомнил о ней, только когда перед ним засиял тюремный срок. А до этого она ему не нужна была. Он желал смягчить приговор за её счёт, и только-то!
– А почему папа так сделал?
– я резко захлопнула рот и только сейчас поняла, что сказала. Юла всё слышала.
– Мелкая, так мы же договорились, что я твой папа. Разве это не так?
– миранец присел перед растерянной девочкой и обнял её ладонями за худенькие плечики.
– Я никогда тебя не предам. Ты же такая замечательная малышка, каждый папа мечтает о такой доченьке.
Юла внимательно глянула сначала на мужчину, а после перевела взгляд на меня.
– Ты выйдешь замуж за дядю Сунира?
– выдала она.
– Нет, - я легонько покачала головой, врать мне не хотелось.
– Но почему, мама? Он же хороший.
– Разве нам плохо вдвоём, Юла?
– Я не хочу вдвоём. Не хочу опять в приют, - на её детском личике проступила злость, обезображивая его.
– Я хочу, чтобы как у других: мама была и папа.
– Разве я тебе не мама?
– Ты никогда со мной не играешь, тебе всегда некогда. Ты ходишь на свои работы. А когда приходишь, то просто усыпаешь, и всё. Тебя или нет, или ты спишь. А я так не хочу!
– Юла, я должна зарабатывать деньги, - её слова стали такой неожиданностью, что я просто растерялась.
– Это жизнь, доченька.
– Тогда я останусь с дядей Суниром. Он играет со мной. А ты только спишь, и всё!
– Юла, достаточно, - грубо рявкнул миранец.
– Не смей так разговаривать с мамой.
– Ну, спасибо, доченька, - выдохнула я.
– Вот таких слов я от тебя не ожидала. Так легко меня променяла. Всего за одну птичку. Твоя любовь и преданность так дешево стоит?!
Мне было обидно. Я понимала, что она ещё ребёнок, что обо всём судит со своей маленькой колокольни. Но её слова меня задели. Ранили. Словно удар под дых. Пара яблок, клетка с птицей и она отвернулась от меня. Вот так легко!