По дороге в рай

— Они там, – помолчав, отозвалась мать, не отрывая глаз от рисунка. – В коробке под фотографией.

Рита быстро обошла кресло и взяла с этажерки плотную картонную коробку. Открыла крышку, заглянула, удостоверившись, что это то, что нужно, и вернулась к двери.

— Спасибо, – первый раз за весь день взгляд ее потеплел.

— Спасибо, – улыбнулась Кира.

— Мы будем приходить к вам, хотите? – сказал Маэстро.

— Да, – глаза женщины тоже ожили, и что-то похожее на слабое тепло светилось в них вместе со слезами.

— Вы оставите мне этот рисунок? – неуверенно спросила она. – Или... Или он вам тоже нужен?

— Да, – виновато опустила голову Лизка.

— Возьмите. – И Макс осторожно, как великую драгоценность, принял рисунок.

— Нам пора, – напомнил Бес.

— До свиданья.

— Спасибо большое.

— Мы еще придем, – разом заговорили все у двери.

Женщина слабо улыбнулась:

— До свиданья.

Бес вышел последним и закрыл за собой дверь.

Они стояли в огороде, среди бурьяна, и настоящая радость светилась на их лицах.

— Дай бог, это все, – выдохнула Рита.

Бес наклонился и сорвал несколько колокольчиков.

— Я сейчас, – сказал он. – Отнесу...

Лизка улыбнулась. Бес скрылся за дверью, и в то же мгновенье земля под их ногами задрожала, домик дернулся, перекосился, словно от боли, посыпались деревянные стены, и крыша рухнула единым куском, погребая под собой в обломках дома всех, кто в нем находился... Никто из них не успел даже вскрикнуть... Над рухнувшим домом плавно кружились, падая, известь и щепки...

— Бес!!! – нечеловеческим голосом закричала Лизка, оглохнув от своего крика.

Рита судорожно сжимала побелевшими пальцами коробку с записями Антона.

— Не все... – прошептал Маэстро.

Тихо плакала Кира. Макс разжал пальцы Риты, взял у нее коробку, открыл крышку и осторожно стал укладывать туда рисунок Ленки.

— Что это? – дрожащим голосом произнес он, и Рита увидела на его глазах слезы.

— Где? – заглянула она в коробку и взяла маленькое цветное стеклышко...

Ветер разогнал серые облака, и землю осветило тусклое солнце. Рита судорожно сжимала в руках цветной осколок

— Прыгай, – сказала девочка и подтянула гольф на одной ноге

— Подожди, – белыми губами шепнула Рита и, еле передвигая ватные ноги, выпрыгнула из очерченных мелом квадратов. Постояла немного, приходя в себя:

— Что стало с этими людьми?

— Какими? – удивленно спросила девочка.

— Макс, Маэстро, Кира, Лизка?.. – перечислила Рита, заглядывая в неулыбчивые недетские глаза.

— Они были? – сама себя спросила девочка. – Я не знаю...

Рита посмотрела на классики, и вдруг взгляд ее уловил что-то непонятное, такое, чего не бывает в детских классиках. Она резко обернулась к девочке:

— Там... написано...

— Да, – кивнула, поняв, та.

— Но ведь... Я всегда писала там слово РАЙ большими красивыми буквами...

— Нет, – сказала девочка. – Там АД.

— А если... если стеклышко залетит туда? – с трудом сдерживая подкативший к горлу ком, спросила Рита.

— Там и будешь, – просто, как-то буднично ответила девочка и поправила бант в жиденькой косичке. – Кидай, пора.

Рите захотелось подскочить к ней, схватить за плечи, встряхнуть, заорать что-нибудь в отрешенные недетские глаза, чтобы мелькнуло в них хоть какое-то подобие чувств. Девочка, словно поняв, отступила чуть-чуть назад. Рита отвернулась и бросила стеклышко. Рука дрогнула в самый последний момент, и стеклышко, быстро скользнув по асфальту, застыло в очерченном полукруге с двумя большими буквами. Рита подняла бледное лицо и наткнулась на взгляд девочки, который светился злобным удовлетворением. Девочка рассмеялась и сказала усталым голосом Мака:

— Вот ты и пришла.

Откуда-то издалека раздались громкие звуки похоронного оркестра. Девочка медленно опустилась на землю, превратившись в маленький острый осколок чего-то стеклянного. Рита нагнулась и, осторожно подняв его, бережно положила в карман. Звуки оркестра медленно приближались.

Рита побежала в ту сторону, все еще надеясь на что-то... Шла маршем рота солдат в какой-то странной серо-зеленой форме, с бритыми головами и траурными лицами, неся в вытянутых руках подушечки с орденами. Рита остановилась, переводя дыхание, стараясь рассмотреть, что там, в гуще серо-зеленых мундиров. Один из солдат, идущий с краю, неожиданно споткнулся о ворох бумаг и, не удержавшись, упал. Следующий прошел ровно по нему, пригвоздив тяжелым кованым сапогом лицо лежащего к асфальту. За ним шел еще один, еще, еще... Солдаты не меняли траурного выражения лиц и ни на секунду не замедлили шаг, чтобы хотя бы стряхнуть с сапог лохмотья мундира, кожи и кровь. Рита, как завороженная, следила за тем, во что превращается только что упавший, не в силах отвести взгляд или закрыть глаза, словно кто-то невидимый приказал ей стоять и смотреть.

Солдаты миновали ее, и Рита увидела плывущий гроб, задрапированный красной тряпкой и обложенный цветами. Восемь длинноволосых людей несли его на плечах, тщательно глядя под ноги. Один поскользнулся на кровавом месиве, но его поддержали, и в сторону Риты отлетела пнутая чьим-то ботинком окровавленная кисть, сжимающая подушечку с приколотым орденом. Траурный марш несся по головам, глазам и волосам.

За гробом шли волосатые люди в рваных джинсах и майках, увешанные булавками, значками и бисером. Рита осторожно приблизилась к идущим и медленно пошла рядом, украдкой оглядываясь по сторонам, в надежде увидеть хоть одно знакомое лицо. Вот! Или ей только показалось?.. Рита чуть приостановилась, подождав высокого парня с перетянутыми в длинный хвост волосами. Пошла рядом. Несколько минут собиралась с духом, наконец, волнуясь, еле слышно проговорила:

— Маэстро...

Парень дернулся, будто от удара, и Рита увидела в его глазах неподдельный ужас.

— Ты меня с кем-то путаешь, – произнес он, не разжимая губ.

— Извини, – шепнула Рита, лихорадочно пытаясь понять, чего он так испугался. В том, что это именно Маэстро, она была уверена. Он шел рядом, и Рита видела его напряженные плечи и застывшее лицо.

— Послушай... – снова попробовала она.

Маэстро шарахнулся в сторону, сделал пару шагов и скрылся за спинами впереди идущих. Рита на мгновение застыла, но кто-то наткнулся на нее сзади, и она снова пошла, уже не глядя в лица, пытаясь хоть что-нибудь понять. Взгляд ее, растерянно скользивший по сторонам, вдруг уперся во что-то очень знакомое. Толстый кожаный браслет плотно облегал тонкую руку. Рита подняла глаза и, уже зная про себя, чем все это кончится, негромко произнесла:

— Кира...

Девушка вскинула опущенную голову, мотнула копной рыжих волос и твердо сказала:

— Ты ошиблась.

Рита не увидела в ее лице страха. Глаза ее были пусты. В них не было ничего.

— Извини.

Она немного помолчала, вглядываясь в знакомое лицо, и спросила:

— А где остальные?

Кира вздрогнула и мотнула головой в сторону гроба:

— Там, – и тут же спохватилась. – Ты о ком?

— Ты знаешь, – уверенно сказала Рита. – Ты должна знать. Где Ян?

Кира рассмеялась одними глазами – пусто и страшно:

— Ты разве не поняла еще, кого мы хороним?

— Что? – беззвучно выдохнула Рита и схватила ее за руку, резко остановившись.

— Пусти, – равнодушно потянула руку Кира.

Сзади толкнули в спину. Рита выпустила руку, и Кира двинулась дальше. Рита стояла, а люди обтекали ее со всех сторон, люди с отсутствующими лицами, с пустыми глазами, с траурными ленточками, приколотыми булавками к рваной джинсе.

— Господи... – шептали ее губы. – Господи... так не бывает... не бывает...

— В который раз ты повторяешь это? – раздался над ее ухом ехидный голос, и Рита, подняв голову, увидела черные очки и золотую улыбку Мака.