По краешку судьбы, или Космические приключения Золотого человека

– Что-то я не замечал, чтобы я выполнял какие-то инструкции, - Лен недоверчиво покачал головой.

Карлос подтвердил:

– Конечно, не замечал. В том и прелесть. Скажи, Лен, ты когда зарплату на «Парнасе» в последний раз получал?

– Когда? Да когда? За месяц где-то до нападения.

– Да, и на что потратил?.. Вряд ли сможешь ответить. Вы около года жили без зарплаты, в полной уверенности, что регулярно ее получаете. Это тебе один из примеров. Ну, о тебе, Джейн, я не говорю. Ваша группа прошла миллион тестов. Вспомни саму себя в начале опытов. Дня не проходило без твоих попыток к бегству и покалеченной тобой охраны. Да, ты вообще уникальный экземпляр в моей коллекции, - Карлос усмехнулся. - Таких упрямых людей в жизни не встречал... Вспомни себя в конце эксперимента тоже. Полная покладистость и послушание. Ни одной попытки к бегству за полтора года. Стремление и желание учиться. Это все «Иллюзион», - врач замолчал на мгновение, а затем уже больше для себя, чем для Джейн с Леном, печально добавил. - Единственный мой просчет, наверно, так это то, чему я вас учил. Надо было обучать математике или пению.

– Как долго нас потчевали этой дрянью?

– В целом - разработки велись около десяти лет. Сначала на животных, потом на похищенных людях. Ты, Джейн, почти изначально на этом эксперименте. Сперва это не было основным твоим тестом, опыты были от случая к случаю. Сама помнишь, были и другие эксперименты: лекарства и прочее. Потом, когда выявились кандидаты с потрясающей физической выносливостью, вашу группу полностью перевели на «Иллюзион», на уже последние версии препарата. Все предыдущие его пробы давали сбои, включая летальный исход. Мужскую контрольную группу подключили к проекту позднее, когда миновала опасность для жизни. Да и то - мужские дозы препарата были раз в шесть меньше, чем в женской группе. Вы, Лен, как-никак все же более ценные люди для нашего руководства, вас старались беречь.

Лен зло сплюнул прямо на ковер.

– В гробу я видел вашу ценность. Как часто нам давали препарат?

– Каждые одиннадцать дней.

– Каково его влияние на здоровье?

– Да кто ж его знает? До конца этот вопрос не выяснен. Эксперимент не был завершен. Последняя, 404-я версия препарата показала безвредность нахождения в организме. Если в небольших дозах, конечно. Картина отмены препарата - печальная. А так, в целом... Не знаю. Сами-то как себя чувствуете?

– Прекрасно, - Лен процедил сквозь зубы и, ухмыляясь, добавил: - И еще будет прекраснее, когда ты, сволочь, сдохнешь.

– Что-то не сходится в твоих показаниях, Карлос, - Джейн поднялась с места. - Я могу понять, почему ты отдал приказ об уничтожении нас. Мы могли изобличить тебя в незаконной деятельности по контрабанде людей. Но персонал лаборатории? У них интереса в этом не было. Об «Иллюзионе», как ты говоришь, почти никто не знал. Где логика такого массового убийства?

– Очень даже большая логика, - возразил врач. - «Парнас» - военная научная база. Всех выживших с нее поместили бы в карантин. В любом случае. Не заметить «Иллюзион» в крови, к сожалению, нельзя. Препарат путешествует по организму около трех недель. В дозах, которые можно воссоздать - в течение четырнадцати дней. Да и реакция отмены препарата вас всех бы выдала.

– Какая реакция отмены? В чем она выражается?

– В ста процентах случаев - нервные срывы, депрессия. В 3% - психические расстройства, требующие медикаментозного вмешательства. В 40% - проблемы с давлением, головные боли. В мужской группе - реакция замены. Тяга к курению, алкоголю, наркотикам. В женских группах - в 70% попытки покончить жизнь самоубийством.

Джейн вдруг вспомнила свою необъяснимую тягу выпить снотворное на «Синей птице». Благо, Филипп остановил.

Карлос тем временем продолжил:

– Конечно, создать сразу такое вещество, как «Иллюзион» - это не так просто. У нас много времени ушло на его создание и модификации. Но, имея атлантские технологии, кто знает? Даже информация об этом эксперименте для них может стать толчком, ключевым моментом в разработках в этой области. Поэтому ликвидаторам был отдан приказ об уничтожении как материальных объектов, так и людей-носителей информации об «Иллюзионе», ну и носителей самого вещества - всех, одним словом. В том числе и себя самих. Отдать такое оружие в руки вражеской армии было бы преступлением.

– А уничтожить такое количество народу - нет?

– Мне пришлось выбирать.

– Ясно. Где сейчас «Иллюзион»?

– Где «Иллюзион»? Нигде. Он был уничтожен.

Лен скептически улыбнулся.

– Да ну? А мы такие легковерные и тебе поверили! Если не хочешь говорить добровольно, Карлос, то мы ведь умеем и настаивать. Предупреждаю я всегда только один раз. Ты знаешь. Будет очень больно.

Лен снова демонстративно раскрыл свой ножик и медленно зашел с ним за спину профессора. Карлос побелел. Его лоб покрылся испариной. В горле все пересохло.

– Я не обманываю! У меня нет этого препарата. И ни у кого нет! Беда в том, что он не хранится. Почти нисколько не хранится. Срок его годности - шесть часов. Создавался препарат только на «Парнасе» и сразу же использовался. Что мы только не делали, пытаясь его законсервировать! Ни заморозка, ни смешивание с другими веществами результатов так и не дали. Через маленький промежуток времени «Иллюзион» распадается на составные части и теряет свои свойства. Единственным веществом, позволяющим сохранить «Иллюзион» на срок до двух недель, является человеческая кровь. Но и ее консервация или заморозка проблемы не решает. Мы не смогли переправить образцы препарата в центр. У меня его нет.

– Записи, файлы, схемы?

– Тоже все уничтожены.

– Испытываешь мое терпение, Карлос? - голос Лена Маршалла прозвучал очень угрожающе. Карлос не сомневался в способности Лена действовать по намеченному плану. Особенно теперь.

– Это правда! Я правду говорю! Вы можете мне не верить, но это так! Что мне оставалось делать, когда лаборатория была уничтожена? Прийти к начальству и сказать: я, такой-сякой, проворонил пару миллиардов космо? Плюс уничтожил уникальное оружие, над которым трудились многие ученые, уничтожил единственное в своем роде оборудование по производству «Иллюзиона», стер кучу записей и отчетов, погубил все живые образцы? Но вы простите меня, я вам тут с нуля за пару месяцев все организую, все воссоздам! Правда, у меня не осталось в резерве ни одного ученого, которому была бы близка эта тема, да и имеющиеся записи маленько устаревшие, относятся к первым «летальным» модификациям препарата. Да и оборудования у меня нет. И опыты ставить не на ком...

Карлос горько хмыкнул, представив данную картину:

– То, что случилось с «Парнасом»,- это стало концом всему. Я до сих пор не могу принять эту ситуацию, но это так! Не ясно, по какой роковой случайности в момент нападения атлантов рядом со станцией не оказалось наших кораблей сопровождения. Конечно, они не знали, что они охраняют. На одном из кораблей случилась поломка, им пришлось лететь на местную засекреченную техническую базу, на Куреан. Умники, будь они прокляты, спрятали «Парнас» в астероидном поясе, в «мертвой зоне», а сами решили быстренько слетать за техпомощью. Решили лететь парой. В этих широтах, видите ли, разбойников много летает, страшно им было, - Карлос тяжело вздохнул. - У нас с Андреасом был единственный шанс выжить - это быстро уничтожить всю информацию по эксперименту. Совершенно всю, словно его и не было никогда. Чтобы даже наша собственная служба безопасности ничего не смогла обнаружить. Мы так и поступили. Записей по эксперименту нет ни у кого, нигде.

– А ваше начальство?

– Об эксперименте из начальства знали только двое. Один сам ушел на тот свет по состоянию здоровья. Другому мы помогли.

Джейн и Лен опять переглянулись. Они не ошиблись. Перед ними сидел не человек. Человек, который человеком не был. Лен многозначительно посмотрел на часы, а затем в сторону дверей: «Надо торопиться». Джейн согласно кивнула и вытащила из куртки аккуратно скатанные в трубочку бумаги.

– Ясно, Карлос. Что ж. Вопросов больше нет. Вот документы, ручка. Подписывай.