По краешку судьбы, или Космические приключения Золотого человека

Джейн вытащила из-под сиденья бутылочку с водой и несколько пренебрежительно спросила у Марисы:

– Пить будешь?

– Нет!!!

– Как хочешь. Жарко, - она отвинтила крышку и прильнула губами к бутылке с прохладной водой.

– Что Вам от меня надо?

– Поговорить.

– Поговорить? Поговорили уже! Я не верю тебе. Не верю ни одному твоему слову, ни одной написанной здесь букве не верю! Слышишь меня?

– Даже лучше, чем ты думаешь, Мариса. Так что незачем кричать. Ты спрашивала, кто и почему за вами следит, я тебе ответила. Ответила, потому что достоверно об этом знаю. Ты спрашивала, как уплыли ваши деньги, я тоже тебе рассказала. Рассказала, потому что сама организовала переброс ваших денег со счетов и все эти заморочки с электронным вирусом. Все ваши сбережения уже несколько дней как получены и приняты различными благотворительными организациями. Тебя ведь это волновало несколько минут назад? Вопросы задавала ты, так что без обид, пожалуйста. Интересней жить в неведении, сделай вид, что мы не общались и ты не видела никаких бумаг.

– И сделаю! Это все подделка! Фальсификация! Вранье!

– Твоя реакция вполне объяснима. Не верить чужим людям - это нормально. Зато отцу своему ты веришь?

– Да! Отцу своему я верю!

Мариса скрестила руки на груди.

– Что и требовалось доказать, - Джейн печально улыбнулась. - В бардачке машины осталась всего одна папка, Мариса. Прочти ее.

– Я не буду больше ничего читать!

– Эту, поверь мне, прочесть стоит. Хоть будешь знать, о чем спросить своего отца при встрече. Этим документам ты не сможешь не поверить. Они трехгодичной давности, но написаны его рукой. Не буду тебе мешать. Побуду на улице. Как прочитаешь - позови.

Джейн снова вышла из машины. Мариса почти три минуты боролась сама с собой, со своей растоптанной гордостью и задетым любопытством. Дрожащей рукой она вытащила еще одну пластиковую папку... Здесь сомнений уже не было. Это был почерк ее отца. И написаны его рукой были не поздравительные открытки.

– Боже мой! - она выронила бумаги и закрыла лицо руками.

– Сожалею, но это правда, - Джейн села за руль, завела мотор и направила машину в сторону города. - А если быть честной, Мариса, то это не вся правда. Это лишь то, что доказали сотрудники Интерпола. То, что они собираются предъявить ему в суде. Малая часть всей правды. Но и этого хватит, поверь, на максимальный вид и размер наказания, - Джейн немного сбавила скорость, не забывая поглядывать в зеркала заднего вида. - У твоего отца не две нелегальные лаборатории. Была еще одна. В ней погибли восемьсот девушек-подопытных и много научного персонала и охраны. В Интерполе об этой лаборатории не знают. Твой отец считает, что уничтожил все улики, но это не так. Есть два живых свидетеля, кто может засвидетельствовать при необходимости этот факт в суде.

– Боже! Почему... почему Вы мне об этом говорите? Кто Вы?

– Я? Я причина всех ваших теперешних и будущих несчастий. Хотя нет, неверно так говорить. Я лишь катализатор. Причина разрушения вашего счастья и благополучия - в вашем отце. Время сеять - время пожинать плоды. Пришло время отвечать по своим обязательствам. И вашей семье придется ох как крупно ответить за все, что он сделал.

– Ответить? Как ответить?

– Очень просто. Можно долго размышлять и философствовать о понятии справедливости, Мариса, только за всю свою историю развития человечество не придумало принципа лучше, чем «око за око, зуб за зуб». Я уничтожу золотую империю твоего отца. Все ваши деньги, драгоценности, награды, премии, вклады, ценные бумаги, имущество - все, что вы имеете - это создано на человеческой крови. Я отберу у вас все до последнего космо. Я уже частично это сделала. Но дальше будет еще интересней, уж поверь, - Джейн злорадно улыбнулась. - Все будет роздано больным и обездоленным. Тем, кто нуждается в этом. Я лишу вас самого дорогого, лишу вас всего. Раздену до нитки и опозорю. Хотя, впрочем, это сделаю не я. Отец ваш уже позаботился об этом. Представляешь, какой будет скандал? Новый Президент Саргонда - сын человека, пачками убивающего людей? А что напишут о восходящей звезде кино Марисе Ле Кар?.. Я буду вашей тенью, кошмаром до конца ваших дней, пока не увижу на его лице искреннее раскаяние. Впрочем, я сомневаюсь, что такой человек, как Карлос Ле Кар способен хоть на какие-нибудь положительные эмоции и чувства, даже ради своих близких. Нет у него сердца - природа обделила. А значит - будете все страдать. Я причиню вашей семье столько боли, насколько хватит моего воображения, Мариса. Вам всем достанется. И неважно, где ваш отец будет к тому времени: здесь или уже в тюрьме. Мне не нужно сострадательное и милосердное правосудие Саргонда. Я уничтожу всех, кто хоть какое-нибудь отношение имел и имеет к опытам на людях. Можешь мне поверить. Так и будет.

– Боже! Я ничего не знала об этом, ничего не подозревала... Но почему? Что он Вам сделал, что Вы его так ненавидите?

– Что сделал? Сущую безделицу. Держал в плену около девяти лет и ежедневно ставил опыты. Тебе не понять этого. Да я и не пытаюсь тебе объяснить.

– Вы... Вы мне так сейчас рассказываете все это, так откровенно... Вы не боитесь, что я кому-то сообщу? Вы меня убьете, да?

Мариса от страха вросла в кресло. С ее лица сошла последняя краска, лишь испуганные глаза с ужасом смотрели на эту красивую и такую жестокую женщину.

Джейн на секунду оторвала свой взгляд от дороги и презрительно обернулась к спутнице.

– Ну, если только ты очень будешь на этом настаивать... Шучу, не падай в обморок, у меня, действительно, черный юмор. Ты часть моего плана, Мариса. Я не боюсь, что ты расскажешь о нашей беседе кому-нибудь. Если это будут твой брат и отец - пожалуйста, они уже ничего изменить не смогут. У вас нет денег не только на хорошего адвоката, у вас на топливо денег нет, чтоб до космопорта доехать. Да и не удрать вам от Интерпола. Если расскажешь полиции - что ж, уголовный трибунал узнает еще про одну секретную лабораторию твоего отца. Ты не поверишь, но свидетели, которые не хотят ворошить прошлое и как-то светиться, вдруг проявят исключительную сознательность и дадут показания. Кто знает? Вдруг случайно выяснится, что и твой брат в чем-то замешан?

– Крис? Никогда в жизни! Он самый благородный человек из тех, кого я знаю!

– Да, об отце ты тоже так говорила полчаса назад. Я не утверждаю, что твой брат в этом участвует. Он слишком занят политикой. Но то, что он знает об этих экспериментах и покрывает вашего отца, что он проталкивает его проекты и выбивает на них деньги - это даже не вопрос. Поинтересуйся у Криса на досуге, как это он так быстро, молниеносно я бы сказала, всего за год изучил восемь иностранных языков и кучу боевых искусств? А? Где это проходят такую универсальную стажировку будущие президенты? И почему после этого он болел полгода? Или больше болел? Методика, применяемая при таком обучении, опасна для здоровья неподготовленного организма. Узнай у брата, почему тебе нельзя этому научиться? И вообще, почему сейчас уже этому не учат? Какие отговорки он найдет? Поинтересуйся, Мариса, какую работу тебе хотели доверить в лаборатории твоего отца... Мне все равно, расскажешь ты им или нет. Они меня не остановят. А ожидание смерти хуже самой смерти. Я буду только рада, если ты сможешь доставить им лишние неприятные минуты. Ты вправе так поступить. Так, как поступила бы хорошая и любящая дочь - встретить плечом к плечу удар судьбы вместе со своей семьей.

– Вы сумасшедшая...

– Нет. Я предлагаю тебе сделку, другой вариант событий, Мариса.

– Сделку?

– Да. Я изучила документы Интерпола, прослушала ваши разговоры. Ты неплохой человек, Мариса. И у тебя впереди длинная, но, дай Бог, честная дорога. С нуля начинать трудно, но лучше с нуля, чем пытаться отмыться от грязи. Я предлагаю тебе уехать. Сегодня-завтра. Без объяснений и переговоров с семьей. Уехать с поля боя до того, как здесь все начнется. Пусть это некрасиво и выглядит как предательство. Но этим ты спасешь себя и избавишь меня от лишних хлопот.

– Уехать?
– растеряно переспросила она.
– Куда?

– Мне без разницы. Можешь уехать к своей мачехе на Зеленую Луну, можешь на все четыре стороны. Условия два: никаких объяснений и никаких средств из дома с собой. Решать, конечно, тебе. Но я советую именно этот вариант. Отцу ты уже все равно не поможешь. Ему в любом случае будет больно. А себя спасти еще успеешь. Так что беги отсюда.

– Бежать?.. Я никуда не побегу! Вы не запугаете меня!!! Я не боюсь Вас, слышите? Вы... Вы просто ненормальная, Вы не человек, Вас надо...

Джейн затормозила машину так резко, что будь Мариса не пристегнута ремнем безопасности - вылетела бы через лобовое стекло.

– Ненормальная, говоришь?

Она повернулась в сторону напуганной девушки. На ее лице было написано столько злости, столько ненависти - и вместе с тем боли и страдания, что Мариса резко замолчала, испугавшись этих холодных зеленых глаз на бледном лице.

– Ненормальная? Да, это так. Твой отец сделал меня такой. Я расскажу тебе, Мариса, как я жила почти девять лет в плену у твоего отца! Не знаю, способна ли ты сейчас меня услышать и понять, вряд ли, конечно. Ты можешь сказать, что у тебя была юность и молодость, а я не могу. Все, что я видела - это лаборатория твоего отца! Моя комната была чуть больше этого автомобиля: три матовых стены, мягкий свет с потолка и прозрачная стена в коридор, за которой охрана. Точнее, не стена, а ее отсутствие. Все пространство с потолка до пола пронизано сеткой прозрачных лучей. Видно все, включая камеру напротив, с такой же пострадавшей девушкой, как и я. А вот выйти нельзя. Лучи бьют не смертельно, но так эффективно, что от болевого шока теряешь сознание на несколько часов. За девять лет плена мне удалось пройти через этот заслон и не отключиться лишь около пятнадцати раз. Но наказывалось это очень сурово. Я не знаю, сбилась со счета, сколько раз за девять лет я предпринимала попытку бегства. Не скажу сейчас. Но шансов не было.

Джейн перевела дыхание:

– Каждый день эксперименты! Каждый день, Мариса, порция боли. Каждый день на «Парнасе» были трупы. Девушки, такие же, как я, такие же, как ты! «Расходный материал», по терминологии твоего отца. Сама видела в бумагах. Твой отец, часто прохаживаясь по этому длинному коридору, говорил с издевкой: «Девушки, вам всем предоставлен выбор: стать лучшими из лучших и пройти наши тесты и эксперименты - или подтвердить свою несостоятельность». Я прошла эти тесты, Мариса. И он ответит мне за каждый из них, персонально! Я твоему отцу предоставлю такой выбор!.. Ты говоришь, я ненормальная? Да, многие сходили с ума. И я им завидовала! Им было уже все равно, что с ними делают. Но это счастье на мою долю не выпало. У нас не было никаких прав. Ни на что!!! Мы не могли даже друг с другом общаться. Круглосуточное наблюдение камер да охрана. Нет, мы, конечно, изобрели несколько способов общения: жестами, взглядами, когда не в фокусе камеры... Вот она - наша молодость! Ты говоришь, я не человек? А мы не были людьми в той лаборатории. У нас не было права на жизнь. Не было, понимаешь? Но у нас и не было права на смерть. Мы не могли даже покончить жизнь самоубийством, потому что участливые вездесущие врачи нас тут же реанимировали. Представь себе такую жизнь, Мариса! Представь хотя бы на секундочку!