По краю огня

Больше всего было похоже именно на это. Само собой, Геон не может не понимать, что, несмотря на внешние договоренности, он всё равно на подозрении. И коль уж краеугольный камень — Дымка, первому алхимику тоже об этом известно. Разве не правильней было бы вынуть связующее звено в лице Нейлара эль Хаарта и упрятать его подальше? «Репутация у меня не из лучших, — с сомнением размышлял Фаиз. — И магистру, конечно, доложили в деталях. А этот поборник морали и глазом не моргнул? «Ничего не имеет против»! Еще как имеет, я буду не я, — в такую чушь только святоша поверить может!» Алмарец, не выпуская из зубов трубки, прикрыл глаза и откинулся на подушки. За домом первого алхимика велось круглосуточное наблюдение, и согласно отчетам герцог не появлялся там уже почти две недели. «А ушел воронкой, — подумал Фаиз. — И глупо было бы спрашивать, куда». Он стиснул зубами холодный мундштук. Соглядатаи почтового двора Алмары имелись в каждом военном лагере Геона, и о двойной диверсии Фаизу было известно — жаль только, почти ничего, кроме самого факта. Правящий дом сориентировался похвально быстро: оба лагеря были взяты под надзор, сообщение их с внешним миром было немедленно прервано, а из столицы прибыла целая толпа агентов тайной канцелярии во главе с менталистом, так что шафи пришлось срочно отзывать людей. Конечно, диверсию устроила не Алмара. Но Мурад ан Махшуд счел, что его соглядатаев прижмут к ногтю в любом случае, — оставаться им смысла не было… Да, Геон проявил отменную прыть. «Но не он ли был истинным автором диверсии? — в очередной раз подумал Фаиз. — Раулю Первому нужна наша поддержка — и очень невыгодно ходить в виноватых! А на Данзар как на агрессора спихнуть можно всё, что угодно… Но в таком случае правящий дом должен был обнародовать произошедшее. Однако нет. Диверсию замолчали. Двойная игра — или всё же Данзар?..»

Молодой человек хмуро качнул головой. Данзар в любом случае не сидел сложа руки. «Значит, одним махом двух зайцев? — про себя усмехнулся Фаиз, вспомнив рассказ Нейла. — И меня, и фантомага?.. Умно». Он предполагал что-то подобное: о том, что следят не только за Нейларом эль Хаартом, но и за ним самим, для Фаиза давно не являлось секретом. И шафи в своих последних письмах призывал ученика не расслабляться — разумеется, его охраняли, за сыном первого алхимика присматривали тоже, но даже в самой крепкой броне отыщется слабое место! Этого бы не хотелось, подумал Фаиз. Умирать за компанию с лопухом-приятелем, причем по его же милости, он не собирался. Да и Нейлу, в общем-то, смерти не желал. Дурак он, конечно, редкой выделки, удивительно, как до сих пор живой ходит, но…

Из передней донесся тихий свист раскрывающейся воронки. Легок на помине, подумал Фаиз, открывая глаза. Прислушался к голосам из-за бархатной занавеси, непонимающе шевельнул бровью — что эль Хаарт так цепляется за свои сапоги? — и нехотя сел.

— Гаяр, — повернув голову к порогу, велел он, — закрой периметр и займись ужином.

— Слушаюсь, мой господин, — долетело в ответ. Дверные занавеси разошлись в стороны, и в гостиную вошел Нейл.

— Ты опоздал, — недовольно сказал Фаиз. — Уже четверть девятого.

— Извини, — гость занял свое привычное место по ту сторону низкого столика и улыбнулся сконфуженно: — Это всё Мелвин. Он, знаешь, сам не свой до игры в прятки, а поди его найди…

— Нашел?

— Нашел, — Нейл отряхнул выпачканный сажей рукав камзола. — В прачечной, за печной заслонкой. И то, признаться, госпожа Делани помогла, сам бы я ни за что не догадался.

— Так на нее бы и оставил, — пожал плечами Фаиз. — Вот делать тебе нечего, эль Хаарт! Ладно бы одних лет с ним был. Прятки!

Алмарец со страдальческой миной возвел глаза к потолку. Нейл улыбнулся снова.

— Как отказать? Он по мне скучает, да еще сидит с утра до ночи в четырех стенах — слуги, сам понимаешь. Но уж прячется, конечно… В прошлый раз, вон, чуть не из дымохода достали. Беда с этим мальчишкой!

— Так чего ты тогда с ним возишься? Да еще при живой-то няньке?

Нейл развел руками:

— Он мой брат, Фаиз. Я его люблю.

— Сейчас расплачусь от умиления, — морщась, обронил тот, и повернул голову к бархатной занавеси: — Гаяр! Где ужин? Ты уснул там, что ли?

— Простите, мой господин, — почти в тот же миг донеслось от порога гостиной, и шарарец внес в комнату уставленный посудой поднос. Фаиз скользнул по прислужнику недовольным взглядом:

— Вечно тебя подгонять приходится. Защиту вернул?

— Да, господин.

— И то радость. Хоть какой-то с тебя прок, бестолочь…

Опустившись на колени у столика, Гаяр споро расставил на нем закуски, укрыл вышитыми салфетками колени хозяина и его гостя и снова исчез. Нейл, хмурясь, неодобрительно качнул головой. Фаиз вздернул брови:

— Что?

— Зачем ты с ним так?

— Как — так?.. — искренне удивился алмарец, и гость, подняв на него взгляд, только безнадежно махнул рукой.

После ужина, когда Гаяр протер стол и принес в гостиную большой шаашир на две трубки, приятели разложили доску для игры в нарр и склонились над ней каждый со своей стороны. Первую партию Нейл продул всухую на пятом ходу. Вторую продержался до дюжины. Однако к третьей уже собрался, и стало повеселее.

— Ты пока раскачаешься, от тоски умереть можно, — заметил Фаиз, подвигая вперед одну из темных фишек. — Хоть не корми тебя перед игрой!

Нейл философски пожал плечами.

— Тогда еще хуже будет, — сказал он. — Голодный я совсем плохо соображаю.

Ан Фарайя саркастически хмыкнул.

— Кто бы сомневался… Твой ход.

Гость занес руку над доской, помедлил в нерешительности и подвинул одну из своих фишек вправо. Фаиз, победно осклабившись, тут же зажал ее между правителем и троном.

— Всё равно что младенца бить, — прокомментировал он, поднося к губам мундштук. — Скука смертная. Вот что с тобой делать, эль Хаарт? Ну не в прятки же играть, право слово?..

Нейл, глядя на доску, с сожалением качнул головой.

— Боюсь, я и в них не силен, — обронил он. — Хотя в детстве, помнится, считал себя докой по этой части! Спрячусь, бывало, под стул или за напольную вазу, дождусь, когда отец в лабораторию дверь отопрет — и за ним. Иной раз по полдня у него под столом просиживал, лопаясь от гордости, какой я ловкий да незаметный, — Нейл улыбнулся. — Это уж после, когда я постарше стал, понял, что мне просто подыгрывали. Но отец так и не признался. До сих пор, как напомню, делает большие глаза и говорит, что не понимает, о чем я…

Он улыбнулся снова — мягко, задумчиво. И протянул руку к одной из светлых фишек у левого коридора. Фаиз, покусывая мундштук, молча смотрел на него через стол. Лаборатория? Вряд ли первый алхимик недоросля к себе на службу брал — стало быть, в доме?..

«Очень интересно, — подумал он. — Вот бы и мне на нее взглянуть!»

Глава 19

Данзар неуклонно продвигался вперед, отгрызая у Геона милю за милей. Однако генералы Рауля Первого, несмотря на потерю западного побережья, Волчьих холмов и перевала за ними, все-таки смогли сохранить большую часть армии и теперь медленно отступали к Неспящей равнине. Февраль шел на убыль, метели, как всегда в самом конце зимы, бушевали особенно люто, затрудняя передвижение войск и обозов — но доставалось не только солдатам Геона, так что и в этом был свой плюс. Хотя радоваться, увы, всё равно было нечему. Данзар пробивался к Хелвинду. И даже несмотря на серьезную потерю в скорости, ожидался у его стен в самом ближайшем будущем.

В Мидлхейм продолжали стекаться обозы с ранеными, пятый солдатский госпиталь был полон, рук не хватало всё так же, и мэтру де Берни с помощниками стало совсем не продохнуть. Впрочем, другим их соратникам было не легче — врачи валились с ног, сутками не появляясь дома, санитары роптали, недовольные скромным жалованием, несоразмерным с возросшим объемом работы… Полковник Рейли, закусив удила, предпринял очередной штурм военного ведомства, угрожая дойти до Первого маршала и, если понадобится, до самого короля, а капитан Фоссет, человек более гибкий и, в некоторой степени, авантюрного склада, пошел ва-банк, намекнув кому следует на личное участие в судьбе госпиталя первого алхимика Геона. Учитывая тот факт, что его наследник трудился под началом мэтра де Берни, это вполне могло оказаться правдой. И если от Рейли еще можно было отделаться без особых потерь, то с герцогом эль Хаартом никто ссориться не захотел — даже в весьма отдаленной перспективе. Маневр капитана увенчался успехом, и в двадцатых числах февраля в госпиталь прибыло долгожданное пополнение в лице недостающих врачей, фельдшеров, младшего персонала и лаборантов. Пристли с Нейлом вздохнули свободнее. Они наконец получили по два выходных дня в неделю, рабочие смены сократились — теперь в госпитальной лаборатории трудилось не три человека, а целая дюжина, и Пристли воспрянул духом. А Нейл, наоборот, огорчился про себя. Нет, физически действительно стало легче. Но уйти с головой в работу, как раньше, спрятавшись от всех тревог, теперь не представлялось возможным — а тревог хватало.