По лезвию грани

Мужчина открыл рот, удивление придало его лицу молодое выражение… Кровь хлынула из-за его зубов, заливая их красным. Ричард оттолкнул его, и тот упал, уставившись невидящими глазами в потолок.

Ричард подался вперед, пытаясь отдышаться. Его левая рука безвольно повисла, рана в мышце горела, словно кто-то влил расплавленный свинец в рану. Он уставился на мужчину у своих ног. Сколько ему было, двадцать пять? Двадцать восемь? Вся его жизнь была впереди, красота, талант, а теперь он мертв. Такая пустая трата.

Ричард стиснул зубы и посмотрел на порез. Кровь залила его кожу и капала на пол. Это не приведет ни к чему хорошему.

Боги, было чертовски больно. Он глубоко вдохнул через нос, пытаясь отделить себя от боли, заставил свое лицо принять спокойное выражение и повернулся к Шарлотте.

Она осела на опрокинутый сундук, плечи ее поникли, спина согнулась.

— Дай мне посмотреть.

— Нет. — Если бы она увидела это, то попыталась бы исцелить его, а он не мог позволить ей сделать это.

— Милорд…

— Я сказал нет.

— … не будь ребенком.

Ребенком? Он оторвал рукав от рубашки южанина и обернул его вокруг руки.

— Вот. Перевязал.

— Не говори глупостей.

Он поднял свой меч. Его левая рука горела, и было больно двигаться.

— Ричард, не игнорируй меня. Ты только что обернул грязной тряпкой открытую рану, которая наверняка уже заражена.

Он подошел к ней.

— Я в порядке. Ты истощена.

— Дай мне хотя бы взглянуть!

— Ты достаточно здорова, чтобы подняться наверх?

Она оттолкнулась от сундука, в ее глазах сверкнул знакомый лед.

— Без моей магии и с закрытыми глазами я лучший полевой медик, чем ты. Ты позволишь мне осмотреть твою рану и перевязать ее как следует, вместо того чтобы обматывать грязным рукавом. Это займет две минуты, а потом мы поднимемся наверх и разыщем бухгалтера. Или мы можем сделать это по-твоему, и ты можешь упасть в обморок от потери крови, и в этом случае мы оба умрем, потому что я не смогу нести тебя или защитить. Вашу руку, милорд. Немедленно.

Он повернулся, протягивая ей левую руку. Так было проще, чем спорить. Она вытащила из-под плаща сумку, открыла ее и достала пластиковую аптечку первой помощи со знакомым красным крестом на ней. Шарлотта открыла аптечку, достала маленький пузырек и протянула ему.

— Выпей это.

Он вытащил зубами пробку и залпом выпил горькую жидкость. Холод пробежал по нему, вниз по поврежденной мышце, прямо к источнику боли. Наступило долгожданное оцепенение. Это было божественно.

Шарлотта плеснула что-то на порез и принялась перевязывать ему руку.

— Он задел кость.

— Хм.

— Эта рутина с каменным лицом не нужна. Я знаю, что боль мучительна.

— Если мое катанье по земле и плач облегчат тебе жизнь, я непременно сделаю это. — В конце концов не выдержал он. Он победил и выжил, и она тоже.

Шарлотта закатила глаза.

— Нам повезло, что его меч оказался таким острым. Порез достаточно аккуратный. Если ты дашь мне час или два, чтобы прийти в себя, я вылечу его. Нужно ли было позволять ему резать тебя?

Агрх.

— Да, а то. Он был очень хорош, и у меня не было выбора. С каких это пор ты стала знатоком боевых искусств? — Таким образом он утверждал, что был слабым фехтовальщиком. Какой в этом вообще был смысл?

— С тех пор, как моя жизнь стала зависеть от них.

— В следующий раз, когда мне придется сражаться за свою жизнь, я обязательно спрошу вашего совета, миледи.

— Если ты это сделаешь, я посоветую тебе не отбрасывать меч.

Он почти зарычал, но это испугало бы ее, и он сдержался. Невыносимая, невозможная женщина.

Она завязала последний узел и обернула повязку белым бинтом.

— Что дальше?

— Мы поднимемся наверх.

— Очень хорошо. — Она наклонилась к нему, чтобы завязать перевязь на плече. Ее волосы коснулись его щеки. Желание пронзило его, внезапное и всепоглощающее. Его раздражение только усилило желание.

Шарлотта просунула его руку в перевязь и положила аптечку обратно в сумку.

— Если ты пообещаешь, что не порежешься и не проткнешь себя чужим мечом, я обещаю не падать в обморок.

Восхитительно.

— Я был бы дураком, если бы не принял этого щедрого предложения.

Они начали подниматься по лестнице, мучительно медленно.

— Ты действительно считала, что я выиграю? — спросил он.

Она повернулась, чтобы посмотреть на него, серые глаза были так прекрасны на ее милом лице.

— Ну конечно.

Ричард представил, как шагает вперед, притягивает ее к себе здоровой рукой и целует прямо на лестнице. В его сознании ее губы были теплыми и манящими. По его мнению, ей это понравилось, и она ответила на его поцелуй.

Его разум был местом множества мечтаний, большинство из которых были мертвы и заброшены. Она идет рядом с тобой, сказал он себе. Она увидела тебя настоящего и все еще готова заботиться о тебе. Наслаждайся тем немногим, что у тебя есть, пока оно у тебя есть.

Они вышли в коридор. Слабый свет освещал пол под дверью справа. Ричард указал на стену у двери. Шарлотта прижалась к ней спиной.

Он ударил ногой в дверь, крутанувшись в сторону. Пули осыпали противоположную стену, откусывая куски штукатурки. Он видел комнату изнутри лишь долю секунды, но этого было достаточно: рыжеволосая женщина сидела за столом, а рядом с ней стоял высокий мужчина, вооруженный одним из пистолетов Сломанного. Ричард выдернул из ножен на поясе нож, бросился в дверной проем и метнул лезвие. Нож вонзился в горло бандита. Мужчина отшатнулся и упал.

Женщина смотрела на него холодными, ясными глазами. У нее было лицо в форме сердца, с высокими очерченными скулами, которые голубокровные часто находили желанными. Ее огненно-рыжие волосы были заплетены в сложную косу. Ее платье было шелковым, сшитым по последней моде. На шее у нее висел овальный кулон на тонкой золотой цепочке: бледный аквамариновый камень размером с ноготь большого пальца. На вид она была ровесницей Шарлотты.

Позади нее располагалось два больших окна. Ряды полок поддерживали разнообразие книг на правой стене, в то время как большой белый известняковый камин занимал левую. Арифметика, магический калькулятор, лежал на ее столе рядом со стопками бумаг. Никакого оружия поблизости не было.