По лезвию грани

— Вызов, — сказал Ричард.

— Поднимаю. — Корбан пододвинул монету к кучке золота в центре стола.

— Сбрасываю. — Лораме бросил свои карты. — Слишком жирно на мой взгляд.

— Поднимаю, — сказал Бреннан, добавляя дублон. Уголок его рта изогнулся.

— Поднимаю, — прорычал Маэдок.

— Роберт, опасненько, — сказал Лораме.

— Опасность добавляет пикантности обыденному существованию, — сказал Бреннан.

— Ты только что катался на Юго-Восточное побережье, а я горбатился за своим столом, — сказал Лораме. — Из нас двоих мое существование гораздо более приземленное.

— Я навещал друга, — сказал Бреннан.

— Может, подружку с мягкими формами и красивыми голубыми глазами? — спросил Лораме.

— Лорд никогда не скажет. Твой ход, Кэссайд.

— Вызов, — повторил Ричард и положил на середину стола золотую монету. В голосе Бреннана прозвучала едва заметная командная нотка. Бреннан тоже пересчитал карты. Он точно знал, что за комбинация у Ричарда. Куда он клонит с этим планом?

— Сбрасываю! — Корбан уронил карты.

— Поднимаю. — Бреннан добавил еще денег.

Маэдок колебался.

— Наш храбрый солдат думает сдаться, — сказал Бреннан.

Легкий смех прокатился по столу. Ричард позволил себе скупую улыбку, не выделяясь.

Лицо Маэдока покраснело еще сильнее. Он положил на стопку еще одну монету.

— Поднимаю.

Что происходит? Ричард перебрал все ответные меры. Кэссайд продолжил бы играть. Им двигали деньги, а горка золота на столе была солидной.

— Вызов.

— Еще один вызов, Кэссайд? — Бреннан посмотрел ему прямо в глаза. — Ставь уж на все.

Его тон был мягким, но взгляд не оставлял сомнений — это был приказ.

— Хорошо. — Ричард положил все свои монеты на середину стола.

Лораме тихо присвистнул. Корбан слегка побледнел.

— Поднимаю, — сказал Бреннан. Небрежным взмахом руки он придвинул к центру башню из монет и повернулся к Маэдоку.

Наказание, понял Ричард. Маэдок был наказан за неудачу работорговцев на острове. Он отвечал за мускулы работорговли. Нарушение безопасности было ошибкой Маэдока, и теперь Бреннан публично унижал его.

Здоровяк оглянулся на Бреннана, стиснув зубы.

— Ты с нами или против нас, Маэдок? — спросил Бреннан.

Мускулы на челюстях Маэдока вздулись. Он уставился на монеты. Из всей Пятерки он был наименее богат. И у Бреннана, и у Кэссайда были средства, но для остальных трех голубокровных отсутствие средств было реальной опасностью.

Напряжение на лице Маэдока было очевидно. Ричард не испытывал к нему никакой симпатии. Воспоминания о залитых дождем ямах, заполненных детьми, о мальчике с зашитыми губами и едва ли человеческих рабах были слишком свежи.

— Ну? — Бреннан постучал по столу.

— С вами. — Маэдок подтолкнул золото вперед.

— Твой ход. — Бреннан посмотрел на Ричарда.

— Тройной королевский заряд. — Ричард бросил на стол короля, трех рыцарей и лучника.

Лицо Маэдока побагровело.

— Двойной заряд, — прохрипел он и выпустил карты. Два рыцаря, оруженосец, паж и кузнец.

— Два пажа, два оруженосца и плотник. — Бреннан разложил карты на столе. — Ты победил, Кэссайд.

— Это самый паршивый расклад, — сказал Корбан.

— Удачный расклад, — усмехнулся Бреннан.

Он встал и пододвинул деньги Ричарду.

— Забирай, пока мы не передумали.

Маэдок выглядел на грани апоплексического удара. Ричард спрятал улыбку. Это многое говорило о его собственной морали, но все, что причиняло боль Пятерке, приносило ему радость.

У Лораме было странное выражение лица… он не был уверен, что только что произошло, но ему это не понравилось.

— Пожалуй, я заберу свой выигрыш домой. — Ричард смахнул монеты в мешок.

— Я присоединюсь к тебе. — Бреннан поднялся.

Они вышли из клуба в ночь. Шел дождь. В воздухе висела сырость, и дождевая вода скапливалась на неровных булыжниках под ногами. Клуб занимал одно из отреставрированных зданий замка Карвер, и узкая улочка извивалась среди путаницы зданий, в которых когда-то жили слуги, рыцари и солдаты. То тут, то там со стен каскадом падали волшебные фонари, их бледный свет скорее рассеивал темноту, чем разгонял ее.

— Сегодня ты играл довольно агрессивно, — сказал Бреннан.

Что сказал бы Кэссайд?

— Я не люблю терять деньги.

Бреннан поморщился.

— Мы все только что потеряли много денег.

— Как быстро можно восстановить предприятие? — спросил Ричард.

— Сейчас ведутся работы. Полгода. — Лицо Бреннана дернулось. Уродливая гримаса исказила его черты, будто ярость внутри него пыталась прорваться сквозь тонкую, как бумага, маску его беззаботного поведения. У этого человека был вспыльчивый характер. Ричард сделал отметку себе на будущее. — Это был Охотник. Триста человек и годовая охота на него, а они никак не могут убить одного человека.

Ирония была слишком велика. Пришло время осторожно подтолкнуть Бреннана в нужном направлении.

— Интересно, почему?

Бреннан повернулся к нему на одной ноге.

— На что ты намекаешь?

— Я нахожу странным, что эти триста человек могут найти группу близнецов определенного возраста и цвета, но не могут найти Охотника.

Проход расширялся, огибая главную башню. Еще несколько мгновений, и они пройдут через арочные ворота и окажутся в главном дворе со своими фаэтонами.

Что-то шевельнулось в темноте у арки.

Бреннан остановился. Ричард положил руку на рапиру. Кэссайд был искусным фехтовальщиком — как и многие голубокровные, он получил хорошее боевое образование. Тонкий меч не был любимым оружием Ричарда, и то, что он был оторван от своей магии, мешало ему. Кэссайд не мог натянуть свою вспышку на меч. Это было утраченное искусство, известное лишь немногим избранным. А теперь, когда он стал Кэссайдом, Ричарду придется обойтись без нее.

Внутри арки двигались люди — чернильно-черные силуэты в темноте.