По милости короля. Роман о Генрихе VIII

– Ваша милость, Вестминстерский дворец горит!

– Что?! – Гарри ужаснулся. – Пожар сильный?

– Все стараются как могут потушить пламя, но, боюсь, огонь вышел из-под контроля. Вестник сказал, пожар вспыхнул на кухне.

– Пусть приведут к причалу мою барку! – велел Гарри. – Я сам посмотрю.

Он пока и подумать не мог об утрате построенного во времена Эдуарда Исповедника старинного дворца, где издавна заседало правительство. Но когда барка прошла мимо причаленных у Собачьего острова судов и обогнула изгиб реки, Гарри увидел впереди столб рвущегося в небо черного дыма. К моменту, когда он достиг Лондонского Сити, пламя уже взвивалось высоко, сердце у Гарри упало, и стало ясно, что стоит готовиться к худшему.

Из-за сильного жара лодочник не мог подойти слишком близко к объятому огнем дворцу, поэтому Гарри пришлось с Темзы наблюдать за тем, как пламя медленно, но неуклонно пожирает дворец. Сильно расстроенный этим зрелищем, король приказал возвращаться в Гринвич; смотреть на пожар и беспомощно ждать, когда здание будет полностью уничтожено, он не мог.

Вечером Гарри и Кейт без всякого аппетита уныло клевали свой ужин, когда в столовую вошел Уолси.

– Огонь потушен, сир, но, боюсь, несмотря на усердие тех, кто боролся с ним, многое пропало. Однако удалось спасти Вестминстер-холл, Расписную палату, крипту часовни Святого Стефана и башню Драгоценностей.

Гарри казалось, что он скорбит по утрате старого друга.

– Значит, королевские покои уничтожены?

– Да, сир. Я сам осмотрел пепелище. Их уже не воссоздать, как и служебный комплекс. Вы будете перестраивать их, ваша милость?

Гарри попытался осмыслить ситуацию спокойно.

– Сядьте, Томас. Выпейте вина. Судя по всему, вам сейчас это необходимо.

Кейт улыбнулась Уолси и налила ему вина в кубок, за что он очень ее благодарил.

– Мне нужно это обдумать, – сказал Гарри. – На воссоздание дворца уйдут годы. А Вестминстер-холл может оставаться местом, где будут заседать суды и проводиться разные государственные церемонии. Но мне понадобится официальная резиденция в Лондоне.

– Там есть замок Байнардс, – подсказал Уолси. – Он в собственности королевы.

– И он прекрасен, – вступила в разговор Кейт. – Я останавливалась в нем с принцем Артуром.

Гарри нахмурился. Ему не нравились упоминания о той брачной ночи.

– Это была лондонская резиденция дома Йорков, – сказал он. – Но сейчас там в основном хранят вещи из гардероба ее милости. Этот замок тесен для двора, и его никак не увеличить в размерах.

– Лондонский Тауэр всегда на своем месте, сир. Ваш покойный отец устроил там великолепные апартаменты для себя и служителей своего двора.

– Все эти здания слишком маленькие, и они устарели. Я пересплю с этим делом.

Утром Гарри осознал, что ему придется идти на компромисс. Если он не может комфортно жить в Лондоне, значит ему стоит поселиться где-нибудь поблизости – в Гринвиче, Ричмонде или Элтеме, но устроиться там по-королевски. Все три дворца находились недалеко от столицы, недолгая прогулка по реке – и вы на месте. А Вестминстерский дворец, точнее, то, что от него осталось, пусть занимает правительство.

Приняв решение, Гарри в тот же день сообщил о нем на заседании Совета, после чего уехал с Кейт охотиться в парке Гринвича.

– Мой камергер хочет уйти в отставку, – сказала она ему.

– Граф Ормонд? Ему уже лет семьдесят.

– Больше, и он хорошо служил мне. Как вы думаете, мой Генрих, можно ли поставить на его место лорда Маунтжоя? Вы знаете, он женат на одной из моих придворных дам, и, я уверена, сослужит мне добрую службу.

Кейт выглядела прелестно на своей кобыле, тонкие завитки золотистых волос вились вокруг ее лица, и в тот момент Гарри готов был отдать ей весь мир. А Маунтжой – хороший выбор.

– Ничего не имею против, – искренне ответил он. – Маунтжой славится по всему христианскому миру своей ученостью. Он очень просвещенный человек. Вы знаете, что одним из его учителей был Эразм?

– Вы говорили мне! Он дружит с Томасом Мором и другими гуманистами, они переписываются на древней латыни, к тому же он давно и верно служит короне.

– Кейт, вам ни к чему убеждать меня. – Гарри рассмеялся. – Я с удовольствием одобрю назначение такого человека на этот высокий пост. Если правителя окружают ученые мужи, это усиливает его великолепие. Их присутствие рядом показывает, как сильно я люблю знание, и добавляет блеска к моей славе.

– Ей не нужно дополнительного блеска, – сказала преданная Кейт.

Гарри склонился к ней с седла и поцеловал.

– Мне хотелось бы, чтобы все одобряли новое учение. Некоторые из моих епископов считают Писание, труды святого Фомы Аквинского и Отцов Церкви единственными авторитетами и противятся любой попытке трактовать их иначе. Мне нравится Фома Аквинский, но я также восхищаюсь Эразмом, Мором и их единомышленниками, которые хотят, чтобы люди шире смотрели на мир и имели менее пессимистичные взгляды на природу человека. Никто не сравнится с ними даже в Италии, этой колыбели гуманистической науки. Они станут основателями нового содружества.

– Они хотят покончить с войнами, – искоса поглядев на мужа, сказала Кейт, – и добиваются, чтобы богатые учитывали нужды бедных.

– А вот с этим я не вполне согласен, дорогая. Война необходима для того, чтобы отстоять правое дело, если дипломатия бессильна. Но к бедным всегда нужно проявлять сочувствие, и я не перестану щедро раздавать им милостыню.

Они оказались на поляне и, натянув поводья, остановили лошадей. Тут для них уже стоял накрытый скатертью, сервированный золотой и серебряной посудой стол. Слуги расставляли на нем блюда с холодным мясом, хлебом, сыром и фруктами.

– Банкет только для нас. – Гарри улыбнулся; они сели за стол, а слуги удалились на приличное расстояние. – Вы знаете, даже у Эразма есть критики, а ведь он один из величайших умов нашего времени, блестящий писатель и страстный поборник истины, тем не менее некоторые обвиняют его в самонадеянности за то, что он-де осмелился переписать Евангелия.

– Моя матушка не одобрила бы этого. – Кейт сделала глоток вина. – Но я восхищаюсь им. Мы регулярно обмениваемся письмами. Мне понравилась его «Похвала глупости».

– Мне тоже! А каким исключительным удовольствием будет чтение Писания в точнейшем переводе. Что мне нравится в Эразме, так это его высокое мнение об Англии – и обо мне! Мор говорит, что он назвал меня универсальным гением.

– Что ж, вы это заслужили. – Кейт улыбнулась ему. – Я хотела бы как-нибудь пригласить его на обед, но мы так далеко от Кембриджа. Хотя мы могли бы позвать Томаса Мора. Боюсь, ему одиноко после смерти супруги.

– Отличная идея! – Гарри всегда с удовольствием проводил время в обществе этого умнейшего законоведа. – Вы знаете, что он не собирался жениться? Сперва его намерением было принять сан, но потом он решил, что не сможет отказаться от радостей плоти, оставить свою многообещающую карьеру в области права и свои ученые занятия. У него уже сложилась репутация блестящего знатока классической науки. Поэтому Мор женился, стал членом парламента и наплодил множество детей.