По миру с барабаном. Дневник буддийского монаха
Шрифт:
Потом мы встретились с патриархом школы Нитирэн. Он пригласил нас в воскресенье на церемонию, а после нее – в русский ресторан. Есть и такой в Токио. Название написано русскими буквами – «Балалайка».
Возвратились домой, пообедали. Вставая из-за стола, Сэнсэй спросил, нравится ли нам японская жизнь. Неожиданно для себя я ответил: «Наму-Мё-Хо-Рэн-Гэ-Кё». Все засмеялись, а я покраснел.
Вечером Тэрасава-сэнсэй достал фотоальбом «Иерусалим – Бейрут – Кувейт», опубликованный его знакомым, которому Тэрасава-сэнсэй, живший там во время кувейтского кризиса, выбил приглашение. Сэнсэй искал на фотографиях себя или упоминание о себе в комментариях к альбому. Но не нашел. Хороший урок для нас, только что встречавшихся с Исии-сёнином.
Для риса на ужин я вынул из серванта красивую чашку. Посуда в этом доме вообще красивая, но эта особенно хороша. Чашку подали Учителю. Он сказал, чтобы мы больше ее из серванта
Вот она, действительно существующая пропасть между монахами и людьми искусства. Сколь ни талантлив артист, музыкант, художник – но если он начинает обрастать вещами, пускай они и являются в каком-то смысле «плодами» его творчества, – что-то утрачивается в его духовности… Вместо того чтобы ставить дорогие подарки поклонников на алтарь Будды – Наивысшего Почитаемого или, продав их, раздать милостыню нищим, он берет подарки себе, восхваляет себя… Не от этой ли опасности ушел я в монахи? Ведь сначала собирался стать писателем.
14 октября 1994 г. Перед утренней церемонией Тэрасава-сэнсэй гладил свою шулу японским утюгом; совсем не надо прикладывать усилий – он такой удобный. «Вот бы, – говорит, – его в московскую квартиру, а еще – автоматическую рисоварку, как та, которой мы здесь пользуемся. Тогда монахи сэкономят время для практики, не надо будет отлучаться на кухню во время церемонии». Сергей, подтрунивая, возразил, что при этом монахи станут меньше практиковать 12-ю главу Лотосовой сутры «Девадатта», где рассказывается о том, как Будда в одном из своих перевоплощений изучал Дхарму только через прислуживание святому Асите на протяжении тысячи лет. Если все сделать автоматическим, не останется черной работы, через которую только и обретается Дхарма Будды. Ученики могут сказать также: «Зачем слушать Дхарму? Запишем-ка лучше лекцию Учителя на магнитофон!».
«Магнитофон – большая проблема», – согласился Сэнсэй. И тут в комнату вошел Андрей, который как раз и записывал проповеди Сэнсэя на диктофон и частенько шумел кассетами и батарейками, мешая Учителю говорить, а нам слушать. Сергей продолжал: «Если бы Будда, перед тем как идти к святому в услужение, запасся вещами на тысячу лет (намек на наши рюкзаки, заметно растолстевшие за это путешествие), Будда не смог бы подпрыгнуть от радости, как сделал он в 12-й главе, когда услышал, что есть такой святой Асита, который готов научить его Великой Дхарме».
В проповеди после утренней церемонии Тэрасава-сэнсэй продолжил тему главы «Девадатта». Он говорил, как важно в основу всех практик положить даяние, быть дающим, а не берущим. Отказ человека от мирской жизни, когда он становится монахом, – это уже даяние своим положением в обществе. Но вот монах получает подношение. Как им распорядиться?
Первую часть подношения монах преподносит Учителю, вторую – братии, третью – нуждающимся, и лишь остаток можно взять себе, на самое необходимое. Так поступали ученики Будды с самого начала. Конечно, строго следовать такому делению на четыре части трудно, особенно в наше время, когда подношения, получаемые монахом, это не просто пища, как было во времена Будды. Как же передавать дар дальше? Просто подносить свое время, свои силы – ударяя ли в барабан, занимаясь ли мытьем посуды или уборкой в саду. Главное – желание, а способы найдутся. Стремление не брать, а давать, возникающее из бесконечной благодарности людям, совершенно бескорыстно делающим тебе подношения, которые являются не просто подарками людей, это – дары самого Будды. Сама наша жизнь – это первый и бесценнейший дар.
После утренней церемонии на своей машине приехал Симода-сан, чтобы показать нам Токио, прежде всего – императорский дворец.
Дворец расположен внутри большого зеленого массива, окруженного рвом. Чтобы осмотреть резиденцию императора, потребовался час. Вблизи главных ворот нашу группу остановили агенты службы безопасности, чьи коллеги под видом туристов фотографировали нас ранее, во время практики. Вежливо, с извинениями не пустили к главным воротам. Полиция специально разыскала машину Симоды-сан и подогнала ее прямо к нам, чтобы мы поскорее уехали. Сергей хотел протестовать, помня, как в Москве Тэрасава-сэнсэй учил отстаивать свои права. Но Сэнсэй спокойно подчинился полиции, блаженно говоря: «Какие они здесь обходительные!». Кто на самом деле страшен, так это люди в черных машинах, стоявших через дорогу (напротив дворца), включавшие на всю мощь динамики, через которые транслировались националистические песни. Эта организация выступает против нынешнего демократического правления.
Симода-сан повез нас по улице министерств. В простеньком, не громоздком здании разместилось министерство финансов. Не сравнить с нашим. Да и посольство Японии в
Москве – по размерам одно из самых скромных. А посольство России в Токио поражает российским размахом…По дороге читаю в газете, которую нам дали в нитирэновском храме, статью об одном архате, который заснул во время проповеди Почитаемого В Мирах [49] и, раскаявшись, поклялся никогда не спать, в результате чего ослеп, но обрел внутреннее зрение. Из другой статьи я узнал, что миряне школы Нитирэн соревнуются, кто больше раз за свою жизнь произнес «Наму-Мё-Хо-Рэн-Гэ-Кё». Это показалось мне странноватым.
49
Почитаемый в Мирах – так же как и Татхагата, одно из имен, которым восхваляют Будду.
Симода-сан остановил машину. Мы увидели ряд магазинов электроники. Зашли в один. Лабиринты компьютеров всех мастей. Здесь каждый посетитель может опробовать любой из них. Жаль, нет денег, чтобы купить компьютер, при помощи которого мы сами смогли бы быстро издавать литературу о нашем ордене и об Учении Будды. Ведь оно совсем недавно пришло в Россию. Еще больше портит настроение то, что компьютер у нас уже был – подарок Тэрасавы-сэнсэя Институту буддизма, который открылся при его поддержке в Москве в 1992 году, но был очень быстро развален ответственным за его работу чиновником из ЦДУБ РФ [50] Рабдановым Томом Гораповичем. (Кстати, Рабданов был первым в моей жизни человеком из буддийской среды, с которым я познакомился, заинтересовавшись буддизмом в 1989 году.)
50
ЦДУБ РФ – Центральное духовное управление буддистов Российской Федерации.
Посокрушавшись о мирской подлости [51] , поехали к Токоро-сан. Эта упасика много сделала не только для ордена Ниппондзан Мёходзи вообще и для Тэрасавы-сэнсэя лично, но и конкретно для каждого из нас.
Впервые я оказался в многоквартирном японском доме. Квартира Токоро-сан уютная, с хорошим дизайном, но по своим размерам, пожалуй, даже хуже нашей «хрущевки». По-видимому, японцы строили, ориентируясь на свой маленький рост.
Нас встретила пожилая супружеская чета. Муж Токоро-сан совсем чуть-чуть поговорил с нами: куда-то торопился. Он – ученый, занимается проблемами окружающей среды, награжден одной из премий мира.
51
Конечно, теперь, с высоты цифрового XXI века, когда у каждого из нас есть компьютер с выходом в интернет, все эти неприятности кажутся такими мелкими, а все равно, что называется, «осадок остался»…
Токоро-сан подарила нам большой храмовый барабан [52] и пригласила на ужин в ресторан. Я почувствовал себя неловко, усаживаясь за стол. Эта неловкость (тень благодарности… а может, и соль благодарности?) появляется, когда подношение делает тебе человек, с которым познакомился совсем недавно. Сколь мы черствы, если не чувствуем этой неловкости перед людьми близкими, делающими нам подношения сотый, тысячный раз. Мудрено ли, что мы не видим Будду! Ведь он делает нам подношение всей нашей жизнью: каждый вздох, каждый миг на протяжении наших бесчисленных перерождений – это все благодаря Просветлению Будды…
52
Потом будет большой проблемой доставить эту «бочку» из Японии в наш монастырь на Украине. На каком-то этапе пришлось снять дверь в вагоне пассажирского поезда…
Вечером к нам в гости пришла младшая кузина Тэрасавы-сэнсэя. Учитель выглядел счастливым и попросил нас встретить ее в монашеской одежде. Он рассказал, как ее отец – его дядя – помогал Ниппондзан Мёходзи. Тэрасаву-сэнсэя, когда ему было 17 лет и он только начал искать Путь, дядя познакомил с Нитидацу Фудзии. Сейчас дяди уже нет в живых.
Кузина держалась очень просто. Они с Сэнсэем много смеялись. Она рассказала о посещаемом ею семинаре по космическому сознанию. Тэрасава-сэнсэй говорил ей, что в наше время невозможно достичь дзэн и самадхи своими силами. Поэтому во главу угла должна быть поставлена другая практика – практика Бодхисаттвы Никогда Не Презирающего, то есть уважение и почитание каждого человека, независимо от его положения и отношения к тебе. Лишь затем Будда сам наделит тебя всеми необходимыми силами и состоянием сознания.