По моим правилам

приступочке, дополнительно служившей защитой от брызг грязи с колес. Мягкая сидушка

на двоих, высокая спинка без крыши. Спереди невысокие козлы, на спинке которых

стояло железное кольцо с крючком, видимо для поводьев. Конюх помог залезть в

транспорт и всучил мне тонкую палку, похожую на хлыст. Я так поняла – это «газ», для

«тормоза» - тянуть поводья на себя. Вправо и влево - соответственно тянуть нужную

сторону повода.

Отец когда-то учил меня водить его УАЗ – Патриот, пока был еще жив. Огромная

рычащая зверюга. Мы выезжали в поле или на ближайший пустырь, и тогда я садилась за

руль. Помню волну бешеной радости, заполняющую меня, когда я неслась на приличной

скорости по пустому полю. Папа сидел на пассажирском кресле, пристегнутый ремнем

безопасности, держащийся за ручку над дверцей, бледный, но очень довольный моим

эмоциям. Люблю его. Жаль только, что разбились они на той самой машине, на которой я

училась водить. Они ехали по ночной трассе, возвращались из пансиона, в котором

отдыхали. Пошел мелкий дождь, и отец не справился с управлением…

Тряхнув головой, отгоняя печальные воспоминания, я намотав на руку поводья,

хлыстом слегка шлепнула по крупу лошади, пытаясь заставить животное двигаться

вперед. Коняга, понятливо кивнув, поплелась к выходу с поместья. Через некоторое

время, освоившись с управлением, я поддала «газу». Маршрут движения я более – менее

запомнила с прошлой поездки, так что если даже и заблужусь, спрошу у кого-нибудь

дорогу.

***

Деревья, деревья, тот самый склон, где я очнулась... Сплошная стена леса, поле,

съезд дороги в сторону деревеньки, видимо принадлежащей нам, опять поле... По дороге

стали попадаться двухэтажные дома – похожие на трактиры или постоялые дворы, как

они тут называются точно, я не знала. Наконец я въехала в город, проехав под высокими

воротами. Город преимущественно был построен из камня. Первые этажи строились из

камня, а второй уже из дерева. Крыши крылись черепицей рыжего, редко красного, цвета.

Окна у богатых домов довольно большие, набраны из небольших стеклянных пластинок, у

тех, кто по беднее – маленькие окошки, затянуты чем-то мутным. Перед домами часто

низкие заборы, реже – высокие кованые.

Немного проехав вперед, «припарковала» коляску у маленькой таверны, заплатив

монетку подбежавшему мальчишке. Пройдя еще немного вглубь города, замерла, поняв,

что не имею представления, где искать женского доктора. Не стану же я приставать к

прохожим женщинам с вопросами, где найти гинеколога... Отвесив себе мысленного

подзатыльника, направилась к модистке, спрошу у нее. На данный момент, мне подойдет

любой врач, занимающийся женщинами. Мари смогла помочь мне. Смущаясь не меньше

меня, рассказала куда идти, и дала описание здания. Оказалось, она отправила меня к

местной повитухе, для не особо богатых дам. Ну, это и к лучшему, не зачем светиться

перед богачками, я сейчас дама вполне известная, поэтому лучше не давать повода для

слухов.

Идти пришлось почти на окраину города, ноги жалобно гудели, когда я добралась до

симпатичного белого домика, с низким деревянным забором. Толкнув калитку, я прошла

по песчаной дорожке до деревянных ступенек крыльца. Стукнула пару раз в дверь,

отрезав себе пути для позорного бегства – всегда чувствовала себя дискомфортно в

кресле гинеколога – не врачебное, а пыточное прям. Сядешь в раскоряку, и вся наружу

перед незнакомым человеком... А если это еще и мужчина, то вообще – тушите свет. Хоть

и говорят что врач – не мужчина, но дурацкой стыдливости не докажешь.

Дверь открылась, и я украдкой облегченно вздохнула. Хоть Мари и уверяла меня, что

принимает женщина, моя боялка верила в худшее. В дверях показалась пожилая

женщина, в опрятной одежде, с веселеньким передником в оборках. Рубашка закатана на

руках до локтя, волосы подобраны под платок – хоть прямо сейчас роды принимать.

Оглядев меня с головы до ног, женщина молча посторонилась, приглашая пройти внутрь.

Прикрыв входную дверь, я прошла вслед за хозяйкой в светлую комнату, с минимумом

мебели. Справа от входа стояла широкая ширма, слева – типа приемной – стол и пара

кресел, накрытых чехлами. Повитуха присела в одно из кресел, жестом предложив к ней

присоединиться. Присев на краешек, я начала:

– Меня зовут Лилиан, мне надо провериться...

Дама понимающе кивнула, как бы говоря, что она за тем тут и находится.

– Мне надо проверить наличие моей девственности...

Дама удивленно округлила глаза, недоверчиво прищурилась, задумчиво уставилась

на меня. Черт, она что, немая что-ли?

– Я потеряла память, и мне надо знать, девственна ли я до сих пор. – если она сейчас

не скажет что-нибудь, то я ее стукну.

Дама заинтересованно вытаращилась на меня.

– Вы что, немая?! Скажите что-нибудь! – пойду лучше, поищу кого-нибудь

поговорливее. Бесит уже пялиться на меня.

– Ну отчего же, я вполне умею говорить. Но больше люблю слушать. Иногда много

чего можно узнать. – женщина усмехнулась.

У нее оказался звонкий и довольно молодой голос, для той внешности, которая была

у нее. На вид ей дашь около 50 лет, а по голосу – лет 30. Я заподозрила ее в намеренном

«состаривании», возможно для придания себе авторитета. Не очень хорошо. Ну, мне с

ней детей не рожать, надо только проверить наличие «той самой» преграды.

– Меня зовут Анна, проходите за ширму, располагайтесь. Я приду через минуту. – и

вышла в дверь, оставив меня в растерянности одну.

Немного помявшись, прошла по указанному адресу. За ширмой, напротив большого

окна стояла кушетка с низким табуретом у ног. Присела на край кушетки, ожидая прихода