По нехоженной земле

убийственная. Свеженаметенный сырой снег липнет к полозьям. Собаки еле волочат

сани. Сами мы, сколько можем, помогаем им.

Так пробивались около 15 километров, пока не дошли до верховьев нужной нам

речки. Измученные собаки лежат не поднимаясь. Сами сидим в палатке, куда загнала

нас вновь начавшаяся метель».

В борьбе с распутицей

«7 июня 1931 г.

Опять всю ночь ревел ветер и бушевала метель. Собак и сани вновь пришлось

откапывать. Зато с утра установилась такая чудесная погода, какой на Северной Земле

мы еще ни разу не видели. Солнце, голубое небо, редкие клочья белых облаков, тепло и

полный штиль. Настоящий мартовский день где-нибудь в Подмосковье. Слышалось

пение пуночек. Откуда-то издалека доносилось гуканье совы. Пьянил кристально-

чистый воздух. Он был так прозрачен, что позволял четко видеть зубцы Базарных скал в

фиорде Матусевича, хотя до них оставалось еще около 70 километров. Такой же

беспредельно широкий горизонт открывался в сторону Карского моря. Там светились

морские льды. А на юге лежал ледниковый щит. Все это захватывало своей ширью,

блестело и искрилось в лучах яркого солнца.

Казалось, что в такую погоду можно за один переход объехать всю Северную

Землю. С этим настроением мы и оставили лагерь. Сделали в этот день такой переход,

который, безусловно, будет иметь решающее значение в нашем путешествии. [271]

Сначала путь шел вдоль узкого и глубокого ущелья, заполненного рыхлыми

сугробами и местами перегороженного высокими ступенями водопадов. Дальше

каменная щель заметно расширялась, а профиль ее дна становился все спокойнее и

спокойнее. Скоро на противоположном берегу показалась очень характерная скала,

запомнившаяся еще с апрельского похода. По ней, точно по маяку, нашли и узенький

участок берега, позволявший спуститься в русло речки.

Спуск на этот раз прошел значительно легче. В апреле на этом склоне, падающем

под углом почти в 45 градусов, лежал утрамбованный ветром и смерзшийся забой, едва

прикрытый пушистым снегом. Это мешало по-настоящему использовать тормоза, и мы

тогда не скатились, а буквально свалились с высоты почти 50 метров. Журавлев здесь

чуть не сломал себе ногу.

Сейчас склон был покрыт глубоким рыхлым снегом, что не могло не облегчить

торможения, а высокий ступенеобразный уступ внизу почти исчез. Обмотанные

веревками и цепями полозья саней еще больше уменьшили скольжение, и мы без

приключений оказались внизу, со всех сторон окруженные высокими скалистыми

берегами.

Прерванный водоразделом, в этом месте снова возобновлялся естественный

геологический разрез Северной Земли. Ущелье, идущее «вкрест простирания» пород,

залегающих почти в меридиональном направлении, давало прекрасную геологическую

картину этого района Земли. Ущелье в районе нашего спуска украшали причудливые

обрывы, местами образующие отдельные сильно выступающие скалы. Складки пород

были резко изогнуты, местами скручены и перевернуты.

Пестрая толща горных пород западного берега Земли здесь сменялась

известняками и другими породами. Сильно дислоцированные породы образовывали

сложную картину. Местами все породы были раздроблены, а местами стерты в порошок

и превратились в такую смесь, что нельзя было отличить ни слоистости, ни складок.

Это была зона каких-то необычайно мощных движений пластов земной коры.

Здесь пришлось немного задержаться, чтобы исследовать узкую каменную щель

вверх по речке. Отвесные берега местами здесь сходились настолько близко, что только

человеку пройти. Немного выше эта щель несколько расширялась, но там над головой

висели огромные снежные козырьки, каждую минуту готовые рухнуть вниз.

Потом удалось осмотреть ближайший район и съездить в русло потока, который

впадает в речку перед большим ущельем. Судя по характеру русла, этот поток

многоводнее [272] речки, в которую мы спустились. Возможно, что он является

основным руслом. Берега его такие же крутые и сложены красными песчаниками со

значительными прослойками других пород.

Но надолго задерживаться было нельзя. Таяние снега стало видимым. Появились

сосульки. Во многих местах с обрывистых берегов заструились ручейки воды. В руслах

речек они скрывались под забоями снега, но кое-где вода уже успела пропитать сугробы

и начала скапливаться в лужи и пока еще крохотные озерки. Задержка здесь на день, а

может быть, и на несколько часов, грозила ловушкой и срывом похода. Надо было

спешить.

Впереди лежало большое ущелье. Занимал вопрос — что мы там найдем.

Рассчитывать можно было только на мощные снежные забои. Они на какое-то время

должны были задержать воду.

Не останавливаясь на ночлег, в полночь двинулись дальше.

8 июня 1931 г.

Первый бой выигран. Пересечение Земли можно считать совершенным. Участок,

наиболее беспокоивший нас, остался позади...

Чем дальше мы шли по руслу речки, тем заметнее становилась прибыль воды.

Через каждые 300—400 метров, справа и слева, со скал падали миниатюрные водопады

и сбегали маленькие ручейки. Из-под снега часто слышалось глухое журчание воды.

Местами пропитавшийся снег уже превращался в месиво. Лавируя между пятнами

раскисшего снега, километр за километром мы шли вперед, пока не приблизились к

самому опасному месту — узкому ущелью с отвесными стенами от 80 до 100 метров

высотой. Если бы и здесь происходило такое же ускоренное таяние снега, мысль о

дальнейшем продвижении пришлось бы оставить.

Перед мрачным входом в ущелье справа шумел поток. Большое озеро

собравшейся воды преградило путь. Берега озера уже превратились в снежную кашу.