По нехоженной земле

ним и каменной стеной — глубокий коридор, одна стена которого зеленая — каменная,

другая голубая — ледяная. Иногда дно коридора преграждается каменной глыбой,

свалившейся со скалы, твердым снежным застругом или ледяным валом. Сани с трудом

протискиваются между стенами. Веерная упряжка не вмещается в узкой щели, собаки

теснят друг друга. Сани часто кренятся то вправо, то влево. Не поддержи их — они

перевернутся. Путь тяжел. Нависшие над головой выступы скал делают его еще и

опасным. Хочется скорее миновать их и выйти на простор. Мы работаем с полным

напряжением, делаем невероятные усилия, чтобы удержать сани, заставляем торопиться

собак.

Эхо наших криков и визга собак сливается с гомоном птиц. Количество их, —

если вспомнить, сколько было в апреле, — увеличилось во много раз. Тысячи и тысячи

люриков и чистиков стаями снимаются со скалы и вновь исчезают за ее выступами и в

расселинах. Моевки еще больше увеличивают сутолоку птичьего базара. Только

бургомистры плавно носятся высоко в небе и спокойно наблюдают за суетой людей, за

бегущими собаками и переполохом своих соседей по гнездовью.

Но всему приходит конец. Язык глетчера, заполнявший фиорд, все время

понижался. Наконец его край, сильно обтаявший, почти незаметно слился с морским

льдом фиорда. Коридор кончился.

Перед нами открылся ровный лед, уходящий к мысу Берга, и только в нескольких

километрах к югу с берега врезался в морской лед новый глетчер. Таяние здесь еще

незаметно, хотя солнце припекает, как и всюду. Повидимому, сказывается близость

морских охлаждающих пространств.

Лагерь разбили на каменистой россыпи у восточного подножья Базарных скал.

Собаки лежат неподвижно. На гребень палатки уселась пуночка и развлекает нас

веселой песенкой.

10 июня 1931 г.

С утра, заложив упряжку, начали колесить по фиорду. Сегодняшний день

посвящаем съемке и осмотру обнажений горных пород этого района. Хорошо было бы

полазить здесь целую недельку. Но, к сожалению, у нас нет времени. [276]

Ширина фиорда достигает здесь 15 километров. На севере, на выходе из фиорда,

хорошо видны морские торошенные льды. Противоположный берег сложен теми же

древними осадочными породами. Здесь, так же как и на нашем южном берегу, все

промежутки между отдельными вершинами заняты глетчерами, стекающими с ледяных

куполов, расположенных внутри Земли. Как правило, они не доходят до моря и

являются остатками минувшего мощного оледенения, сплошь захватывавшего

Северную Землю. Очень показательны для затухания и отступления ледников висячие

ледниковые долины на северном берегу фиорда. Одна из них обрывается на высоте

около 100 метров и сохраняет ледяной каскад. Другая, уже без ледопада, находится на

высоте 180—200 метров.

Ледопады и скалистые обрывы делают берег необычайно красивым. Трудно

оторвать взгляд от зеленых скал с оранжево-красными пятнами лишайников,

рассеченных каскадами льда, расколовшегося при падении с высоты на тысячи

огромных глыб. Края трещин в ледяных обломках светятся то нежноголубым, то

яркосиним цветом. Местами видны почти черные провалы. И все это высится над

идеально белой и ровной скатертью льдов фиорда, а сверху накрыто бездонным

голубым куполом неба.

Мы невольно задерживаемся у этого, вероятно, самого красивого уголка Северной

Земли.

За день провели 25 километров съемки. Погода изрядно мешала — менялась

почти каждые полчаса: то полный штиль и яркое, заливающее своими лучами весь

ландшафт солнце; то набегающие неизвестно откуда облака, сильный ветер, снег и

метель; то густой белый туман. И так в течение всего дня.

Управляя собаками в такую погоду, я часто сбрасывал потевшие снежные очки и

сейчас чувствую, что буду за это наказан. В глазах ощущается какая-то неловкость и

резь, словно в них попал песок или я не спал несколько суток подряд.

Это начало заболевания снежной слепотой. Пустил в глаза кокаин и жду

облегчения. Журавлев еще при переходе через ущелье снова испортил себе глаза.

Снежная слепота, или острый конъюнктивит, не раз была предметом наших бесед.

Сегодня, когда Журавлев уже страдает, а я на грани заболевания, эта тема обсуждается

особенно горячо. Существует мнение, что сопротивляемость снежной слепоте

уменьшается пропорционально остроте зрения и что чаще всего заболевают снежной

слепотой люди светлоглазые. Возможно, что все это имеет какое-нибудь значение, но я

не раз наблюдал случаи снежной слепоты [277] у черноглазых эскимосов, по зоркости

отнюдь не уступающих Журавлеву. Мне кажется — и брюнеты с темными глазами и

голубоглазые блондины одинаково подвержены заболеванию. Все зависит от условий.

11 июня 1931 г.

У Журавлева боль в глазах прошла. Меня она все еще беспокоит. Все же решили

не задерживаться. Дам отдых глазам на мысе Берга, пока будет определяться

астрономический пункт. Надел две пары снежных очков.

От Базарных скал проследовали вдоль южного берега фиорда. Почти 17

километров шли по языку глетчера, впадающему в фиорд. Опять часто поднимались на

ледяные волны и ныряли вниз. Но на дорогу все же пожаловаться нельзя. Снег здесь в

прекрасном состоянии. Собаки бегут весело. Но скоро все изменится. Нас, видимо,

ожидает борьба с необычными трудностями. До сего времени врагами были метель и

мороз, теперь ими станут тепло и вода.

Сегодня на всем протяжении ледника не встретили ни одного выхода горных

пород. Возможно, что ледник скрывает под собой интересные породы: в конце 17-го

километра пути, уже на обнаженной земле, нам попались обломки изверженных пород.