По Острию Бритвы

Он поставил меня в нужное положение, а затем отступил назад, глядя на меня с выжидательным выражением на лице. «Хм?» — хмыкнул он.

— Что я должна чувствовать? — спросила я. В тот момент я не была уверена, что пугало меня больше: очередная погоня Прига за мной или то, что я окажусь в ловушке в темном туннеле со старым сумасшедшим терреланцем.

— Замолчи и слушай, — сказал Тамура. — Ты заперта здесь, внизу, и видишь только то, что считаешь реальным. Ты видишь скалу, камень. Твердый. Я вижу возможность. Я вижу звезды. Провалы в небе. Дыры, через которые проникает мир.

Я уже говорила, что большинство людей считают Тамуру сумасшедшим, и на то есть веская причина. Он говорит загадками и высказывает идеи, более метафизические, чем многие могут постичь. Но те, кто готов вникнуть в его слова и разгадать любую головоломку, которую он решит использовать в этот день, найдут мудрость. И, ради всей любви в мире, он — заноза в заднице.

— Звезды? — спросила я, ухватившись за единственную часть его безумия, которую я могла понять. — Ты хочешь сказать, что наверху ночь? Откуда ты знаешь? Или ты имеешь в виду пятнышки в породе? То, как свет фонаря отражается от минералов?

— Нет. Нет. Нет. Перестань говорить. Перестань думать. Чувствуй.

Я подняла голову к потолку и задумалась над его словами. На самом деле, я решала, насколько просто было бы оттолкнуть его и убежать. Боль в ребрах убедила меня еще немного повременить.

Пощечина застала меня врасплох, и боль, вспыхнувшая на моей пораненной щеке, заставила меня вскрикнуть. Тамура не смягчил удара и ударил по сочащейся кровью ране, оставленной хлыстом Прига.

— Жрущий-песок-слизывающий-грязь ублюдок! — выругалась я и выпрямилась, намереваясь убежать подальше от безумца.

— Перестань думать. — Тамура указал на свою левую щеку, а затем на потолок. — Чувствуй.

Мою щеку словно окунули в огонь, и я почувствовала, как на глаза наворачиваются новые слезы. Несмотря на эту боль, унижение и уверенность в том, что Тамура сумасшедший, пытающийся выставить меня дурой, — несмотря на все это, я снова подняла лицо к камню наверху и застыла.

В Академии Оррана есть техника, которой обучают всех первокурсников. Это медитация. Процесс, позволяющий заставить ум замолчать и прислушаться к телу. Изолирование конечностей и органов. Биоманты даже способны распространять это чувство на тело другого человека, чтобы определить, какие части тела сломаны и как их следует собрать обратно. Я не биомант, и у меня никогда не получалось заставить свой разум замолчать, но тогда я погрузилась в медитацию. Я прислушалась к своему телу, и оно сказало мне, что чертовски болит.

У меня было сломано ребро с правой стороны груди, и я, даже не глядя, знал, что на мне было множество синяков. Мне было больно даже просто дышать, и это продолжалось несколько недель. Нет ничего более болезненного, чем ушиб груди, когда приходится бегать — а я бегала довольно часто. Мое тело сообщило мне, что лучше бы нам на какое-то время воздержаться от пробежек. У меня были синяки и в других местах, почти везде. Мои мышцы ослабли от напряжения и истощения. Мой желудок, как всегда, был пустой ямой, которая никогда не наполнялась. Моя нижняя губа распухла, и у меня текла кровь из сотен крошечных порезов и царапин. Моя щека горела так, словно я недавно пытался полакомиться осиным гнездом, и от этого у меня заболели и зубы.

Но было и еще кое-что. Что-то прохладное и легкое коснулось моей разгоряченной щеки. Мне было знакомо это чувство, хотя прошло так много времени с тех пор, как я испытывала его в последний раз. Это ветер дул сквозь скалу, вырываясь наружу в том туннеле, прямо там, где я стояла. Он был очень легким, и я бы тысячу раз пропустила его мимо, если бы Тамура не заставил меня попробовать его почувствовать.

Я почувствовала, как во мне расцветает что-то мощное. Это было то, что управляющий и Приг отрывали от меня по крупицам. То, что они разрушали своими побоями и психологическими играми. Я снова почувствовала надежду. Не надежду на спасение, но все же надежду на побег.

Большинство людей посмотрели бы на камень над собой и увидели бы, что скала держит их в ловушке. Тамура поднял глаза и увидел звезды на ночном небе. Я подняла глаза и увидела еще кое-что. Я увидела спасение. Свободу. Я увидела путь наружу.

Глава 13

— Ты сказал, что этот не такой обещающий, как предыдущий? — Возможно, я сказала это немного более взволнованно, чем собиралась, но даже самый легкий вкус свободы может так подействовать на человека, который провел шесть месяцев в подземелье. — Есть и другие?

Тамура кивнул, мягко отстранил меня и занял свое место под легким ветерком.

— Пока сто четыре, — сказал он. — Легкий ветерок, легкий порыв ветра. Один капает. Кап. Кап. Кап.

— Какой из них самый многообещающий? — Я схватила Тамуру за руку, и он вывернулся, сбросив мою руку и слегка толкнув меня назад. Затем он снова уставился в потолок.

— Четырнадцатый уровень сверху. Не нижний. Туннель номер двенадцать рядом с мышино-медвежьим перекрестком. Бригада бригадира Полеги раньше копала там, но это было… несколько лет назад. Я не видел Полегу с тех пор, как к власти пришел новый король.

Мне потребовалось некоторое время, чтобы решить, какой вопрос задать первым. Признаюсь, у меня их было немало. Бессвязные речи Тамуры всегда вызывали больше вопросов, чем ответов. «Ты помнишь здесь каждый туннель с названиями и номерами?» — спросила я. Масштабы этого сбивали с толку. В Яме были сотни туннелей, может быть, даже тысячи. Сорок два уровня, по меньшей мере, на каждом из которых десятки туннелей, ответвляющихся от туннелей в еще большее количество туннелей. Карты Ямы не было, потому что даже попытаться сделать что-то подобное было бы невозможно. И все же Тамура каким-то образом держал ее в голове.

— Конечно, — сказал Тамура. — Иначе как бы я узнал, где нахожусь?

Это было мое первое настоящее столкновение с безумием Тамуры, и я подумала, что он действительно сумасшедший. Теперь я понимаю, что это был единственный способ разобраться в его спутанном рассудке. Временами он лепетал, как опьяневший от пунша малыш, но внизу не было никого, кто знал бы лабиринт туннелей так хорошо, как Тамура.

— Где мы сейчас?

— Десятый уровень сверху. Не дно. Туннель номер пять, ведущий к морская звезда-паук перекрестку.

Я спросила себя, не назвал ли он каждый коридор в честь животных:

— Морская звезда-паук?

— У морской звезды пять ног, как у пятиконечной звезды, — сказал он. — У паука восемь ног, как у символа бесконечности после неудачного падения. — Он усмехнулся. — На этом перекрестке шесть с половиной туннелей.

— Половина туннеля?

— Да. Послушай. — Тамура приложил ладонь к уху и нахмурился. — Хм. Не копают. Может, звезды больше не светят.

Я никогда не была самой терпеливой из женщин, и с треснувшим ребром и кровоточащей щекой то немногое терпение, которое у меня было, было подорвано болью и истощением.