По приказу президента

Шорн снова повернулся к нему, поджав губы.

– Что происходит? Сначала мы строим трубопровод. Потом - нет. Теперь он снова на повестке дня. У меня сведет шею, если я буду смотреть, как вы играете в пинг-понг одним из самых важных проектов администрации. И мои контакты в экологии не уверены, что выводы Управления по охране окружающей среды обоснованы. Нам могут предъявить кучу судебных исков, а вы даже не потрудились сообщить кому-либо в администрации, что делаете. Я смотрел этот брифинг.
– Он усмехнулся.
– Ты даже не сказал своей девушке. Знаешь, ты выставил ее дурой. По крайней мере, теперь она понимает, что значит быть рядом с президентом Заком Хейсом.

– Достаточно, - рявкнул Роман.

– Нет, пожалуйста, позволь ему сказать мне, какой я сукин сын.
– Зак сел.

Шорн встретился с ним взглядом, прищурив глаза.

– Ты думаешь, что такой умный, но я вижу тебя насквозь. Здесь происходит что-то забавное.

– И что же это?

Он окинул взглядом комнату, прежде чем снова взглянуть на Зака.

– В Англии что-то случилось. Тогда ты должен был объявить о трубопроводе. Ты был у всех на виду. Оказался бы во всех мировых заголовках. Но ты сдал назад и отказался отвечать на вопросы по этому поводу. Теперь ты участвуешь в ежедневном брифинге для прессы и объявляешь о начале строительства, как если бы объявлял о предстоящем саммите. Этот проект меняет облик мировой экономики, и ты относишься к нему, как к проекту на научной ярмарке. Почему, господин президент?

Никто бы не назвал Шорна идиотом.

– Я думал, что люди захотят узнать мои планы теперь, когда я изучил окончательное заключение Агентства. Теперь я могу объявить о своем решении.

– Это проект, по которому будут оценивать твое президентство. Ты один из самых осторожных ублюдков, которых я когда-либо встречал, и даже Элизабет Мэтьюз понятия не имела, что происходит. Как и Августина Спенсер. Это наводит меня на мысли, что вы с Колдером что-то замышляете. Да, и Спаркс тоже. Я знаю его репутацию и род деятельности.
– Шорн попятился.
– Не думай, что сможешь меня обмануть. Кто-то копается в моем прошлом и в личной жизни. Хочешь использовать какие-нибудь грязные уловки, чтобы заставить меня отказаться от переизбрания? Думаешь, использовал меня на первых выборах, а теперь, когда трубопровод сдвинулся с мертвой точки, ты можешь от меня избавиться?

– Кто-то копается в вашем прошлом?
– Зак прекрасно знал, что Роман и Коннор только что напряглись.

Шорн закатил глаза.

– Как будто ты не знаешь, что кто-то был у моего брата и задавал вопросы.

– У вашего брата?
– Многозначительно спросил Зак. Если Коннор не имел к этому никакого отношения, то у них проблемы.

– Да, - настаивал Уоллес.
– У моего брата есть любовница. Уверен, ты это знаешь. Но мне кажется любопытным, что сейчас, когда мы приближаемся к следующим выборам, появились некоторые очень сомнительные личности и начали задавать вопросы. Это не сработает, Хейс. Я не уйду. Вспомни про грязь, которая у меня есть на тебя.

Он развернулся на кабуках своих дорогущих мокасинов и вышел.

Зак взглянул в сторону Коннора и понял, что ему даже не нужно было задавать вопрос.

Коннор поднял руки.

– Это был не один из моих парней. Я думаю, того факта, что это дети Шорна, для нас достаточно.

– Кто еще, кроме русских, будет лезть в его дела?
– Поинтересовался Зак.

Роман пожал плечами.

– Мы уверены, что это они? Он выступает за трубопровод.

– И я уверяю тебя, он быстро передумает, когда сядет за этот стол, и ему будут угрожать его потерей.
– Зак в этом не сомневался.
– Вот почему они согласились, что я выбрал Шорна. Они знали, что он уязвим.

– Я пришлю кого-нибудь, чтобы он попытался выяснить, что они задумали.
– Коннор достал телефон.
– Хотя я думаю, что мы и сами знаем. Не беспокойся об этом, Зак. Мы придерживаемся прежнего курса. Мы все делаем правильно.

– Будем надеяться, - пробормотал Роман себе под нос.

– Имей немного веры, ок? Я пойду поработаю и дам знать, что обнаружу.
– Коннор встал и оставил его наедине с ближайшим другом.

Петля затягивалась. Зак чувствовал это.

– Ты уверен, что мы сейчас должны тратить время и силы на то, чтобы устраивать свадьбу Мэда и Сары?
– Спросил Роман.
– Я могу с ним поговорить. Уверен, он поймет, что сейчас не время отвлекаться. Я подумываю поговорить с Тиной о переносе нашей свадьбы, а до нее еще несколько месяцев.

В ближайшее время ему этого не светит. Он будет скрываться, защищая себя. Сохранять эмоциональную дистанцию, пока не узнает, носит ли она шляпу или ушанку.

– Ты уверен?
– Спросил Роман.

Он не хотел, чтобы его друзья были несчастны из-за того, что его положение было шатким и опасным.

– Я уверен. Нам всем нужно хоть немного счастья.

Потому что никто не знает, что будет завтра. Или наступит ли оно. Особенно для него.

Глава 16

– Я уже говорил, как прекрасно ты выглядишь? Этот ублюдок, мой лучший друг, тебя не заслуживает.
– Гейб проскользнул в бункер, который девушкам каким-то образом удалось превратить в роскошный люкс для новобрачных.

Сара улыбнулась, смакуя чувство умиротворения, которое пришло с осознанием того, что она наконец выйдет замуж за правильного мужчину в правильное время. Но она также была счастлива, что Гейб пришел сообщить ей, что все приготовления к их полуночной церемонии наконец-то закончены.

– Возможно, ранее ты уже упоминал о том, что считаешь Мэда недостойным меня, несмотря на то, что он твой лучший друг, но я рада слышать, что прекрасно выгляжу в день своей свадьбы.
– Тем более, что она не хотела чувствовать себя просто беременной. Она хотела почувствовать себя невестой.

– Дай мне взглянуть на тебя. – Гейб покрутил пальцем.

Она со смехом повернулась, чтобы брат хорошо разглядел великолепное украшенное бисером платье от Зухаира Мурада, которое Тина и Холланд сумели не только найти, но и подогнать менее чем за двенадцать часов. Сара боялась спросить, сколько это стоило или как много одолжений им пришлось пообещать. Они сказали, что это их подарок. Для Сары это был идеальный и бесценный презент.

Гейб взял ее за руку.

– Ошеломительно. Из тебя вышла великолепная невеста, и жаль, что мы не в Нью-Йорке, где бы все могли тобой полюбоваться. Хотел бы я, чтобы мама и папа были живы, чтобы увидеть тебя.

У них была странная семья. Их отец постоянно работал, а мать гораздо больше интересовали общественная жизнь и благотворительность, чем дети. Тем не менее, их детство словно было назвать тяжелым. Она знала, что родители любят ее. Просто у них была своя жизнь.

– Я тоже, но мы с Мэдом не собираемся воспитывать Мэдди так же, как воспитывали нас.

– Мэдди, а? Знаешь, давая ей такое имя, ты напрашиваешься на неприятности.
– Он усмехнулся, а затем посерьезнел. – Вообще-то, у нас с Эверли был похожий разговор. Никаких нянек.

– Оу, от горничной ты тоже избавишься? – Саре нравилось дразнить брата, и было приятно снова шутить. И ощущать такое невероятное счастье.

– Никогда. Эверли скорее избавится от меня, чем от Гвен.
– Он слегка вздрогнул.
– Я никогда не научусь прибираться, особенно в соответствии с высокими стандартами Эверли, поэтому лучше даже не пытаться.