По прочтении сжечь
Шрифт:
Все столпились вокруг Уайта. Вошел Гейша с заспанным лицом и длинными узкими полосками пластыря на щеке. Уайт проверил переведенные телеграммы и поставил на них свой гриф.
– В час дня будет объявлена война, - хриплым от волнения голосом произнес Пейдж и вытер платком голову.
– Они вручат Хэллу длиннущий меморандум и скажут: почитайте, сэр, эту писанину на досуге, и разрешите объявить вам войну.
Камберленд покачал головой и хотел что-то сказать, но Гейша опередил его:
– Позвольте, в этой директиве сказано только: передать в час дня меморандум. А насчет объявления войны
– Точное указание часа вручения меморандума, - заговорил Камберленд, означает... знаете что? Что в этот момент японцы начнут военные действия.
– Войны всегда начинаются в воскресные утра, - торжественно проговорил Пейдж.
– Как же они начнут военные действия здесь?
– развел руками Гейша. Адмирал Номура и его подчиненные выедут на лодках в Тайдл-бассейн и, гаркнув "банзай", дадут залп по Белому дому? Так?
Уайт хлопнул ладонью по телеграммам:
– Все ясно. В тот момент, когда в Вашингтоне будет ровно час дня, они нападут где-нибудь. Но где?
Пейдж открыл атлас и нашел карту поясного времени.
– Линия перемены дат... а это линия Гринвича...
– Нападение будет совершено там, - сказал Камберленд, - где в момент вручения меморандума в Вашингтоне будет раннее утро.
– Где будет уже достаточно светло, - заметил Пейдж, - чтобы было удобнее провести бомбежку.
– Когда у нас час дня, на Филиппинах час ночи, - сказал Камберленд. Значит, не подходит. На Уэйке и Мидуэе тоже слишком рано, еще темно.
Уайт ткнул пальцем в карту:
– Вот тут будет семь тридцать утра - на Гавайях. Как раз подходит.
Пейдж кивнул:
– Правильно! В момент вручения меморандума они трахнут по Пёрл-Харбору.
– Если японцы и начнут военные действия против нас, - сказал Гейша, то сперва разорвут дипломатические отношения и лишь после этого объявят войну.
Пейдж показал на Гейшу:
– На него будут падать бомбы, а он будет твердить: не беспокойтесь, нам никто еще не объявлял войну.
Уайт взял обе "магии" и пошел к Донахью, но тот еще не явился на работу. Макколла был у себя - он не уезжал домой, ночевал в кабинете.
Прочитав обе телеграммы, Макколла сдавленным голосом произнес:
– Все ясно: война.
Уайт посмотрел на стенные часы:
– В час дня по местному времени, а в Пёрл-Харборе будет семь тридцать.
– Я тоже об этом подумал, - сказал Макколла и стал тереть виски.
Потом медленно встал, положил обе телеграммы в папку и взял под руку Уайта:
– Пойду искать кого-нибудь из командования. Надо скорей дать знать на Гавайи.
Уайт вернулся в бюро. Спустя некоторое время Гейша сходил к адъютантам Старка и сообщил, что никого из начальства еще нет. Уилкинсон и Ингерсол поехали в Маунт-Вернон играть в гольф, Тернер в церкви, а Хозяин ответил Макколла, что приедет в 9.30, после прогулки. Он, оказывается, еще совсем не читал вчерашние сводки и не знал ничего о меморандуме. Макколла побежал к армейцам. Там застал такую же картину - Майлс, Джероу и Банди в церкви, оттуда все поедут на стадион "Грифис", где будет интересный футбольный матч. А генерал Маршалл поехал кататься на лошади. Приедет на работу не раньше одиннадцати. Он тоже не читал вчерашних телеграмм.
–
Как будто сговорились, - простонал Пейдж.– Через несколько часов начнется война, а начальство прохлаждается. Чудовищно!
– Их интересует одно: подтверждение той самой сводки погоды, - сказал Уайт.
– Массовое помешательство.
Из дешифровального сектора поступили еще три новые "магии". Уайт спросил:
– Насчет часа вручения меморандума была девятьсот седьмая?
– Да, - ответил Пейдж.
– Есть продолжение?
– Девятьсот восьмая, девятая и десятая.
– Может быть, новые директивы?
Гейша вскочил и всплеснул руками:
– А вдруг насчет...
– Наверное, японцы захватили с воздуха Омск, - громко сказал Камберленд.
Все засмеялись. Телеграммы были короткие: их перевели быстро.
В телеграммах № 908 и № 909 министр иностранных дел Того благодарил послов Номура и Курусу и всех чинов посольства за их усердную и самоотверженную работу.
А в телеграмме № 910 говорилось:
"После дешифровки наших телеграмм № 902, часть 14-я, 907, 908 909 и № 910 немедленно уничтожьте остающуюся у вас шифровальную машинку и все шифры. Ликвидируйте также все без исключения секретные документы."
Уайт передал телеграмму Пейджу.
– Отнеси это Макколла. Надо сейчас же сообщить адмиралу Киммелу и генералу Шорту. Еще есть время. Сейчас десять, а на Гавайях половина пятого утра.
Пейдж выбежал из комнаты, за ним Гейша.
Уайт стал звонить Донахью домой. Донахью только что вернулся - после церкви был на теннисном корте.
– Уолт, скорей приезжай. "Восточный ветер". Совершенно точно.
– Сейчас приеду. Только не паникуй.
– Звонил в Гонолулу Шриверу?
– Да. Поднял его с постели. Он обещал принять срочные меры и просил позвонить ему позже.
– Когда?
– В восемь утра. Здесь будет половина второго дня. Сейчас приеду.
Уайт положил трубку. Вошел Пейдж, сел за свой стол и протяжно вздохнул.
– Послали предупреждение?
– спросил Уайт.
Пейдж подпер голову руками и стал докладывать. Хозяин наконец-то прибыл на работу. Сейчас же к нему явился Макколла и предложил послать предупреждение на Гавайи. Но Старк сказал, что если и будет нападение, то только на Манилу или Гуам, а там уже предупреждены. В общем, Макколла ничего не добился. Уилкинсон и Ингерсол еще не приехали в штаб. У армейцев тоже царит спокойствие. Генерал Маршалл еще не закончил прогулку, он приедет не раньше половины двенадцатого. Ближайших помощников Маршалла тоже нет. Военный министр Стимсон и морской министр Нокс - дома, собираются к Хэллу, затем направятся вместе на стадион.
Уайт ударил кулаком по столу:
– Опоздаем! Не успеем предупредить Киммела и Шорта!
– Время идет...
– Пейдж посмотрел на стенные часы, потом на настольные.
– Схожу еще раз к Макколла. У меня сейчас лопнет сердце.
Он вышел из комнаты. Уайт позвонил Донахью домой. Женский голос ответил, что капитан третьего ранга Донахью - Уайт не знал, что Донахью произведен в следующий чин, - поехал с визитом в бразильское посольство.
Уайт швырнул трубку и крикнул:
– Сволочи! Все сволочи!