По пути Тени

– Но это было так похоже на то, что тебе снится кошмар... Скажи, Теням точно не снятся сны?

Нет. Никогда не снились раньше. Вообще никогда не снились. Я просто ложилась в постель, закрывала глаза и проваливалась в пустоту. И просыпалась тогда, когда сама этого хотела. Сны снятся тем, кто испытывает эмоции. Они видят то, что любят, ненавидят, чего ждут или опасаются. Они получают то, чего страстно желают, они яростно борются со своими страхами в минуты, когда их душа путешествует между мирами сна и реальности. Я не люблю, не жду, не боюсь. У меня нет души. Но, тогда, что же это было?

– Не знаю...
– я пожимаю плечами, но скорее вопросу, который возник в моей голове, чем словам девушки. И тут же понимаю, что два блестящих черных глаза в упор смотрят на меня.
– Эни, это все из-за ран. Мне было больно. Теням бывает больно, поверь.

– Да, я знаю...прости меня.

– Ничего страшного. Мне ведь уже не больно. Я не кричу и не рву подушки, - смотрю на Энеси прямо, открыто.

Энеси нахмурилась, изучающее уставилась на мое лицо, ища на нем следы обмана. Не найдя таковых, нахмурилась еще больше, словно что-то обдумывая. Несколько секунд мы просидели в полном молчании. Наконец, лицо девушки вновь просветлело, в уголки губ залегла добродушная усмешка. Энеси взяла мою руку в свои тонкие ладони, некрепко сжала.

– Знаешь, Дамира, на самом деле это неважно. Все неважно. Неважно, что ты Тень, а я человек. Ты для меня как старшая сестра, Дамира. Ею ты останешься, не смотря ни на что. Прости, я больше не буду спрашивать тебя ни о том, чем ты занимаешься, ни о том, какими опасностями и приключениями наполнена твоя жизнь в те дни, когда ты далеко. Это не мое дело. Просто знай, я всегда с тобой.

Я всегда подозревала, что Энеси слишком ко мне привязалась. Мы познакомились, когда ей было восемь лет. Я увидела их случайно. Большой яркий фургон сиял в сумерках так, что стоил огней всего городка, в котором я была на задании. Одна из их машин сломалась, и они вынуждены были остаться в небольшом городишке, у которого даже не было стен. И в первый же вечер своей вынужденной остановки они, то ли для разминки, то ли для собственного удовольствия, а возможно для того, чтобы принести крупицу разнообразия в серость старого городка прямо на главной площади устроили представление. Чуть позже я узнала, что из статуса уличных шутов эта труппа уже давно выросла и перебивалась хоть и небольшими, но вполне приличными заработками в городах много крупнее. Представление же было устроено исключительно для их собственного удовольствия. Задание у меня было несложным, в тот раз я выполняла функцию курьера, привезла деньги для главаря нашей гильдии. За что с ним расплатилась гильдия морских контрабандистов, я не знала, да и не стремилась узнать. Любопытство Теням не свойственно. Зато Тени прекрасно выполняют свои функции, особенно, если дело касается их способностей. В тот раз мне не нужно было отнимать чье-то дыхание. Я просто привезла и передала набитый наличными кейс своему хозяину, после чего должна была вернуться в столицу императорского домена. Мне не следовало медлить, но, неожиданно для себя, я задержалась, чтобы посмотреть представление. Сложный в исполнении, слаженный танец Энеси заворожил меня, ее отточенные движения заставляли смотреть, не отводя глаз. Девочка двигалась, выполняя сложные акробатические движения, чувствуя музыку, не сбиваясь с ритма, и глаза ее при этом сияли как звезды, а на губах цвела счастливая улыбка. До этого момента я никогда не задумывалась, что люди могут быть такими веселыми, делая такую сложную работу. Я тоже много и тяжело работала, но никогда не получала от этого удовольствия. После того, как я стала Тенью, я только и делала, что училась слаженным отточенным движениям, стремилась овладеть техникой боя при помощи холодного оружия, стрелять, а так же осваивала способности, которыми наградила меня моя сущность. У Теней нет других вариантов, мы вынуждены уметь защитить себя. Я знала это в того момента, как потеряла душу. В тот вечер на площади меня заприметил Зар, хозяин группы. Я знала, я чувствовала, что он тоже Тень, мне даже не нужно было смотреть на мужчину. И еще я знала, что он так же ощущает мое присутствие. Ощущает угрозу, исходящую от такой же бездушной твари, как и он сам. Но я не собиралась проявлять агрессию по отношению к артистам. Вопреки приказу, продлила плату за номер в гостинице, и осталась в крошечном городишке, чтобы посмотреть представление еще раз. Но на следующее утро цветной фургон уехал, оставив позади прежнюю серость и пустоту. И мне бы стоило сеть в кар и вернуться в гильдию. Но я вновь совершила поступок, не свойственный созданиям вроде меня. Глядя на площадь, по которой сновали редкие прохожие, уже забывшие про вечер, наполненный музыкой и огнями, я осознала, что отчаянно хочу, чтобы этот вечер повторился еще раз. Гильдия, наемники - в тот момент все это вызывало у меня странные мысли. Я могу испытывать отвращение к погоде, мне не нравится сырость, дожди потому, что из-за влаги мне тяжело дышать и использовать свои способности. Могу ли я испытывать отвращение к людям и их действиям? Могу презирать кого-то за поступки? Нет, это все не более, чем условности. Но в тот момент мне показалось отвратительным все, что я делала в гильдии. Я больше не хотела оставаться среди наемников ни на минуту. А потому, я просто завела мотор своего кара и вместо того, чтобы подчиниться приказу и ехать в столицу, догнала фургон. Зар поступил так же непредсказуемо, он принял меня к себе. Так мы познакомились, так я не просто узнала, что в мире есть дружба, любовь, искренность. Я смогла их увидеть. Тени не доступны подобные чувства, но смотреть на людей, в чьих венах вместе с кровью бурлит любовь, вместе с улыбкой сияет радость, а вместе со слезами льется горе, было для меня в некотором роде отдушиной. Девочка-танцовщица Энеси с первого дня полюбила меня, не смотря на мою отчужденность, признав, во мне старшую сестру и любимую подругу. И вот теперь, много лет спустя, она, чувствуя, что у меня проблемы, не имея никакой возможности помочь, все равно пытается это сделать. Я вздохнула, улыбнулась одними губами, как умеют улыбаться только Тени, и пожала ее руки.

– Эни, я очень ценю нашу дружбу. Прости меня, что я так и не смогла стать такой, какой ты хочешь меня видеть.

– Я хочу видеть тебя такой, какая ты сейчас, - твердо сказала она, отчего ее совсем детское личико стало вдруг как-то взрослее.
– Не меняйся, ладно? Мне будет сложно привыкнуть к какой-нибудь другой Дамире. А теперь давай спать. Тебе надо набираться сил, хочешь, я посижу рядом, пока ты уснешь, чтобы тебе не снились кошмары?

Какая же она доверчивая и добрая. Эта непоколебимая вера в то, что все можно решить только мирным путем, что выход из любого положения найдется непременно, что каким бы темным не было небо, утром оно обязательно прояснится, всегда приводила меня с состояние смятения. Неужели можно жить так, следуя выбранному пути и не сворачивая с него несмотря ни на что? Люди. Глупые. Самоуверенные. Наивные. Люди считают эти качества негативными, да и я склонна так думать. Но сейчас я могла применить каждое из них к Энеси и не увидеть в этом чего-то отрицательного. Она глупа и наивна, раз чувствует себя так уверенно в нашем шатком мире. Но это не делает Эни плохой. Значит ли это, что людей стоит оценивать по каким-то другим критериям? И есть что-то большее, чем мотивации их поведения? Девушка все еще ждала ответа, и я отрицательно покачала головой. Энеси кивнула, спрыгнула с моей постели и нырнула в свою. Немного повозилась под одеялом, устраиваясь удобнее, а затем я услышала ее ровное дыхание. Мне всегда казалась странной человеческая особенность засыпать то быстро, то, наоборот, ворочаться без сна до утра. Хотя, Зар говорил, люди с годами теряют способность быстро засыпать. С годами, и с поступками, которые они совершают. Впрочем, я почему-то была уверена, что Энеси эта потеря не коснется. Отодвинула остатки подушки, легла и закрыла глаза. Через мгновение пришла пустота.

***

Остаток ночи я провела в своей привычной пустоте. Ничего похожего на сны меня больше не тревожило. Пострадавший организм получил необходимый отдых. Я проснулась рано, но постель Энеси уже была аккуратно заправлена, а в комнате девушки не было. И будильника не было тоже. Здесь не гостиница и подобная вещь не предусмотрена в обязательном порядке. Видимо поэтому я не приказала себе проспать определенное количество времени и проснуться, как обычно, за пять минут до сигнала. И, раз уж я проснулась вот так, без приказа, не стоит лежать и разглядывать потолок. Пяти минут для этого у меня нет. Машинально потрогала грудь. На гладкой коже пальцы не нащупали ничего, напоминающего шрам. Рана на боку так же исчезла. Чего и следовало ожидать. Удовлетворенная результатом, встала, и бегло осмотрелась. Безликая комната. Укутавшись в одеяло, направилась в крохотную душевую. Стандартные водные процедуры. И несколько минут у зеркала. Ничего не изменилось. То же лицо, те же глаза, седые волосы. Никаких признаков старения. Время еще есть. Поход к шкафу стал чем-то вроде пари с самой собой. Что я там увижу? Насколько это будет ярко, неудобно, нелепо? Я уже поняла, что костюм, в котором меня подобрали в лесу, был залит кровью и являлся скорее уликой, чем одеждой. Как от него избавился Зар, мне было не интересно, но костюм был удобный. Во что мне придется облачиться сейчас известно лишь Единому Богу, если он, конечно, существует, Безликим и, что самое вероятное, Энеси. Раз мы спали в одной комнате, логично предположить, что мне достанется что-то из предметов ее гардероба. Вспомнив фиолетовую пижаму с зеркальными нитями, я поморщилась. Сейчас буду выглядеть, как шут. Зато меня можно будет взять в команду. Возможно, номер даже будет иметь успех. 'Клоунесса-Тень Дыхания, прошу любить, жаловать и, на всякий случай, прихватить с собой кислородные маски'. Хотя, это не поможет.

– Доброе утро.

Я, так и не достигнув выбивающей меня из равновесия цели попасть в шкаф, обернулась на голос. В дверях стояла высокая стройная женщина с длинными черными волосами, заплетенными в косу, закинутую на плечо. Миндалевидные глаза жительницы островов Восточного Архипелага с интересом наблюдали за мной, не особо смущаясь моей наготы. Я знала, что остров, на котором она родилась, называется Лихан, но где именно он находится, не имела ни малейшего представления.

– Лери, - поприветствовала я знакомую, шагнув к ней и протягивая руку, - рада тебя видеть.

Она хмыкнула и вместо того, чтобы ответить на рукопожатие, вложила в протянутую руку сверток, а сама прошествовала в комнату.

– Принесла тебе одежду, - сообщила она, усаживаясь на мою кровать. Ее взгляд задержался на порванной подушке, но от вопросов она воздержалась.
– Пока ты не убедила себя в необходимости надевать карнавальный ужас Эни. Это, на мой вкус, перебор даже для лишенных чувства неловкости Теней. Одевайся, я подобрала тебе кое-что из своих нарядов.

Пока я облачалась в темные кожаные штаны, коричневую блузку и мягкие сапожки без каблуков, Лери застыла на кровати и не проронила ни слова. Она всегда была такой. Если бы не темные волосы и глаза, можно было бы считать ее Тенью. В труппе у нее был своеобразный номер. Что-то вроде волшебницы-иллюзионистки. Она не занималась ни разрезанием живых людей, ни вытаскиванием предметов из якобы пустых ящиков. Эти фокусы давно изучены публикой вдоль и поперек, а, следовательно, никому не интересны. Лиханка с неожиданной стороны открыла для публики магию элементарных фокусов. Простой процесс извлечения монеты из уха она превращала в целое представление, и окружающие забывали о том, что повторить такое могут сами, потренировавшись некоторое время. Люди заворожено смотрели на темноволосую восточную красавицу. Но больше всего Лери любила карты. Их у нее было огромное количество. За время гастролей объехав весь Материк и некоторые острова Архипелагов, лиханка собрала внушительную коллекцию всевозможных карт, от обычных, игральных, до предназначенных для гаданий и пасьянсов, нарисованных вручную, украшенных какими-то сакральными узорами. Лери сама изучала карточные гадания, в чем ей помогала одна единственная старая, потрепанная колода карт, которая досталась ей от матери, а той, в свою очередь, от ее матери, которые, со слов Лери, тоже владели этим искусством. Неизвестно, сколько людских ворожей держали в руках эту колоду, но, несмотря на общую потрепанность, рисунки на картах оставались все такими же яркими и четкими. Я видела эту колоду, но всякий раз, когда Лери предлагала мне предсказание, пожимала плечами. У тех, кто не живет, не может быть судьбы. Тени Истока предсказывают события на день, два, иногда неделю вперед. Не больше. И этого достаточно для того, чтобы не попасть в неприятности, уйти от нежелательных проблем, или собственных собратьев. О судьбе речи не идет. У нас нет предназначения, свою функцию инкубаторов для рождения Безликих мы уже выполнили, а впереди ничего. Существование. Выживание. Но не судьба. Не жизнь.

Увидев, что я привела себя в подобающий вид, Лери встала с кровати, потянула мне руку для приветствия.

– Вот теперь с тобой можно разговаривать по-человечески, Тень, - хмыкнула она. Мы секунды три смотрели друг другу в глаза, а затем обнялись. Лихан слишком далекий остров, уголок, где цивилизация не успела как следует распустить щупальца бесконечных проводов, где люди, со слов самой Лери, были как-то по особенному добры и искренни, и откуда сама молодая женщина привезла некоторые обычаи свободных людей, которые не прячутся друг от друга за стенами. Посмотрев на меня, а затем, обняв, Лери соблюдала обряд приветствия, означающий что-то вроде 'мои глаза смотрят, так же как и твои, мое тело дышит, так же как и твое, мое сердце бьется в одном ритме с твоим. Мы одно целое в двух телах'. В ее землях так здороваются только с родственниками и очень близкими друзьями. Лери удостаивала меня великой чести. Мне это было не то, чтобы понятно - человеческую любовь к традициям и обычаям я никогда не понимала - но мысль о том, что моя знакомая считает меня достойной традиционного приветствия, можно сказать, доставляла мне удовольствие.

– Дамира, дорогая, я очень рада видеть тебя, - искренне произнесла она.

– И я рада видеть тебя, Лери, - ответила я.

Она не ждала другого ответа. Усмехнувшись, вновь села на край кровати.

– Сначала завтрак, потом тяжелый разговор.

– Меня ждет тяжелый разговор?
– спросила я. Лери кивнула.

– Зар собирался поговорить с тобой, когда ты проснешься. Велел удержать тебя, если попытаешься уехать, не дождавшись его. Он уехал рано утром никому не сказал, куда, - она пожала идеальными плечами.
– Я не связываться с ним, но признаюсь, очень хочется. Беспокоюсь, - подытожила женщина.

Я смотрела на женщину, с минуту обдумывала сказанное. Беспокоится за Тень. Женщина. Человек. Люди определенно слишком странные существа для нашего восприятия. Их ненависть и презрение к нам вполне укладывается в рамки религий, верований и патетических речей о духовности. И если Безликие, живущие в наших телах определенное количество времени, вместе с уходом забирают наши души, логично думать, что Тени - бездушные твари, нелюди. Зар, конечно, видел убитых мною людей, и, естественно радоваться не будет. Он злится и злится обосновано. Впрочем, злость Тени стоит не больше, чем ее радость. Как-нибудь разберемся. Все с тем же бесстрастным выражением лица я спросила: