По развилкам русской истории

Нам с вами, уважаемый читатель, мнение Философа, наверное, нравится больше, но всё же, ближе к истине оказался Политик. Владимир в первую очередь заинтересовался странами, в «избранный клуб» которых могла войти Киевская Русь после принятия той или иной религии. Наиболее близкая к Руси страна, исповедавшая буддизм, о которой у Владимира могли быть хоть какие-то сведения, была Монголия. Однако она находилась слишком далеко, и с ней отсутствовали какие-то постоянные связи. Вряд ли тогда кто-то мог представить, что через два с половиной века эта страна появится на пороге Руси в форме татаро-монгольского нашествия и поставит её на колени! Поэтому мы с Вами, уважаемый читатель, вместе с князем Владимиром, отринем возможность появления буддизма на Руси в государственном масштабе. А вот совсем близкая и существенно более приятная восточная соседка – Волжская Булгария, исповедовала ислам. Как тут не вспомнить, что великие киевские князья X–XI веков носили восточный титул «кагана», что соответствовало западному званию императора! Да и экономическое положение восточных мусульманских стран в то время было значительно лучше, чем западноевропейских. С ними Киевская Русь торговала, на них военными походами не раз хаживали русы за два моря: Чёрное и Каспийское. В тех краях некоторые из русских воинов приняли мусульманскую веру. Она приходилась им по нраву: боевая, воинственна и поощряет многожёнство, что на Руси в те времена процветало. На вино, правда, запрет вводит, но его можно и отменить. Так что, раздумывая о своем выборе, Владимир оставлял ислам как возможную религию для Киевской Руси.

Следующая территориально-близкая страна – Хазария, исповедовала иудаизм. В чём его суть, для Владимира могло быть непонятно, впрочем, это и не важно. Главное то, что хазары – извечные враги русским, сколько из-за них Русь натерпелась! Впрочем, отец Владимира – князь Святослав, в 965 году сильно потрепал Хазарию, после чего она успокоилась. Видимо, не помог ей иудейский бог. Поэтому Владимир с порога отринул от Руси иудаизм.

Оставались ещё Византия и Западная Европа, там властвует христианство. Бабушке, княгине Ольге оно пришлось по нраву, она не раз ездила в Царьград, где приняла его. Потом тихая и смирная стала, всё грехи за разбой над древлянами отмаливала. Да что уж там говорить – Царьград действительно царь-город. Один только собор Святой Софии чего стоит! Снаружи и изнутри весь золотом сияет! Перед греческим богом и голову склонить приятно, хорошо заботится он о своём народе. Недаром и германцы тоже к нему притулились. Так что Владимир оставил и христианство как возможную религию для своей страны.

В итоге мы с Вами, уважаемый читатель, после рассмотрения первого и второго фактора, повлиявших на выбор религии для Киевской Руси, пришли к выводу, что из первоначального множества наднациональных мировых религий для дальнейшего рассмотрения Владимир мог оставить ислам и христианство. Это к тому же соответствовало территориальному и политическому положению Киевской Руси между Востоком и Западом. Так Русь впервые столкнулась с выбором между Западом и Востоком, и в дальнейшем этот выбор ей придётся делать часто.

Теперь рассмотрим третий фактор – отношение ислама и христианства к централизованной светской власти. Для наведения справок об исламе и выяснения политического состояния главных мусульманских государств Владимир отправил послов в Волжскую Булгарию и в Хорезм. Послы доложили, что политическое положение этих стран было нестабильным, и Владимир мог усомниться в возможности ислама укрепить центральную власть Руси. Другое дело Византия, она находилась на пике своего расцвета (то, что с пика рано или поздно придётся спускаться, мы, как правило, не задумываемся). И «греческое» (византийское) христианство всеми способами старалось поддержать государственную власть. Такая вера объединяла многоязычное византийское общество, что было очень актуально и для раннего русского государства. Сам император являлся главным лицом государства и церкви, и это придавало ему ещё больший авторитет среди населения. Так что третий фактор был в пользу христианства, но ислам пока ещё рано отстранять от участия в выборе. Насколько он подходит для русского народа, насколько он близок его менталитету? Только теперь Владимир озаботился о том, о чём нам говорил Философ.

У Владимира должны были быть более глубокие знания о нормах мусульманской жизни, чем о христианской. Всё-таки с восточными мусульманскими странами у восточных славян было больше общих точек соприкосновений, чем с той же «Грецией». И в житейском плане мусульмане более подходили русским, чем гордые греки. Западные же христиане, хотя и этнически были ближе к славянам, чем восточные тюркские народы, но смотрели на славян как на варваров. Так что по четвёртому фактору христианство проигрывало исламу. Перейдём к пятому, он должен был оценить наличие возможностей обучения русского народа основам ислама или христианства.

Здесь полное преимущество оставалось за христианством. Славянская Болгария, принявшая христианство почти сто лет назад, по языку схожа с восточными славянами, в ней существовала христианская религиозная литература, написанная на разработанной братьями Кириллом и Мефодием кириллице. Эта литература была освящена Римским Папой и на ней даже проводили богослужения в Риме. Исламская переводная богослужебная литература отсутствовала полностью. Так что победа по пятому фактору оставалась за христианством. Всё решил, однако, шестой фактор – личные предпочтения самого Владимира.

Какими они были? Ранее мы рассказывали о его языческих увлечениях: многожёнстве, наложницах, обильных пирах. Всё это отталкивало от христианского смирения и больше влекло к мусульманским обычаям. Однако тогда он был молод, а к появлению русского экспресса на узловой станции «Выбор религии» кровь Владимира уже не так играла и бурлила. После последнего хождения в Константинополь он заключил договор, в котором «греки» обещали ему в жёны дочь константинопольского императора христианку Анну. Это поставило бы Владимира на уровень самого императора, что было весьма авторитетно и приятно. Была и память о бабушке-христианке. Кроме того, в стольном городе Киеве существовала достаточно влиятельная христианская община, куда входили бояре и богатые купцы, поддерживающие торговые связи с христианскими странами. В итоге выбор Владимира был сделан в пользу христианства.

Так русский экспресс прошёл развилку пути между возможными религиями и готов был направиться в сторону христианства. И здесь интересно обсудить ислам как наиболее вероятную альтернативу христианству. У него были примерно равные с христианством шансы стать государственной религией в Киевской Руси. Остановившись на исламе, Владимир из политического выбора – Восток или Запад, повернулся бы к Востоку. К чему это могло бы привести? Что думают об этом Политик и Философ?

– Тогда бы Русь оказалась к Востоку лицом, а к Европе, извините, задом. Волжская Булгария, Хорезм, а в последствие и Великий Тамерлан стали бы её союзниками, и с ними Русь могла бы выстоять против будущего татаро-монгольского нашествия, – Политик судил резко и прямолинейно. – Руси такой вариант продолжения событий был бы более выгоден.

– Вполне возможно, – Философ был осторожнее. – Русь, став мусульманской страной, освободилась бы от своей двойственности, от которой она в дальнейшем страдала всю свою историю. Выбрав западный вариант, она до конца не стала европейской страной, и, в то же время, восточные страны не приняли её в своё содружество. Так Россия и осталась не Европой и не Азией, а по сути, одинокой страной, разделившей два континента и две цивилизации – восточную и западную.

Ну что же, суждения наших помощников о Руси и её будущем быть может и верны, но они забыли сказать о возможной судьбе Западной Европе в случае принятия Русью ислама. Тогда Восток оказался бы прямо на пороге Западной Европы, и само понятие Восточной Европы, как государственного разделителя Запада и Востока, перестало бы существовать. К тому же у России пропала бы её великая миссия остановить экспансии кочевников в Европу. Вместо умиротворения восточных земель евро-азиатского континента у неё бы появилась цель возглавить мусульманские восточные страны для борьбы с Западной Европой, которая стала бы просто Европой. И тогда можно поставить крест на возможности христианской Западной Европы совершить своё великое Возрождение на обломках растерзанной франко-германскими племенами греко-римской цивилизации. Без этого Возрождения Европа ещё долго могла бы оставаться варварской страной. А кем бы в этом случае могла стать Россия? Дальше не пойдём, остановимся, вспомним об отсутствии у истории сослагательного наклонения.

Русский экспресс тронулся с узловой станции, стрелка перевела состав на христианские рельсы, но пассажиры экспресса ещё не понимали к какому христианскому вероисповеданию – православному или католическому, он вел Русь.

Ко времени принятия Киевской Русью христианства существовало две философии его понимания, которые через шестьдесят лет разделят христианство на две части: восточно-православное и западно-католическое. Центром первого станет Константинополь во главе с Патриархом, второго – Рим, где на святом троне властвует Папа. Оба вероисповедания имели одну основу – Священное Писание, верили в одного Бога, руководствовались одной религиозной литературой, почитали одних и тех же святых. Но их отношение к религии было различное. Восточная (Константинопольская) церковь не допускала вольного толкования догматов Священного Писания, чем-либо отличающихся от толкования признанного на Вселенских соборах христианских святых. Любое мнение по религиозному вопросу требовалось подтвердить святым авторитетом. Вера являлась абсолютной и иррациональной, то есть нельзя было допустить обсуждение того или иного христианского догмата с точки зрения логики или рационального его понимания. Вера не нуждалась в доказательствах, так же, как и существование самого Бога. Все возникающие в церковных кругах попытки внести новые толкования религиозных догм осуждались на Вселенских соборах (за период с 325 года по 787 год они созывались семь раз) и квалифицировались как «ересь». В этой борьбе в восточной церкви родилась качественно новая ортодоксия, получившая название «православие». Оно олицетворяло догматическое мышление, в котором разум подчинён религиозным догматам Священного Писания. Организационно православие оформилось после восьмого Вселенского собора в 843 году, на котором осудили иконоборчество как ересь (на философском уровне спор иконоборцев и иконопочитателей принял форму вопроса: есть ли возможность изобразить существо, непостижимое для разума?) /7, с. 81–82/.

В западной (Римской) церкви сложилось другое отношение к христианским догматам. Западные богословы предпринимали попытки объяснить их с разумной точки зрения, со временем из этих попыток выросла так называемая «схоластика», в которой с помощью логики объяснялась часть христианских догматов, в том числе и бытие Божие.

Попытаемся заглянуть в дебри философии. В них поиск доказательства о наличии Бога или Высшего Разума продолжается по сей день. Решение проблемы заключается в основном вопросе философии: что первично – материя или сознание? Вот как на этот вопрос отвечают некоторые современные философы. Первичность материи заключается в её объективном существовании, то есть независимо от нашего сознания. Сознание – это та же материя, вернее, особый ее вид, если его рассматривать как способность отражать реальный мир. И поэтому оно вторично. Однако если говорить о созидании как о целенаправленном развитии и преобразовании мира, то первичность сознания становится вполне возможной и даже желательной. И если принять, что наш мир устроен целесообразно, то это свидетельствует о наличии Высшего Разума, поскольку целесообразность деятельности является одной из основных характеристик сознания. Проще говоря, если Вы, уважаемый читатель, считаете, что наша Вселенная устроена целесообразно, то есть разумно, то Вы предполагаете наличие Высшего Разума, иными словами – Бога.