По Северо-Западу России. Том I. По северу России

Река Сухона. Спасо-Суморин монастырь.

Здесь показывают реликвии, сохранившиеся после угодника: часть крыши деревянного гроба, кожаные сапоги и завещание, писанное им собственноручно: свиток в три аршина длины. Нельзя не обратить внимания на то, что в этом храме, равно как и в нижнем, имеются иконы, изображающие преподобного почившим; как-то странно видеть иконы, не глядящие на того, кто им молится; одно из подобных изображений занимает даже очень видное место на иконостасе. Жители Вятской и частью Костромской губернии считают своей обязанностью побывать у Феодосия; ежегодно 28-го января собирается здесь до 10.000 народа. Около 1554 года преподобный был надзирателем местных соляных варниц.

Немного далее монастыря находятся соляные варницы Кокорева и Ракова; они расположены в холмистой местности, на берегу небольшой речки Ковды. Рассол получается из трех колодцев; ближайший из них очень слаб: содержит не более 7% соли; всех варниц три, и на каждой получается до 200 пудов соли в сутки, всего в год около 200.000 пудов; цена соли здесь за пуд 32 коп. в продаже; по расчету хозяев, получают они дохода ³/₄ коп. с пуда. Способ добычи соли вполне первобытный; рассол выпаривается на длинных железных противнях, висящих над огромными крытыми кострами, и пожирает невероятное количество топлива. Полагают, что градирная система была бы здесь неприменима вовсе, но сбережения в топливе можно было бы достичь несомненно.

В описываемое время в здании местного клуба была устроена выставка местных произведений. Видное место занимали меха: медведя, выдры, норки, куницы, выхухоля, рыси; за медвежью шкуру, очень большую и совершенно черную, заплачено было 22 руб. Обращали на себя внимание фисгармоники, устроенные крестьянами-самоучками Чуйковым и Двойнишниковым. Был тут очень странный глиняный самовар, ценой 1 руб.; здесь же стояли образчики ружейных березовых лож для Сестрорецкого завода и еловые весла, идущие отсюда к нашим яличникам на Неву; цена лож и весел за пару по 5 рублей. Виднелось достаточное количество сильно поврежденных мамонтовых костей, разные ткани и пряжи и очень прочные полотна; в числе местных произведений красовалась и пшеница; любопытны были образчики глауберовой соли с находящегося отсюда в 30 верстах казенного Леденгского солеваренного завода. В небольшом саду клуба были разложены и висели по деревьям орудия рыбной ловли: курмы, верши, переметы. Стерлядь, довольно редкая здесь, в особенности при полой воде, ловится на переметы, без приманки, т. е. попросту, сама зацепляется за крючки, когда идет; белая нельма и розовая семга, и та и другая совсем свежие, были привозные и в Сухоне необычны.

Река Сухона.

Из Тотьмы пароход отправился в семь часов вечера, около десяти часов миновал один из пяти довольно опасных порогов, «Жидятин», и к 11 1/2 часам бросил якорь для ночевки у Кувакинской выставки, в 65 верстах от Тотьмы. Еще ранее Тотьмы Сухона, как выше сказано, становится рекой очень красивой, но ниже Тотьмы представляет она еще больше типичности и художественной красоты.

Устюг Великий.

От Тотьмы до Устюга Великого. Нюксеница. Опоки. Устюг. Историческое. Судьба Волго-Двинской железной дороги. Церкви и монастыри. Выставка.

Ночевка на пароходе у Кувакинской выставки в ночь на 8-е июня прошла безусловно тихо, несмотря на присутствие на берегу значительного числа людей, обозначавшихся в полусвете ночи отдельными группами. Вскоре по прибытии, сойдя на возвышенный пустынный лесистый берег, словно вымощенный камнями подле самой воды и изрытый местами посохшими буераками, по которым по весне сбегали, видимо, очень могучие воды, путники заметили в полусвете ночи большой, словно вытканный из елей павильон; внизу, на воде, виднелись лодочки, «душегубки» или долбежки, вытянутые вдоль берега для рыбной ловли. Ночь была светла и безоблачна, но все-таки еще не совсем светла, а по-петербургски, так как судно находилось тут на одной с ним параллели и пойдет к северу только от Устюга.

Рыбная ловля не могла быть особенно удачна; пока строили павильон, приходили лодки и, наконец, появились два парохода, рыба догадалась уйти. Здешние неводы очень длинны, тянуть их трудно, вследствие каменистого дна и множества коряг всяких возрастов и размеров. Переправляясь на лодках с одного берега на другой к месту вытягивания неводов, можно по сносу лодок убедиться в быстроте течения Сухоны. По прибрежным кустам виднелось одно красивое вьющееся растение, которое местные жители называют лесным плющом; лист его напоминает обыкновенный Vitis, но цветы большие, белые, о четырех лепестках, замечательно грациозны; они схожи с весенними анемонами, но разнятся количеством лепестков и их размерами; растение это обвисало вдоль всех прибрежных кустов и, не находя на них довольно места, спускалось на землю и тянулось по траве.

Около девяти часов утра пароход снова бороздил Сухону, которая, несмотря на то, что была перед глазами уже второй день, не могла не нравиться. Берега по-прежнему высоки, волнисты, покрыты лесами; порой виднеются поперечные долинки; на берегу зачастую заметны временные становища рыбаков и их заколы. Здешние села отличаются красивыми, прочными избами, большей частью двухэтажными, с балкончиками и далеко вперед выступающими навесами крыш на швейцарский лад. Пароход неожиданно остановился подле села Нюксеница, расположенного на высоком левом берегу реки. Всполох в мирной деревне был очень велик, когда во множестве стоявшие на берегу сельчане с изумлением заметили поворот, делаемый пароходом. Надо было видеть с рубки эту суетню и беготню, поднявшуюся в неожиданно посещенной деревне, лежащей совсем в стороне от всяких путей и вне маршрута. Здесь обращали на себя внимание небольшие парнички, или, как их здесь называют, вырци, стоявшие на бревнах подле изб, с весьма молодой порослью. На вопрос: что это такое? — получился ответ, что это высеян чрезвычайно нежный плод, а именно брюква, называемая тут голланкой; климатические условия здесь таковы, что сеять брюкву прямо в гряды нельзя.

Гораздо круче и выше, чем прежде, становились берега Сухоны; кое-где виднелись очень тонким слоем известковые обнажения, а поверх их могучие толщи мергелей и песков, покрытых нескончаемым лесом. В селах, довольно частых, попадались иногда очень старинные деревянные церковки, как, например, в Березовской Слободке и Копылове; с маленькими, чуть не волоковыми окнами и низенькой колокольней, обведенной поверху галерейкой, жиденькими столбиками и маленькими колоколами. Сухона не меняет своего характера на всем протяжении: пароход то и дело шел тихим ходом, и производились промеры. Сухону называют здесь также «Чертовой рекой»: нес черт орехи в решете, просыпал, и орехи обратились в камни и попали в Сухону. Около шести часов вечера пароход подошел к селу Бобровскому; в 1870 году посетил это село Великий Князь Алексей Александрович, и о пребывании его гласит стоящая на берегу небольшая часовенка с подходящей надписью; с согласия Великого Князя Владимира Александровича, бывшего здесь в 1885 г., прибавлена вторая надпись — о его посещения, так как на постройку другой часовенки он согласия своего не изъявил.

Самое опасное место Сухоны, это — Опоки; оно же очень красиво. Длина этого порога, или «перебора», немного менее версты, но река делает тут крутой изгиб, выписывает нечто вроде буквы Z и так быстра, что падение заметно на глаз. У церкви села Никольского, на левом берегу, с высокой, обитой блестящей жестью, колокольней, здешние судохозяева и судорабочие крестятся и входят в стремнину. Левый берег достигает вышины 200 футов; он совершенно отвесный, обнаженный и представляет огромное количество резких наслоений мергелей и розовато-серых глинистых песков, тянущихся математически правильными параллелями. Чрезвычайно удачно и метко было сделанное на пароходе сравнение этой горы с громадной пастилой;такие пастилы в Милютиных [10] лавках в Петербурге называются «союзными». Пароход прошел совершенно благополучно; в этом не могло быть сомнения только тогда, когда он поравнялся со Святым ручьем, прорезающим левый берег, с одноименной ручью деревней на вершине горы: тут конец порогов; на правом берегу виднелось село Порог.

10

Милютинские лавки — известные торговые ряды в Санкт-Петербурге.

Ночь пароход простоял на якоре в Герменино и с рассветом двинулся дальше; здесь тоже строят суда, и остовы их стоят здесь так высоко над водой, что удивляешься тому, как спускают их на воду?

Около одиннадцати часов утра путники подъезжали к Устюгу Великому, в котором простились, наконец, с Сухоной. Вид на древний город, с широко раздавшейся перед ним рекой, с двумя десятками высоких церквей, заметных с парохода — всех церквей в городе 26 — с высокой набережной, обделанной бревнами, поставленными торчком, — очень красив. Пристань устроена подле трех главных церквей: собора, Прокофия Праведного и Иоанна Праведного, заключенных в одну общую ограду, где хранятся главные святыни города: чудотворные иконы и мощи угодников.

Устюг — родина св. Стефана Пермского. Древний «Глядень» был построен против самого истока Малой Двины, но постоянные нападения чуди заставили жителей с 1212 года переходить мало-помалу на нынешнее его место, к так называемой Черной Луке. Имя города произошло от Устье Юга и в настоящее время ему, собственно говоря, не подходит; древнее, прежнее место его на соединении трех великих рек: Двины, Сухоны и Юга, было величественно и остается таковым.

В XV веке Великий Устюг считался одним из богатейших городов России; почти все коренные сибирские купцы по происхождению устюжане; в нем и поныне совершаются некоторые обороты беломорской торговли. Река Сухона во все время существования Устюга имела на него неблагоприятное влияние и то и дело подмывала и подмывает город; наводнений не перечесть; самое гибельное из них случилось в 1761 году; тогда были снесены водой дома, разрыты кладбища. Еще недавно, лет восемь назад, принуждены были снести церковь Прасковьи-Пятницы, стоявшую крайней на берегу, по направлению к соединению Сухоны с Югом. Некоторую пользу приносят шесть небольших поперечных дамб, поставленных вдоль набережной в последние годы.