По следам исчезнувших

И то, и другое выглядело весьма неприступно. Забор высотой метра в два с половиной, если не все три, и зацепиться не за что. По решетке ворот подняться вполне возможно, но острые пики наверху делали подобный порыв опасным.

Впрочем, других вариантов все равно никто не видел: связи по-прежнему не было, а солнце уже село, и тьма, какую редко увидишь в городе, обступила их со всех сторон.

– Я попробую перелезть, – вызвался Богдан.

– Только осторожнее, – испуганно пискнула Лекси.

Вскоре выяснилось, что Богдан не зря столько времени уделял своей физической форме: штурм ворот дался ему весьма легко, притормозил он, только перелезая через пики, чтобы случайно не зацепиться, а потом так же уверенно слез с внешней стороны, вызвав этим общее ликование.

Макс протянул ему ключи от машины, и Богдан нырнул в темноту.

– Я видела там кого-то! – вдруг объявила девчонка-подружка. – Нина!

Она попыталась ринуться в том направлении, где заметила движение, но парень удержал ее.

– Не хватает только, чтобы ты там тоже исчезла, – буркнул он.

– Но Нина…

– Если ты действительно видела ее, то она сейчас сама подойдет, – мрачно заявил Макс.

– Что значит – если она видела ее? – нервно уточнила Лекси. – А кого еще она могла видеть?

Макс и Лера только молча переглянулись и снова повернулись к воротам, пытаясь высмотреть в темноте Богдана. Прошло уже больше минуты с тех пор, как машина Макса пикнула и моргнула огнями, открываясь.

– Эй, ну где ты там? – позвал Макс. – Найти, что ли, не можешь?

Однако Богдан не отозвался. А Лекси вдруг пришло в голову, что она так и не услышала характерного звука, с которым открывается багажник.

Глава 1

Он сказал: «Я так больше не могу» и швырнул стопку из трех свежих, поглаженных футболок в чемодан. Она ничего не ответила, просто молча ушла на кухню и долила себе из колбы порядком остывший кофе. У напитка уже был тот характерный гадостный привкус, который появляется, когда он перестоит, но она все равно делала глоток за глотком.

Муж говорил что-то еще, но Маша не слушала. Боялась, что некрасиво разрыдается, если смысл его слов проникнет в ее сознание. А Вадим в ответ на это брезгливо подожмет губы и скажет: «Вот только давай без этого…»

Она хотела бы уметь реагировать на подобные ситуации иначе. Например, как в распространенных в сети мемах:

– Я ухожу от тебя!

– Какая прекрасная новость…

– Ты больше не встретишь такого, как я!

– Боже, одна новость лучше другой!

И чтобы это звучало так саркастично, с налетом презрения и абсолютно естественно. Но Маша так не могла. От едких слов мужа лишь перехватывало горло и щипало глаза, а единственное, что удавалось – это делать глоток за глотком, несмотря на гадостное чувство тошноты, только чтобы не расплакаться и хотя бы выглядеть равнодушной.

Справедливости ради, Вадим и не заявлял, что уходит от нее. Лишь выкатывал список претензий, о которых ей стоит подумать в его отсутствие. Только и всего. Но от этого почему-то не становилось легче.

Колесо машины провалилось в какую-то яму, их тряхнуло так сильно, что, не будь она пристегнута ремнем безопасности, Маша наверняка слетела бы с сиденья в проход еще до того, как успела бы проснуться. А так ее только тряхнуло да слегка приложило головой о стекло.

Зато неприятный сон-воспоминание моментально развеялся и забылся, вытесненный кучей рабочих мыслей, закопошившихся в голове.

– Можно поаккуратнее? Не дрова везешь, – проворчал устроившийся позади нее Леонид Сергеевич.

Вообще-то он просил называть себя просто Леней, но Маша не любила этого панибратства в деловом общении и предпочитала ко всем, кто старше хотя бы на пять лет или выше по служебной лестнице, обращаться на «вы» и по имени-отчеству. В остальных случаях она использовала «вы» и полную форму имени. Так проще. Дружеское «ты» создавало неверный посыл и порой усложняло отношения, в которых ты вынужден постоянно что-то требовать от людей. А поскольку Маша выполняла административные функции, ей постоянно приходилось требовать. Как правило, чтобы люди делали свою работу и делали ее хорошо.

Леонид Сергеевич был лет на десять ее старше, но выглядел так, словно разница между ними составляла все пятнадцать: невысокий, морщинистый, лысеющий, худощавый, но уже умудрившийся обзавестись небольшим животиком. Все это, кстати, не мешало ему несколько раз подкатывать к ней с весьма непристойными предложениями. Его не останавливало даже обручальное кольцо на ее пальце. Что поделаешь? Режиссер! К тому же уверенный, что любая более или менее привлекательная женщина мечтает стать актрисой и на все ради этого готова.

– Между прочим, я в водители не нанимался, – заметил парень, сидевший за рулем их минивэна. – Мое дело – за техникой следить.

– Еще как нанимались, Родион, – чуть прокашлявшись, чтобы голос не сипел после сна, заметила Маша. – Сами же захотели дополнительные деньги получить, по смете выделенные на водителя. Или вы думали, что машина после этого сама поедет?

– Да какие там деньги? – проворчал парень. – Так, слезы одни. Я бы посмотрел, как вы на эти крохи отдельного водителя нашли бы.

Маша только улыбнулась. Отдельного или нет, а водителя – аж двоих! – она нашла и в бюджет уложилась.

Дорога чуть повернула, и из-за стены деревьев сразу показались решетчатые ворота, а это означало, что они наконец добрались. На тесной подъездной площадке уже стояли старенькие «жигули» и фургон с оборудованием, добравшийся до места чуть раньше. Дверца уже была сдвинута вбок, но разгрузка еще не началась, хотя ворота уже были открыты, во всяком случае, виднелось расстояние между створками.

Рядом с фургоном стоял Стас – их звукооператор, тоже не побрезговавший небольшой прибавкой к гонорару в виде ставки второго водителя. Он, по обыкновению, был одет в черное с ног до головы: джинсы с прорезями и какими-то металлическими заклепками и цепями, футболку с готическим принтом, видневшуюся под кожаной курткой. На подъехавший минивэн Стас никакого внимания не обратил: так и стоял, держа в руках смартфон и что-то сосредоточенно в нем рассматривая. Часть длинных темных прядей были забраны в тонкий хвостик на макушке, чтобы не падали на лицо и не мешались, а остальные ниспадали свободно.