По следам Карабаира Кольцо старого шейха

Он лежал на деревянной раскладушке в доме Махмуда Коблева. В углу, на тахте, храпел Дараев. Жуниду вдруг захотелось бросить в него чем-нибудь, но он сдержался и, потихоньку встав, оделся и вышел во двор.

Ночь стояла тихая и темная. Ни одной звезды. И совсем тепло. Не похоже, что средина октября.

В конюшне заржала лошадь. Жунид беззвучно засмеял­ся. Ну конечно. Во сне его преследовал один и тот же кош­мар: скачущий прямо на него вздыбленный конь с одним ог­ромным глазом во лбу. Жунид увертывался от него, пытаясь бежать, но ноги увязали в жидкой трясине, доходившей ему до колен...

— Черт побрал бы этого одноглазого мерина,— негромко выругался он и достал папиросу. Ему надоело постоянно клян­чить у Дараева, и вчера он купил в сельпо пачку папирос, решив, что бросит курить позднее, как только развяжется с чохракским делом.

Он присел на ступеньку крыльца и, затянувшись, пустил дым вверх, в черное, пустое небо.

Странно: спал как будто мало, а чувствовал себя гораз­до бодрее вчерашнего. Может быть, стоит подумать, порас­кинуть мозгами?

Несколько минут он колебался. А может, вернуться в дом? Утро вечера мудренее...

Потом вспомнил, что в комнате его опять ждет дараевс-кий храп и, решительно поднявшись, зашагал к калитке.

Аул спал. Лениво и сонно тявкнула какая-то собачонка и, не встретив поддержки у других своих аульских сороди­чей, успокоилась.

Жунид вышел к реке и медленно побрел вдоль берега.

Если бы было светло, он достал бы сейчас свою запис­ную книжку. Впрочем, иногда даже лучше обойтись без нее. Разные, не стоящие внимания мелочи не будут путаться под ногами.

Итак, что ему было известно и что изменилось после отъезда из Краснодара?

... Убийство Трама Лоова и угон лошадей — в ночь с двадцать первого на двадцать второе сентября.

... Табунщики никого в лицо не запомнили. Никаких при­мет.

... Первым обнаружил связанных коневодов Пазад Киков. Путался в показаниях, которые давал начальнику Насипхабль-ского райотделения милиции. Отсидел сутки в КПЗ. Ни за что ни про что. К налету никакого отношения не имеет.

... Только ничего лишнего. Нужно оставить в покое все, что было известно раньше. Иначе нетрудно запутаться.

Жунид споткнулся о камень, но даже не почувствовал боли. Не отвлекаться...

... Кушхов Хатби и Еганов Мурат. По версии Денгизова их надлежало проверить. Но у обоих — алиби. Типы, конеч­но, отпетые. Один — пьяница, другой — самогонщик. Но али­би есть алиби. Оба сидели под стражей в ночь убийства. Не они. Хотя обоих надо иметь в виду. Еганов мог не все рас­сказать.

... Кстати, ночевали оба у барышника Макара Барболи­на в ауле Дадакай. Двадцать первого сентября. Хотя Барбо­лин тогда только что вернулся из тюрьмы. Что с него возь­мешь? Он ничего не знает.

... Хахан Зафесов. Одиозная фигура. Вот кого .бы следо­вало растрясти. Но сейчас бесполезно. Ему надо показать хотя бы одну козырную карту, тогда он откроет свою. А у него, Жунида, пока такой карты нет. Не нашел, товарищ старший оперуполномоченный!..

Сам Зафесов, конечно, не участвовал в налете, но он знает. Знает и не скажет...

... Аскер Чич. История с краденым конем, которого Ха­хан Зафесов якобы поставил к нему в конюшню и тем под­вел Аскера под арест, неинтересна. Да и было это при царе Горохе.

Чем же оказался полезен Чич ^э

Жунид снова полез за папиросой.

Тогда на ферме Вадим подсказал ему, что необходимо проверить сведения, полученные от Чича...

Он вспомнил, наконец, и подосадовал на себя, что именно эта деталь вот уже второй раз вылетала у него из головы.

Табунщик назвал фамилию Дзыбова. Вот кого нужно сей­час искать.

Дзыбов, как утверждал Аскер Чич, был в ауле Чохрак накануне нападения на конеферму. Его же видел с двумя неизвестными на бахче Талиб Бичоев.

Между прочим, Дзыбов...

Стоп!

Жунид потер виски. Что-то мешало ему. Он не мог по­нять, что. Напрашивалась какая-то ассоциация, но он не мог уловить ее. Нужно по порядку. Не торопиться.

Итак, двадцать первого сентября, за несколько часов до убийства Лоова, Дзыбов побывал в Чохраке, где его видел табунщик Чич, и на бахче у сказочника Талиба. Причем с ним явились еще двое верховых, которых старик не разглядел в темноте.

... Хороши дыни у Талиба. Обязательно заехать на обратном пути. Не из-за дынь, конечно. Просто лишний раз по­радовать словоохотливого старика. Он будет доволен.

... Что еще? Да, среди приятелей и собутыльников Дзы-бова есть некий Мустафа Зизарахов. Пьяница и лодырь. Своим поведением позорит собственного отца, знатного чабана. Мустафа нигде не работает, играет в карты, пьет и шляется по аулам, неизвестно зачем...

... Чьи показания? Этого, с неприятным лицом,— Якуба Сиюхова. Какого черта?!. Причем здесь лицо? Сиюхов не давал повода для подозрений...

И все-таки, что-то остается вне поля его зрения!

... Дай Бог памяти! Какой из себя Дзыбов? Высокий, красивый, по словам Якуба. Живет в Насипхабле со стару­хой-матерью. Отец, бывший белогвардейский офицер, погиб в гражданскую от партизанской пули... Вот и все, кажется... Больше ничего не известно... Да, учился до революции в Екатеринограде. Либо в реальном, либо в гимназии. И вели­колепно говорит по-русски...

Шукаев еще несколько минут вышагивал по берегу реки, пытаясь разобраться, почему его мысли так занимает Дзы­бов, и, не успев в этом, присел на сухие бревна, валявшие­ся возле самой воды.

Речушка неслась по камням бодро и шумно. Здесь, в низине, было куда прохладнее, и он поднял воротник плаща.

.. Ладно. Шут с ним, с Дзыбовым. Что дальше?

... Следы. Они дали многое. Так ₇по крайней мере,внача­ле казалось Жуниду. Была двухколесная бричка, приметы которой, судя по следам, совпадали с приметами двуколки, похищенной с конефермы колхоза «Заря». Были отпечатки копыт Зухры. Нашелся одноглазый мерин. Все сходилось у дома Егановых! И вдруг — на тебе! Не тот мерин! Сиюхов клятвенно заверял вчера, что его ввела в заблуждение чер­ная лохматая шерстка коня. Да и глаз, пораженный бельмом, тоже левый, как у похищенной лошади.

Разница в том, что у егановского мерина бельмо закры­вало весь глаз, а у чохракского — только часть. Кроме того, масть найденного коня имела несколько другой, иссиня-чер-ный оттенок.

А раз лошадь не та, как отнестись к именам, которые назвали Мурат Еганов и его мать? Могут ли они помочь ему распутать весь клубок?..

Известно о постояльцах егановского дома немного: Ас-фар (усики), судя по тону, каким говорила о нем Ханифа, пользовался наибольшим уважением в этой троице. Возмож­но, он и есть главарь шайки?.. Потом — Тау. Странное имя. Скорее кличка. Изуродовано левое ухо.