По следам невыученных уроков

Удивился. Даже затяжку пропустил, слегка приподняв брови.

– Сами же ещё недавно выступали на тему приличий и прочей ереси. Считайте, что это часть моего уважения к высокопочтенной персоне, - слов для издёвки ему было недостаточно, поэтому Савицкий ещё и жест рукой изобразил, словно снимал передо мной шляпу.

Честно пыталась оставаться спокойной, давя поднявшуюся волну негодования, но получалось так себе, у меня вечно все эмоции на лице были написаны.

– Хватит уже скрежетать зубами про себя, - посоветовал мне мой собеседник, выпустив очередную порцию дыма, спасибо, что не в лицо. Почему-то мне казалось, что при желании он способен и не на такое.

– Говорят для пищеварения вредно. Если я вас бешу, то так и скажите.

Гордо подняла нос кверху и совершенно по-детски отвернулась от него, напрочь забывая о своём раскаянии по поводу поспешности сделанных выводов. Всё-таки хамло.

Мы ещё долго сидели в тишине, греясь в лучах солнца, слушая шелест травы и стрекот насекомых. Иногда мимо проносились поезда дальнего следования, заставляя меня вздрагивать каждый раз, когда эта махина грохотала за нашими спинами. Электрички ходили раз в час, и до следующей нам оставалось ещё порядком времени. Я с грустью думала о ведре малины и сумке с огурцами, брошенными мной в предыдущей. Тогда была бы возможность сидеть и меланхолично жевать огурец, делая вид, что я совсем не замечаю сопящего мужчину сбоку от меня.

Савицкий тоже сидел безмолвно, только иногда шмыгал носом или зевал. Несмотря на всё свою наглость и беспардонность, сейчас он мне казался скорее печальным. Что-то было такое в его позе, взгляде, отчего во мне просыпалось абсолютно нелепое желание обнять его и погладить по голове, пообещав, что всё будет хорошо.

Мысль была настолько несуразной, что я опять покраснела, но на этот раз не от стыда, а от смущения. Слава богу, он не смотрел.

А потом у него заурчало в животе, мужчина не отреагировал, лишь почесал небритый подбородок, а я вдруг вспомнила о своей совести и том факте, что так и не поблагодарила его за помощь. Вообще ничего не сказала, лишь судорожно вцепилась в рюкзак, нащупывая ключи и кошелёк. Ну и кто тут хам?

Обречённо вздохнув, полезла в сумку, извлекая на свет большое яблоко, которое весь день каталось со мной из дома на дачу и обратно, на случай если я вдруг решу оголодать. Случай настал, правда, не со мной.

Протянула Савицкому яблоко и даже улыбнулась. Правда, больше виновато.

Он опять вздёрнул бровями, которые в принципе были очень подвижные и живые, помогая своему хозяину изображать стопицот ехидных выражений на лице.

– Взятка?

– Благодарность.

– Ну только если так.

Яблоко он взял, при этом пробухтел что-то невнятное, отчасти напоминающее: “Лучше бы малину спасла...”.

В кои-то веки наши мнения совпадали.

Савицкий хрустел яблоком, а я без особого стеснения рассматривала его, только сейчас поняв, что на самом деле он вполне красив. Где-то под всей этой потасканностью и запущенностью, обнаруживались прямые черты лица, крепкий подбородок, широкий открытый лоб и глаза… светло-голубые, в которых помимо ехидства и усталости, порой проскальзывало что-то отдалённо напоминающее недюжий ум. Уж я-то умела определять признаки интеллекта, зря, что ли, в школе работала. Его тёмные густые волосы сейчас торчали во все стороны, но опять-таки интуиция подсказывала мне, что так было не всегда.

Сама не знала, зачем всматриваюсь, разбирая его на части и составляющие. Какое мне вообще было дело до этого странного человека? Но природное любопытство прямо-таки рвалось наружу, и уже в следующий момент я задала вопрос, которого не ожидала сама от себя.

– Как вас зовут?

– Я же представлялся.

– Да, я помню, капитан Савицкий, но должно же быть что-то ещё?

– А вы наблюдательны, - усмехнулся он, откусывая кусок побольше от моего яблока.

Наверное, следовало заткнуться, но что поделаешь, если я уже начала?

– Нет, ну а всё же? Вы можете звать меня просто Ксюшей. В конце концов, я не на работе, - заметила вполне миролюбиво.

Савицкий хорошенько прожевал и выдал своё:

– Это подкат?

Хорошо, что яблоко ел он, а не я, поскольку я опять подавилась и закашлялась.

– ВЫ ИЗДЕВАЕТЕСЬ?!
– обалдела.

– Не, ну мало ли. Как вас зовут? Зовите меня Ксюшей… - передразнил Савицкий.

– И это значит, что сразу подкат?!

– Сами знаете… О времена, о нравы, - продолжал нести он бред, а я всячески пыталась понять, шутит или говорит всерьёз. Судя по чертятам в глазах, всё-таки шутил.
– К тому же женщины падки на мужчин в форме.

– Вы не в форме…

– И слава Богу, а то страшно представить, чтобы тут было, просто Ксюша!

– Аааааа, - простонала в свои ладони, не зная, чего мне больше хочется, плакать или смеяться.
– Вы умеете быть серьёзным?

– Когда ко мне подкатывают симпатичные девушки? Вряд ли...

И всё-таки расхохоталась. Пусть и немного нервно. Но на удивление задорно.

– Уффф, - выдохнул капитан.
– Ну наконец-то, а то я уже начал переживать, что всё человеческое вам чуждо. Постоянно такая сосредоточенная. Просто Ксюша, а вы всегда такая правильная?

Замотала головой.

– На самом деле нет. Я вообще неправильная. По всем статьям…

– Ну статьи - это всё же по моей части.

– А вы?

– А что я?
– вновь удивился капитан.

– Вы всегда такой… - пока я подбирала нужное слово, Савицкий пристально наблюдал за мной, даже глаза слегка прищурил, словно ожидая, что я сморожу что-то не то.
– Колючий! Вы всегда такой колючий?

– Случается, - пожал плечами и отвернулся, показывая, что на этом всё, минутка откровений закрыта.

Я немного сникла, и уставилась на свои ноги, обутые в спортивные сандали, и размышляла на тему, как вообще меня угораздило очутиться посреди поля с непонятным полицейским, у которого по ходу дела были значительные проблемы с кукушечкой.

Но вместо ответа на этот вопрос, мне ответили на другой.

– Паша. Можешь звать меня Пашей, и давай уже на ты....

***

Следующая электричка шла уже полной, настолько, что мы с Савицким еле отыскали свободные места, чтобы уместить наши тушки. По молчаливому согласию держались около друг друга. Капитан (или же теперь его можно было называть Пашей?) опять спал, привалившись к окну, а я сидела рядом, прижимая к себе рюкзак. Настроение было грустно-лирическим и отчасти тревожным. Оставшееся время до города я всё время ёрзала на месте, а потом ещё и вздыхать начала, что не осталось незамеченным для моего попутчика.

– Ну и чего тебе не сидится?
– сонно пробурчал он, когда я в очередной раз случайно задела его локтём, в попытках совладать со своим настроением.

– Огурцы жалко, - ухватилась я за самое простое, занервничав ещё сильнее.

– Там было что-то важное?

– Ничего такого, кроме моего последнего шанса стать человеком и выйти замуж.

Бедный Савицкий в этот момент резко проснулся и встрепенулся.

– Это как?

– Мои родители искренне уверены, что умение солить огурцы - один из важных пунктов для состоявшейся женщины.