Чтение онлайн

ЖАНРЫ

По ступеням «Божьего трона»
Шрифт:

Когда я прибыл в Бао-хой, солнце склонялось к западу. Я поспешил в Ху-бу, чтобы осмотреть покинутые алтари разрушенного города. Я нашел там храм в развалинах; в нем еще висел колокол из железа в дюйм толщиной, без всяких надписей, покрытый ржавчиной; его форма напоминала опрокинутый котел. У местных жителей существует поверье, что звон в этот колокол вызывает бурю (le vent noir). В почве этого города находят очень часто статуэтки Будд из бронзы, отлитые в танское время. Я приобрел две – обе величиной более четырех дюймов и с продольными отверстиями на спине.

В пятнадцати ли к югу от города Бао-хой, на склоне горы, близ устья ущелья, имеется богато разрисованная внутри пещера Тысячи Будд. Пройдя гору, попадают в Турфан. Вероятно, это та дорога, о которой упоминается в реляции посла Ван Янь-дэ, который, следуя из Цянь-тина в Хоу-тин, прошел «через долину дракона (Salle du dragon) и снеговую гору».

Китайская географическая литература дает нам также расстояние Бишбалыка и от некоторых других пунктов

Западного Китая. К сожалению, этими данными в наших целях невозможно воспользоваться, так как, с одной стороны, они заключают очевидные ошибки, с другой же, ни пути, по которым исчислялись эти расстояния, ни время, к которому вычисления относились, не могут быть с точностью установлены; между тем, последнее условие имеет существенное значение, так как китайская ли подвергалась большим колебаниям, изменяясь в ту или другую сторону чуть ли не с воцарением каждой новой династии. Так, например, современная ли равняется 271 сажени (578 м) с небольшим, ли тайских времен 154 саженям (328 м), а ли, на которую велся расчет в большинстве дорожников, – 187 1/2 саженям (400 м).

Тем не менее приводимые ниже данные не лишены известного интереса.

«Мин-ши» насчитывает от Бишбалыка до Цзя-юй-гуаня 3700 ли [296] . Ту же цифру находим мы и в «Лай-цин-и-тун-чжи», где в то же время расстояние от Бэн-тина до Хами исчислено в 970 ли [297] . Сопоставляя эти данные, мы получим для участка Хами – Цзя-юй-гуань 2730 ли, между тем как современные дорожники определяют его в 470 ли [298] , или в 551 версту, что в точности соответствует полученному Пржевальским (от Хами до Янь-дуня – 75 верст) и нами (от Янь-дуня до Цзя-юй-гуаня – 477 верст) расстоянию (552 версты).

296

Klaproth, цит. соч., с. 357. (Примеч. Г. Е. Грум-Гржимайло).

297

Klaproth, цит. соч., с. 360. (Примеч. Г. Е. Грум-Гржимайло).

298

Иакинф [Бичурин]. «Описание Чжунгарии и Восточного Туркестана», с. 236. (Примеч. Г. Е. Грум-Гржимайло).

От Хами до Урумчи считается ныне по одному дорожнику 1640 ли [299] , по другому 1730 ли, из чего следует, что Бэй-тин ни в каком случае не мог находиться на месте современного Урумчи; до Гу-чэна, через Баркюль, считается также не менее 1150 ли, но, если допустить, что древняя дорога из Хами в Бэй-тин сворачивала от пикета Утун-во (Отун-го-цзы) на северо-запад и выходила в урочище Джан-булак, то последнее расстояние сократится до 970 ли по следующему расчету. Это отвечало бы вполне указанному в «Дай-цин-и-тун-чжи» расстоянию между Хами и Бэй-тином.

299

Иакинф [Бичурин]. цит. соч., с. 238–239. (Примеч. Г. Е. Грум-Гржимайло).

Расстояние от Бэй-тина до Турфана тот же источник определяет в 500 ли.

Дело, однако, и том, что столицей уйгуров был не Турфан, а Кара-ходжа, Хара-хото, или Хо-чжоу (Идикот-шари), до которого от Турфаиа считалось еще около 100 ли [300] , итого не 500, а 600 ли. Расстояние до Гу-чэна кружной дорогой, через перевал Улан-усу, равняется 805 ли по следующему расчету:

От Кора-ходжа, через Туёк, до Пичана – 160 ли.

От Пнчана до Чиктыма – 90 ли.

300

Klaproth. «Abhandlung "uber die Uiguren». с. 46. (Примеч. Г. Е. Грум-Гржимайло).

От Чиктыма до Му-лэй-хэ – 375 ли.

От Му-лэй-хэ до Гу-чэна – 180 ли.

Всего – 805 ли.

Пo прямой дорогой через Тянь-шань, т. е. по пути Ван Янь-дэ, еще никем на европейцев не пройденному, расстояние от Хо-чжоу до Гу-чэна и Джимысара не могло превышать 500 ли танских и сунских времен.

«Дай-цин-и-тун-чжи» дает также расстояние между Бэй-тином Карашаром, исчисляя его в 1100 ли [301] , такой же цифрой определяется ныне расстояние и между Урумчи и Карашаром, что, конечно, говорило бы против защищаемой мною гипотезы, если бы не существовало прямой дороги через Тянь-шань, выводящей с верховьев р. Ша-лан-гу к Токсуну. Об этом пути ближайших сведений я не имею, но едва ли он на много длиннее участка Токсун – Урумчи. Кстати, замечу, что от ставки задне-чешиского владетеля до Янь-ци (Карашара) считалось в ханьское время 837 ли, и от Пулэя (Урумчи) 987 ли. Данные, извлеченные

о. Иакинфом из Цянь-хань-шу, однако, едва ли верны, в чем легко убедиться из сопоставления хотя бы следующих цифр:

301

Klaproth. «Mеmoires relatifs `a l’Asie» II, с. 360. (Примеч. Г. Е. Грум-Гржимайло).

От Цзяо-хэ-чэна (Турфана) на запад до Улэя – 1807 ли.

От Цзяо-хэ-чэна (Турфана) на запад до Янь-ин – 835 ли.

От Улэя (резиденции наместника) на восток до Янь-ци – 400 ли.

Последняя цифра подтверждается и данными о Ху-ху, от которого на запад до Улэя считалось 1147 ли, а до Янь-ци 770 ли.

Затем показание «Дай-цин-и-тун-Чжи» о расстоянии в 2200 ли Между Бэй-тином и Суй-е [302] следует признать безусловно ошибочным, так как, откуда бы мы ни стали отсчитывать их – от Урумчи или от Гу-чэна, число их и в том, и в другом случае должно значительно превзойти вышеприведенную цифру, если, конечно, считать ли равной 187 1/2 саженям.

302

Klaproth, там же. (Примеч. Г. Е. Грум-Гржимайло).

В заключение еще один довод.

Ван Янь-дэ упоминает о трех буддийских монастырях – Гао-дай-сы, Ин-юнь-сы и Тай-нин-сы – в ближайших окрестностях Бэй-тина [303] . В долине р. Архоту каких-либо буддийских древностей до настоящего времени найдено не было, между тем нам рассказывали о существовании древних кумирен в долине р. Да-лан-гу к югу от города Джымысара.

Может быть, об одной из этих кумирен в «Сань-чжоу-цзи-лё», опубликованном в конце минувшего века, рассказывается следующее:

303

St. Julie n. «Relation d’un voyage dans le pays des oigours» a «Journal Asiatique», 4 s`erie, 1847, IX. с. 62–63. (Примеч. Г. Е. Грум-Гржимайло).

Ее открытие относится к 1770–1771 годам и о нем повествуют так:

«В Цзи-му-са жил продавец зелени, болевший глазами. Когда болезнь его усилилась и предвещала потерю зрения, он решился повеситься. Он удалился в горы и тут услыхал голос: «У подошвы горы найдешь воду; помочи ею глаза и излечишься». Спустившись с горы, он действительно увидел ручей. Он поступил как ему было приказано и прозрел. Когда же вновь поднялся на гору, то заметил расселину, открывавшую часть оштукатуренной стены. Заинтересовавшись открытием, он стал рыться в горе и вскоре убедился, что напал на вход в пещеру. Тогда он позвал люден и с их помощью освободил вход от завала. Пещера оказалась настолько темной, что только при свете факелов удалось ее разглядеть. При этом обнаружилось, что она имела полукруглую форму и заключала статую будды в лежачем положении длиной около шестнадцати футов, с позолоченным лицом, оголенными ногами к в одеждах, цвет коих нисколько не выцвел. Кругом виднелось множество бронзовых статуэток будд от фута до 3 дюймов величиной.

Увидев это, купец обрился (стал жрецом) и поселился при пещере. Ду-тун Со-но-му-цо-лын (tou-t’ong So-no-mou-ts’"o-leng) взял отсюда девять статуэток будд для отсылки в Пекин».

Переводом этого отрывка (не текстуальным) я также обязан профессору Пеллио.

Вышеизложенное в связи с уже разобранными данными маршрутов Ван Янь-дэ и Чань-чуня с несомненностью, как мне кажется, устанавливает ошибочность выводов «Си-юн-тун-вэнь-чжи» и ориенталистов Клалрота, Ремюза и Жюльена о тождестве современного Урумчи с Бэй-тином и Бишбалыком. К этому же заключению 7 лет позднее, но совершенно самостоятельно, пришел и французский синолог Шавани.

После этой небольшой экскурсии в область исторической географин Притяньшанья возвращаюсь к описанию путевых впечатлений 20 октября. Спустившись с гряды, мы некоторое время шли вдоль северной части стены, затем свернули в улицу между городом и северо-западным импанем и вышли в западное предместье. Здесь мы остановились, избрав попросторнее тань.

Весть о нашем прибытии быстро разнеслась по базару, и не успели мы осмотреться в нашем новом помещении, как были уже вызваны к собравшимся на дворе представителям русских торговых фирм со своим старшиной во главе. Нас забросали приветствиями, а затем подвели лошадей и увлекли в город, где мы и провели время до вечера, беседуя главным образом о положении в крае русской торговли. Особенно жаловались купцы на воспрещение вывоза чая в Россию, причем рассказали о случае конфискации китайцами, в августе месяце, близ русской границы, партии до пятисот пудов кирпичного чая. На вопрос старшины, могу ли я помочь в этом деле, я обещал переговорить с консулом. И я исполнил свое обещание, но исход переговоров был неудачный. Оказалось, что воспрещение вывоза любого товара есть автономное право китайского правительства и что, в частности, воспрещение вывоза чая, последовавшее несколько лет назад и своевременно не опротестованное русскими властями, должно считаться вошедшим в законную силу.

Поделиться с друзьями: