Чтение онлайн

ЖАНРЫ

По ступеням «Божьего трона»
Шрифт:

В Кульджу мы прибыли после полудня 8 ноября 1890 г.

На этом дне обрывается мой дневник. Прежде, однако, чем окончательно проститься с читателем, мне остается сделать обзор климатических данных южной Джунгарии и Илийской долины, относящихся к переходному времени между осенью и зимой.

* * *

Сосланный китайский чиновник, оставивший нам свои любопытные заметки об южной Джунгарии, говорит следующее о климате этой последней. Дожди выпадают в Урумчи очень редко, не более одного, двух раз за лето; случается, что и вовсе их не бывает; зато снега обильны до такой степени, что из-за них иногда прекращается сообщение между отдельными пунктами. Вследствие господствующих здесь зимой сильных холодов, от которых почва глубоко промерзает, озимые не высеиваются и Джунгария производит одни лишь яровые хлеба [342] .

342

«Известия

Русского географического общества», 1872, VIII. с. 205. (Примеч. Г. Е. Грум-Гржимайло).

В общем краткая характеристика эта подтверждается и нашими метеорологическими здесь записями: почти постоянно ясное небо летом сменилось облачным и пасмурным поздней осенью и зимой, нестерпимый летний зной – морозом, доходившим уже в конце октября до 20°. Припомним кстати, что Пржевальскому в декабре 1877 г. пришлось испытать здесь в течение пяти суток кряду мороз, переходивший за 40° Цельсия [343] и что нам доставлены были в Хами туши горных баранов с отмороженными ушами!

343

«Третье путешествие в Центральной Азии», с. 31. (Примеч. Г. Е. Грум-Гржимайло).

Переходя от этих общих замечаний к частностям метеорологического дневника, приходится отметить следующее.

Все наши наблюдения с 22 октября по 8 ноября, если исключить момент перехода через хребет Боро-хоро, могут быть приурочены к средней абсолютной высоте 1665 футов (508 м). Они обнимают период в 18 дней, из числа коих ясных в течение всего дня насчитывалось в южной Джунгарии – 3, в Илийской долине – 1, облачных – 3, пасмурных – 5, переменных – 6; из числа последних на долю частью ясных, частью пасмурных диен приходилось 4. Таким образом, общее число дней, когда небо было более или менее затянуто дождевыми (nimbus) или слоистыми (strato-cumulus) облаками, равняется 9, или 50 процентам общего числа дней наблюдения.

Снег выпадал дважды, притом оба раза шел по нескольку часов кряду, сопутствуемый западным ветром.

Ветреных дней было 6; по румбам ветры распределялись следующим образом; с запада – 3, с востока – 3, с юго-востока – 1. Западный ветер приносил тучи, восточный – ясную погоду.

Дней, когда термометр в течение суток не опускался ниже нуля, было всего лишь два; оба приходились на ноябрь, когда мы спустились в Илимскую долину; дней же, когда максимум температуры стоял выше нуля, оказалось 9. Максимум температуры (13°) выпал на 3 часа пополудни 8 ноября (в Кульдже), минимум (-20°) на 7 часов утра 28 октября (в Манасе). Суточная амплитуда колебалась в пределах между 4° (1 ноября, Кур-кара-усу) и 14,5° (4 ноября. Гурту – Ту-ду).

ПРИЛОЖЕНИЯ

М. Е. Грумм-Гржимайло. Дикая лошадь (Equus Przewalskii) [344]

Из дневника путешествия в Китай 1889—90 гг.

Николай Михайлович Пржевальский был первый из европейцев, обогативший науку открытием нового животного, родственного нашей лошади и относящегося к роду Equus, которое и названо его именем. Описание этого животного, сделанное по единственному экземпляру шкуры с черепом, подаренных ему Зайсанским уездным начальником г. Тихоновым, помещено в его сочинении «Третье путешествие в Центральную Азию».

344

Печатается по изданию: «Нива», 1892, № 17, с. 373–375, 378–382. (Примеч. ред.)

Хотя и можно было сделать довольно точно описание дикой лошади по шкуре двухлетнего жеребенка и по расспросам, но оно далеко не удовлетворяло научного интереса; вот почему при сборах нашей экспедиции в Центральную Азию императорская Академия наук обратила особое

наше внимание на это животное, прося употребить все средства для добычи полных экземпляров его.

Как известно, наши старания увенчались полным успехом, и в настоящее время музей Академии наук обогащен четырьмя полными экземплярами Equus Przewalskii (2 жеребца 18 и 9 лет, кобыла 10 лет и жеребенок по второму году) с черепами и скелетами.

Мы, в свою очередь, были первые из европейцев, охотившиеся на эту лошадь и изучившие весьма подробно ее норов и привычки на родине. Описанию их я и посвящаю настоящую заметку.

Двигаясь из Кульджи частью горами, частью подгорною полосой северного склона Тянь-Шаня, мы прибыли в столицу Синьдзяня Урумчи, или Хумиоза (кит.). У встречных сартов, дунган, китайцев и проводников-монголов мы старательно выведывали место, где можно встретить диких лошадей (по-монгольски – такё). По восточному обычаю нам говорили много и долго. Стараясь обставлять россказни самыми мельчайшими подробностями; однако, все эти разговоры не вели ни к чему: девять десятых оказывалось вымыслом. По принятому нами правилу, мы никогда не сторонились местных жителей; напротив, всегда старались по возможности их к себе расположить, в чем и не раскаивались, ибо нередко среди хвастливой болтовни, вранья, подчас назойливых расспросов и приставаний мы получали драгоценные указания, с избытком вознаграждавшие нас за наше терпение. Вообще наш лагерь представлял базар, где с утра до вечера толкалась масса народа.

То же случилось в Урумчи, в пятистах верстах от русской границы. К нашей стоянке с утра стали прибывать из города любопытные сарты, которые быстро образовывали шумящую и галдящую толпу, привлекавшую к нашим юртам даже проезжих по большой дороге. К нам подъехали офицеры-монголы племени солонов, посланные в окрестности Богда-ола и Гучена для сбора подданных князя и водворения их в окрестностях Кобдо. Из их рассказов нам стало ясно, где водятся дикие лошади, а именно – в урочище Гашун (Кошун, как они говорили), место нахождения которого точно указать они нам не могли.

Н. М. Пржевальский называл урочище Гашун – Сенкюльтай; лежит оно в нижней Чжунгарии, в 80 верстах к северу от Гучена, по скотопрогонной дороге из Улясутая.

Между хребтами Тянь-Шаня с юга и системой Алтая с севера лежит плоская возвышенность, имеющая среднюю высоту до 2000 футов с запада и с востока эта равнина замкнута отрогами, соединяющими Алтай с Тянь-Шанем. Таким образом, Чжунгарская пустыня лежит между 52° и 61° восточной долготы и 44° – 46° северной широты. Уширяясь около 57° восточной долготы, она суживается к западу и востоку. Реки, стекающие с гор Тянь-Шаня западнее меридиана Урумчи, образуют ряд соленых озер и солончаковых болот; последние покрыты густыми зарослями камыша, дающего приют множеству кабанов, тигров и волков. Восточнее Урумчи воды рек исчезают в гряде песков, тянущихся от города Фукана до меридиана городка Морохо. Реки, текущие с южных склонов Алтая, малы, и воды их не добегают до Центральной Джунгарии. Те солончаковые болота, которые образовались севернее песчаной гряды, обязаны своим происхождением подземным ключам. Эти ключи веками выносили соль из земли и осаждали ее на поверхности; сами же, пробежав 2–3 аршина, снова уходили в землю.

Вот в этой-то части Джунгарии, за грядой песков, лежит урочище Гашун. Ряд ключей, тянущихся с востока, а потом круто уклоняющихся к северу, образуют на протяжении 6–7 верст подобие русла реки, покрытого почти сплошь камышом; местами берега этой реки совершенно белы от выветрившейся глауберовой соли, местами же представляют роскошные пастбища.

По всей длине речки имеются озерки горько-соленой воды, однако эта вода все же годна для животных и служит приманкою для диких лошадей и других обитателей пустыни животного царства.

От города Гучена до Гашуна, по нашим соображениям, было всего около 65 верст; пройти это пространство с вьюками сразу было трудно.

Утром 23 августа, с восходом солнца, наш караван стал вытягиваться в длинную вереницу вьюков. Впереди ехали брат, проводник и охотник-сарт, который, как говорили, не только был хороший стрелок, но отлично знал привычки лошадей. Затем шли вьюки, а в хвосте ехал я с препаратором М. Жиляевым.

Все люди каравана были возбуждены ожиданием охоты на животных, шкуры которых во что бы то ни стало должны были украсить нашу коллекцию. Тысячу раз передавались один другому рассказы, слышанные от нас, как интересовали эти животные ученый мир, как Пржевальский добыл свой экземпляр и т. д.

Поделиться с друзьями: