По темной стороне
Шрифт:
— Что… — чуть привстав и обернувшись, чтобы встретиться взглядом с моими круглыми ошалевшими глазами, Раяр был сражен звонким и совершенно невероятным:
— Я тоже хочу себе человека! — видение ворвалось в столовую вслед за мной и сразу перешло к требованиям.
— Прия, — безнадежно выдохнул Раяр, упав на свое место
А я… а я стояла за спинкой его стула и была уверена, что совсем даже не удивлюсь, окажись эта прелесть еще какой-нибудь дальней родственницей моего кошмара.
Ну кто же мог знать, что тут все намного интереснее?
— Дорогой, я тоже хочу себе человека!
Все,
— До-дорогой? — шепотом переспросила я, угрожающе склонившись к Раяру.
— Познакомься, Яна, это Прия, моя…
— Любовница я, — беспечно отозвалось дивное создание, пожав плечиками, — а ты еда?
— А я — Яна, — громко напомнила я и тут же шепотом возмутилась, — ты же говорил, что я одна тебя неправильно боюсь, это что вообще такое?!
— Она меня не боится, — так же негромко подтвердил Раяр, обернувшись ко мне, — Прия ничего не боится. Врожденный…
— Дефект, — раздраженно закончила я за него. Улыбашка, наивно хлопавшая сейчас глазами, непонимающе хмурилась, странно глядя на меня.
А я злилась. Этот гад тут моей любви требовал, а сам вон любовницу имеет. Да какую любовницу! Рядом с этой любовницей во мне такие комплексы просыпались, о которых я вообще раньше никогда не подозревала.
— Прия не испытывает никаких чувств в привычном нам понимании, — попытался объяснить мне что-то Раяр, но я злилась и не хотела ничего слышать, а еще помнила, как эта «бесчувственная» мне обрадовалась:
— Что-то непохоже, чтобы она ничего не испытывала, ты на нее только посмотри!
— Яна, — терпеливо позвали меня, коснувшись руки, которой я вцепилась в спинку стула, — я вижу, но также я чувствую, помнишь? Она совершенно пустая внутри.
— Чего? — руку я отдернула, но злость несколько улеглась: — Может, у тебя просто что-то сломалось? Может, ты поэтому ее не чувствуешь?
— Твою злость я ощущаю отчетливо, — кривовато улыбнулся он, — и она достаточно странная…
— Да не ревную я тебя! — каюсь, не сдержалась, выпалила, не подумавши, а потом уже было поздно затыкаться.
Раяр негромко рассмеялся:
— Разве я говорил что-то о ревности?
Не знаю до чего бы мы договорились, но Прия, что-то напряженно высматривавшая в нас, покорно согласилась:
— Втроем, так втроем. Я согласна.
— Чего?..
У меня было такое странное ощущение, будто я отлучилась куда-то, пропустила половину разговора и вернулась лишь под конец, не зная самого важного, но все равно уже во что-то втянутая. И единственным, с кого я могла требовать подробностей, был Раяр.
От предвкушающего выражения лица Прии меня просто в дрожь бросало и, разумеется, задавать вопросы ей я бы побоялась. Да мне страшно было даже думать о том, что я могу с ней наедине остаться. И когда ее увели куда-то тени, с суровым приказом хищника «помочь гостье с багажом», я пододвинула свободный стул поближе к Раяру, села так, чтобы его всего видеть и с намеком протянула:
— А она от твоих покоев шла…
— От кабинета, — уверенно поправили меня. Лично я не разделяла его уверенности.
Ну да, и его кабинет и его спальня находятся на одном этаже, и я точно не видела откуда именно шла эта красавица,
так как столкнулись мы у лестницы. Но она же любовница, зачем ей кабинет? Место любовницы в спальне.— Яна, — сдержанно позвал он, странно на меня поглядывая.
Я осознавала, что мною самым наглым образом питались, но ничего не могла с собой поделать. Злилась, просто-таки бесилась и, наверное, даже немножечко его ревновала. Я-то уже была свято уверена в полной своей исключительности, а тут… любовница.
— Почему я о ней ничего не знала?
— Я не думал, что это может быть важно.
— Не думал?! — сидеть спокойно у меня просто не получалось. Я ерзала, дергалась, с трудом удерживала себя на месте. В груди поселилось просто отвратительное чувство, будто меня обокрали, а я не могу с этим ничего поделать, хотя прекрасно знаю вора. — Ладно, хорошо. Но если у тебя есть любовница, то почему ты не знаешь, как за девушками ухаживать?
— Потому что я за ней не ухаживал, — как маленькой объяснили мне, — она никогда не требовала от меня чувств, ей не нужна взаимность. Наши отношения всегда были предельно простыми.
Слов просто не было…
— Если хочешь, я могу отправить ее обратно. Думаю, ничего непоправимого не случится, если, погостив полгода у родственников, Прия решит вернуться к ним навсегда.
— Где же ты себе другую такую любовницу найдешь? — едко спросила я и тут же получила хороший урок: не стоит задавать вопросы, ответ на которые тебя не обрадует.
— У меня теперь есть ты.
— Не буду я твоей любовницей!
— Я знаю, — только эта его спокойная уверенность позволила мне не подскочить с места и не сделать какую-нибудь глупость. Не впечатать в его наглую харю, к примеру, блюдо с паштетом.
— Знаешь?
— У нас с тобой другие отношения.
Ага, у нас другие отношения… и как я могла забыть? Какая из меня вообще любовница? О чем речь? Я же еда.
— Ты все еще злишься, — с неудовольствием заметил Раяр, когда я, сложив руки на груди, хмуро уставилась прямо перед собой, напряженно размышляя о том, как непросто мне в последнее время живется.
— Ну так и кушай дальше, кто тебе мешает?
— Я не понимаю, почему ты до сих пор злишься, — мой кошмар был просто убийственно серьезен, — я же сказал, что у нас с тобой другие отношения. Я обещал тебе взаимность, и я пытаюсь сдержать обещание.
Еда немного оживилась…
— Что, прямо пытаешься? Прямо вот прикладываешь усилия? Трудишься без отдыха? Днями напролет.
— Яна, — с укором протянул этот… этот…
— Ты не просто гастрономический извращенец, — скорбно заметила я, — ты еще и дурак редкостный.
И на этой пафосной ноте поднялась со стула, чтобы гордо уйти.
Раяр, сраженный внезапным откровением, меня не останавливал. И уже только в коридоре я услышала его растерянное:
— Но дурак-то почему?
На душе было как-то странно. Вот вроде ничего непоправимого не случилось, да и любовница — это не конец света, но мне так себя несчастную было жалко, такой бесправной я себя чувствовала, такой притесненной и в правах ущемленной. И Делмар, тот еще интриган, ничего мне про любовницу не сказал.