По ту сторону Бездны

– И что это значит, если простыми словами и без зауми? Меня будут насиловать на твоем столе каждый раз, когда тебе захочется с друзьями пообщаться?

– С друзьями я общаюсь обычно дома. Насиловать тебя никто не собирается. Но секса в твоей жизни действительно будет много. Сначала со мной, а потом и с моими друзьями. Для нас это норма, и тебе придется ее принять.

– Я никогда этого не приму!

– Примешь, Лариска. У людей психика ги-ибкая. Если правильно гнуть - можно согнуть в любую сторону.

– Хочешь, чтоб я, как Инга, себя скальпелем полоснула, психолог ты наш, правильно гнущий? Или мне в окно вон с башни выпрыгнуть, чтоб ты уж точно не успел?

– С Ингой я повел себя, как дурак. Я видел, кто она...сам себя испугался, наверное...не важно уже. Ничего страшного с тобой не случится. Ларис, я год ждал, ни к чему тебя не принуждая. С чего ты взяла, что вот конкретно сейчас тебя бросят на пол и начнут насиловать? Люди ценны своими эмоциями, мечтами, желаниями. А я не люблю ни страх, ни ненависть, ни стремление убивать себя и окружающих.

– А боль?

– Боль? Укус вампира болезненен, от этого мне тебя не избавить. Но эта боль мимолетна, ее не надо бояться.

– Я не об этом. Сериэнта тогда сказала...сказала...

– Что еще тебе наговорила эта стерва?

– Стерва? Мне казалось, она твоя нежно любимая бабушка.

– Была. Пока не влезла, куда не просят. Если бы не ее идиотская выходка, ты бы уже давно избавилась от страха вампиров вообще, меня в частности, и смерти от «критического обескровливания» в основном и главном. А теперь выясняется, что она тебе и в голову еще что-то вбила, и теперь у нас «на колу мочало, начинай сначала»!

– Если бы не она, я б уже и от жизни, возможно, избавилась!

– О, святая Сэнта, спасительница невинных дев! Не хочу портить ее светлый облик, но в садах Сериэнты люди порой пропадают. Из тех, кто мечтает встретить вампира. Или вампиршу. Так вот, они их там встречают. А их уже больше - никто и никогда. Эти сады для того и созданы. Так что, это не тебя от смерти она спасала, а себя от лишней работы. Но это так, к слову. Что она тебе наговорила?

– Да так, по мелочи, - если уж ему так важно.
– Что ты меня будешь бить и однажды забьешь до смерти. Что твоя жена...

– Что?
– он дернулся. Встал и пересадил меня на стол. А сам буквально навис надо мной, сверля глазами. И глаза его были...уже практически черные.

– Что именно. Она. Тебе. Сказала. О моей жене, - он говорил так тихо, так медленно, так страшно, что казалось, свет в комнате меркнет, воздух застывает.

– Ничего, - я чувствовала, что задыхаюсь.
– Она не мне, она тебе сказала... Ты еще ушел и дверью хлопнул... Думал, я вас не слышу... Анхен, пожалуйста!

Может, ужас, плескавшийся в моих глазах, его остановил. Может, льщу себе, сам он справился. Медленно закрыл глаза. Сразу стало легче дышать, морок схлынул.

Анхен вновь опустился в мое кресло. А я осталась, где посадили. После этой безумной вспышки мне и шевельнуться-то было боязно.

– Это прошлое, Лара. Дракосова девка без спросу ворошит прошлое. У меня нет жены. И, пока я не найду ту, в которой буду абсолютно уверен, не будет, - он говорил уже вполне нормально.
– А по поводу «бить» мы миллиарды раз уже обсуждали. С ума сходить не станешь - так и не буду.

И вот кто тут из нас двоих сходит с ума? Молчу. Не только говорить не хочется, но и не уверена, что руки не дрожат. Вцепилась в край стола и молчу.

Он берет мои ноги и ставит себе на колени. Снимает и сбрасывает на пол туфли. Нежно скользит руками от пятки и до коленки. И опять, и снова. И молчит, задумчиво глядя куда-то мимо меня.

– Я у тебя вместо кошки, - не выдерживаю, наконец.
– Говорят, их гладят, чтобы успокоиться.

– С тобой успокоишься. С тобой да «подружкой» твоей новоявленной. Если она и дальше в том же духе продолжит - ты точно дольше нее проживешь. Гарантированно... Ладно, - он обхватывает меня за щиколотки, - это все лирика. Меня интересует Зал. Рассказывай об ощущениях. Физически плохо было?

– Нет. Неприятно, и уйти очень хочется, но не более. И, когда ты говорить начал, такая свистопляска началась, что я вообще слышать перестала. Ну, первую фразу еще слышала, а дальше - нет. Как будто ты рот открываешь - а звук не идет. Когда Гоэрэ выступал - такого не было. Это из-за того, что я кровь твою пила?

– Нет, это другая сила воздействия. В Новый Год сверхзадача не ставилась, Гоэрэдитэс наверняка с очень средним фоном выступал. А я сейчас бил по максимуму. С такой силой здесь со времен основания университета не шарашили. Незачем, да и мало кто так сможет.

– А сейчас было зачем?

– Тебя хотел пробить. Либо до человека, либо до вампира. Не вышло ни то, ни другое. Так ты и осталась никчемной девчонкой с уникальными способностями весьма сомнительного свойства.

– Так, нет, стоп, - я выдернула из его рук свои ноги, спрыгнула на пол, пододвинула себе стул и села, наконец, нормально.
– Я, конечно, догадывалась, что без «смелых экспериментов» не обойдется, но не столь же радикальных. Объясняй, что ты со мной делал? Что ты хотел сделать, в смысле.

– Был шанс, что при максимальной силе воздействия, я сниму твою невосприимчивость к «голосу крови». Стала бы обычной человеческой девочкой, и не мучилась. Ни ты сама, ни я с тобой.

– То есть, даже вам, куратор, повелевать сподручней, чем уговаривать? Я рада, что у тебя ничего не вышло!

– Да я тоже не особо расстроился. Я привык к тебе такой. Был и еще один вариант. И мне он был даже более интересен. Был шанс, что ты сможешь слышать Зачарованные камни.

– Но я же их слышу. Ты, вроде, видел.

– Нет, малыш. Ты ощущаешь, который работает. С какой мощностью. И, как сама признаешь, при этом глохнешь. Это совсем не то, и в практическом плане ничего не дает. Я надеялся, что ты сможешь использовать их так, как это делают вампиры.

– Зачем мне их так использовать? Кого зачаровывать? Людей? Или, может, ты боялся, что я смогу воздействовать через них на вас?

– Вампирский камень не дает никаких способностей, он лишь усиливает те, что уже есть. У кого они от природы больше - у того они и с камнем больше. У кого их нет - тому и камень не поможет. Зачаровывать - даже людей - у тебя едва ли могло получиться. Но камень усиливает и другие способности. Ментального общения, к примеру. Я надеялся, ты меня услышишь. Или я смогу услышать тебя. Но этого тоже не случилось.