По ту сторону Бездны

– Тише, Лара, тише, - меня обнимают ласковые руки, и такой знакомый голос шепчет, - все хорошо, все уже хорошо.

Мои руки снова свободны, но эта кровь, всюду эта кровь...

– Нету крови, Ларочка. Посмотри на меня. Просто посмотри на меня.

Я пытаюсь, я, правда, пытаюсь, но кровь заливает глаза...или это слезы, и он вытирает их своими нежными, чуть прохладными пальцами. Серые глаза глядят в упор, не мигая. Глядят прямо в душу, и я держусь за этот взгляд, словно за брошенную в Бездну веревку. И выбираюсь.

– Лоу...

Мой Лоу. Он берет меня на руки и выносит из чужой машины. Мы все там же, на парковке перед злополучным магазином. Хозяин машины стоит тут же и взирает на меня... с очень глубоким недоумением. Лоу что-то говорит ему... довольно вежливо, похоже, благодарит. Тот чуть улыбается, кивает и уходит по своим делам. А меня, все еще всхлипывающую, дрожащую, Лоу аккуратно сажает на пассажирское сидение своей машины. Тянется к ремню, чтобы пристегнуть.

– Нет!
– волна ужаса вновь прошибает меня с головы до пят.
– Не привязывай! Пожалуйста, только не руки! Только не руки!

– Ларочка, что ты, это обычный страховочный ремень, нам надо лететь, - голос у него спокоен, а взгляд встревоженный.

– Нет! Пожалуйста, пожалуйста, нет!
– Я закрываю лицо руками, пытаюсь свернуться на сидении в комочек. Он не дает, вновь заставляя смотреть в его глаза. Серые, словно сталь. Твердые, словно сталь. Надежные, словно сталь. Я пытаюсь дышать глубоко. Я пытаюсь не свалиться опять в кошмар. Я пытаюсь остаться с ним.
– Только не привязывай, - шепчу я пересохшими губами.
– Только не привязывай.

Он кивает:

– Тогда держись крепче.

Мы взлетаем. Все выше, выше. В заоблачную даль, которую мне придется называть домом.

– Испугалась того, что произошло в магазине?
– это даже не совсем вопрос, почти утверждение. А я несколько секунд смотрю недоуменно. В магазине? Ах да, та вампирка...

– Не успела, если честно... И не очень поняла... Почему она бросилась?
– магазин - это неважно, это было давно и неважно, но надо говорить, надо что-то говорить, иначе опять кругом будет только кровь.

– Подростковый возраст, - охотно объясняет он.
– Самый опасный. Гормоны срывают крышу, инстинкты берут верх над воспитанием. Жажда практически неконтролируема. На то, чтоб научиться себя контролировать уходят десятилетия... А твой аромат слишком ярок. Необычен...

Аромат...аромат... да, помню я тот аромат - крови, спермы и пота. Это не аромат, это смрад... Ах, нет, не о том, не о том... вампирка.

– Она тебя... больно укусила?
– смотрю, не отрываясь, на свои дрожащие руки. Следы ремней розовыми змеями обвивают запястья. Было ли больно мне, когда я рвалась, пытаясь освободиться? Не помню. Было страшно. Так страшно, что все остальное уже и смысла не имело.

– Да нет, она же ребенок. Ничего серьезного.

Ребенок...совсем еще ребенок...Ей же нет восемнадцати!.. Половозрелая. Подойдет... Нет, не надо, пожалуйста, возьми меня...меня...

– А если бы... если бы она укусила меня?

– Много выпить бы не успела, ее бы остановили практически сразу. Чужая собственность у нас неприкосновенна, этому учат с детства. Как и тому, что свои желания надо контролировать... Но вот шею в таком состоянии она могла тебе сломать легко, так что пришлось подставлять свою, - он улыбнулся, словно улыбкой можно было смягчить смысл его слов.

Так легко сломать шею... перерезать горло...людей вообще легко... и вампиров... оказывается... движением руки - и сразу в пепел...движением руки...

– Ты сломал ей руку?

– Вывернул. Стандартная процедура. Боль возвращает разум. Хорошо, что тебя быстро вывели, девочке не пришлось больше мучиться, преодолевая жажду.

Девочка не мучилась...она умерла...блеск лезвия - и все...а труп ее теплый...вот только кровь - остывает...так быстро остывает...когда отдельно...от тела...

– Рада, - с трудом вынырнула обратно.
– За девочку. А что сказали...любящие родители?

– Извинились.

– Что?
– от удивления меня даже кошмары на миг оставили.
– Ты ей руку вывернул, а они извинились?

– А должны были они. И руку выворачивать, и сдерживать. Она их Младшая, они за нее в ответе. А они не справились. Упустили. Конечно, они извинились.

А я... я не Младшая... за что мне - руку? Я вообще не его, я...я... а они ведь тоже - извинились. Он избил, а они - извинились... И даже Лоу - поблагодарил... тот мне руки... а он поблагодарил...

– Что руки, Лара?
– неожиданно обернулся Лоу.

– Я... вслух уже говорю?

– Немного. Так что там с руками? Ты испугалась, что тебя привязали? Он не со зла, Ларочка, он всего лишь помочь хотел. Он просто не из тех, кто бывает за Бездной, а они с людьми не умеют, не сталкивались. Я и сам тебя хотел в машине закрыть, а потом вернуться, оплатить покупки, не успел только.

– Меня нельзя... за руки, Лоу. Я чуть не умерла там...
– а вместо голоса только испуганный шепот.
– Я же не убегаю, я же не спорю... Не надо за руки. Пожалуйста...

– Так тебе из-за этого так плохо? Прости, Лар, я не понял сразу, Я думал, ты вампирочку испугалась, - Лоу ласково проводит рукой по моим волосам. Ну, не совсем моим. По тем, что теперь вместо моих.
– Он что, привязывал тебя? Привязывал и мучал? Тот гаденыш, Доири.

– Нет, - бормочу я, - не он, нет...

А следующее слово словно застревает в груди, и если я скажу, оно порвет мне грудину, раздерет горло, заставит истечь кровью на месте, но я все же открываю рот и выплевываю его, страшное, колющее, режущее, рвущее:

– Анхен.

Машина вздрагивает всем корпусом, словно огромный живой организм. Испуганно оборачиваюсь к вампиру, и еще успеваю заметить его закрытые глаза и сжатые губы. Секунда - и наш полет выравнивается, а он смотрит на меня уверенно и доброжелательно.

– Мы сейчас прилетим домой, и ты спокойно мне все расскажешь. Договорились?

– Попробую, - мысли скачут, и я не уверенна, что смогу рассказать все, и, тем более, спокойно. Что я вообще смогу рассказать хоть что-то. Но он чуть сжимает мне ладонь, даря свою силу, свою уверенность, и мне хочется верить, что я справлюсь.