По ту сторону моря

– Не думаю, что обязан отчитываться перед тобой.

– Это Дарио тебе приказал?

– А должен был?

– Я… Говори со мной откровенно, Ворон, раз уж начал! Если это не Советы приказали и не кто-нибудь из ОБ, тогда кто? Или ты сам выяснил все обо мне? Тогда зачем?

Ворон резко схватил меня за руку и тихо произнес:

– Я все еще страж, Алиса, и это все еще ОБ. Думай хорошенько, о чем ты спрашиваешь и что отвечаешь! Ты ничего не помнишь о жизни в Пустоши, а я ничего не знаю. На этом разговор окончен.

Он выпустил мою руку, и я машинально отступила назад. Теперь Ворон пугал меня еще больше. И почему я решила, что мы можем быть соратниками? Он что-то выяснил обо мне, но кто отдал приказ? Я не верила, что Дарио или Ранко стали бы тратить на это время.

– К изгнанникам ты не пойдешь, – твердо произнес страж, и в тот же момент в коридоре раздался смешок.

– У тебя хорошо получается отдавать приказы, Ворон, не зря Дарио так высоко тебя ставит и везде таскает за собой.

Я даже не повернула головы. Стоило голосу Ранко разнестись по коридору, как меня охватил ужас и приморозил к месту. Я ненавидела эту беспомощность, которую ощущала перед ним, и с каждым разом ненавидела его самого все сильнее.

Ворон учтиво кивнул, никак не отреагировав на грубость, и только его глаза быстро сверкнули в сторону начальника ОБ. В нем не было страха и, к моему удивлению, и радости, не было уважения. От того, как прямо и спокойно страж посмотрел на Ранко, мне стало спокойнее. Ненадолго.

– Идешь со мной, – произнес тот, даже не назвав меня по имени.

Я медленно повернулась в его сторону. Как, должно быть, ему нравился страх на моем лице.

– Ты же хотела увидеть пойманных изгнанников, – он снова усмехнулся и, резко развернувшись, стал уходить. Ему не нужно было оборачиваться, чтобы быть уверенным – я пойду следом.

Мгновение, которым я очень горжусь, я упрямо стояла на месте, но потом ноги двинулись сами собой. Я бросила беглый взгляд на Ворона и снова за последние минуты была удивлена выражением его лица. На нем читалось беспокойство. Я чуть не выругалась вслух: духи Пустоши, или я слишком глупа, или это самый странный человек во всех Объединениях!

Я шла за Ранко на приличном расстоянии, даже его спина излучала опасность. В какой-то момент я поймала себя на мысли, что жалею, что Ранко не был с нами в театре, и даже не стыжусь этого чувства. Ша была бы недовольна мной. Хотя, кто знает, я не видела ее и Сэм уже полтора года!

Мы пересекли несколько коридоров и лестничных проемов и оказались перед лифтами, один из которых спускался на нулевой этаж. Я нервно сжала и разжала кулаки, и Ранко подтолкнул меня в кабинку. Когда двери бесшумно закрылись и отгородили нас от всего остального мира, я ощутила нарастающую панику. Ранко и я наедине в таком маленьком пространстве… Он бросил на меня насмешливый взгляд, но ничего не сказал.

Мы спустились, двери разъехались в стороны, и я медленно выдохнула через нос. Вся моя спина взмокла за те несколько секунд, что мы находились в лифте. Нас встретил длинный, сумрачный и молчаливый коридор, от которого пахло сыростью и железом. Здесь было холодно, и я удивлялась, что изо рта у нас не шел пар.

Лифты остались за спиной. Ранко шел быстро, и я едва поспевала за ним. Тяжелые стальные двери по обе стороны коридора, тусклый свет и это безмолвие, от которого становилось не по себе. Ранко остановился и провел пропуском в щели у одной из дверей.

Наружу тут же вырвался свет, и перед нами оказалась кучка охотников. Они коротко приветствовали начальника ОБ и быстро выскользнули в коридор, не задавая вопросов и не ожидая приказа. Никто из них не удивился моему присутствию на нулевом этаже. Кто-то втолкнул меня в комнату, дверь захлопнулась, и мы снова остались с Ранко наедине. Хотя не совсем так. Это место выглядело точь-в-точь как комната допросов: широкий дисплей с кнопками, стеклянное окно, открывающее вид на другую комнату.

– Здесь держат самых опасных, по мнению ОБ, преступников, – произнес Ранко. – Здесь больше возможностей для творчества и меньше возможностей сбежать, – он усмехнулся, и по моей коже побежали мурашки. – Ты чуть было не стала здешней гостьей. Давай, принеси-ка ему воды.

Только сейчас я решила поднять глаза от панели с кнопками и приглядеться к комнате за стеклом. На полу спиной ко мне лежал человек, он не двигался, и, кажется, едва дышал. Ранко сунул мне в руку стакан воды и галантно открыл дверь, ведущую к пленнику. Судорожно сглотнув, я вошла.

Звук открывшейся двери и моих шагов заставил его вздрогнуть, но он так и не повернул головы. Я медленно подошла ближе, замечая, как стакан подрагивает в моих вспотевших руках. Боясь уронить и разбить его вдребезги, я поставила стакан на пол и тихонько приблизилась к пленнику. Я подступала к нему как к дикому животному, чья беспомощность обманчива и нарочно заставляет тебя подойти ближе. Мне казалось, что стоит сделать еще шаг, как он вскочит и вцепится мне в горло. «Наверное, все так и смотрят на изгнанников, – пронеслось в голове, – и теперь я делаю то же самое». Я остановилась рядом с пленником. Его тело дрожало, лоб был прижат к полу, так что я не видела его лица, короткие волосы спутались и чернели от запекшейся крови. «Духи Пустоши!». Осторожно опустившись на колени, я положила ладонь на его плечи и тихо позвала:

– Я… я принесла тебе воды.

Пленник издал тихий неразборчивый звук и медленно перевернулся. Мы узнали друг друга одновременно, я резко вдохнула и почему-то со страхом отдернула руку.

– Тима, – прошептала я.

Мы познакомились в Цветном городке. Он и его девушка Саша были давними друзьями Двэйна и помогли нам бежать от охотников. Я застыла, разглядывая его опухшее измазанное кровью лицо. Слова так и застряли в горле. «Лучше бы я тебя не знала», – эгоистично вспыхнуло в голове. Мы долго разглядывали друг друга, пока тишина не стала невыносимой.

– Давай я помогу тебе сесть, – произнесла, наконец, я.

Тима продолжал буравить меня взглядом.

– Я тебя знаю, – вдруг прохрипел он, и по моему телу прошла неприятная дрожь. – Ты… с Двэйном.

– Облокотись на меня.

Я хотела подлезть под его руку, но он вдруг крепко сжал мое запястье.

–…и ты бормочешь всякую чушь на экране.

Внутри у меня все сжалось. Я отвела взгляд, стиснула зубы и лишь спустя несколько секунд смогла снова посмотреть на него.

– Я не предательница, – одними губами произнесла я. – Это лишь игра.

Молчание.

– Знаю, – выдохнул он.

Мои руки задрожали еще сильнее, я, не отрываясь, смотрела в глаза Тимы, пытаясь понять, врет он мне или нет. Он вымученно моргнул и отпустил мое запястье. Они знают! Они знают, что я все еще на их стороне! Даже не думала, что это мучило меня так сильно. Слезы лились сами собой, пока я помогала Тиме сесть, оперевшись спиной о кровать. Он морщился и тяжело дышал, и я боялась лишний раз дотронуться до него.

– Почему ты поверил мне? – спросила я, возвращаясь за стаканом и помогая Тиме поднести его к губам. Он не мог полностью открыть рот, и вода проливалась по его подбородку и стекала на грязную рубашку. Осушив все содержимое, Тима с грустью посмотрел на меня: