По ту сторону моря

– Здравствуй, Алиса, поздравляю, сегодня тебе оказали большую честь!

– Хотела бы я сказать, что думаю по этому поводу, но боюсь, что перед сотрудником ОБ следует выбирать выражения.

Он усмехнулся:

– Наверное, это твоя самая длинная речь в моем присутствии.

Я со стыдом вспомнила, как не могла и слова связать рядом с ним.

– Наверное. Кроме того вечера, – ляпнула я и замолчала. Лицо Дмитрия помрачнело, и он отвел глаза. – Извини, я знаю, это всего лишь твоя работа. Ты бы мне не помог.

– Мне жаль, что так случилось, Алиса. Если бы…

Я отмахнулась:

– Это все уже в прошлом. К тому же ты помог мне попрощаться с семьей. Так что спасибо!

– Кстати, как они, все хорошо?

– Да, – протянула я, – хорошо.

Дмитрий заметил, как изменилось мое лицо, но понял это по-своему:

– Потом им позволят уехать в девятое, если нужно, я помогу. Снова будете жить вместе, ты ведь вернулась к нам!

– Точно, – я состроила подобие улыбки, и наш разговор снова зашел в тупик.

Молчание казалось неловким, но тут я увидела Троя и помахала ему рукой. Тот скупо кивнул и отвернулся. У меня внутри все сжалось, и Дмитрий заметил это:

– Ему не позволено приближаться к тебе на банкете. Он проявляет слишком сильную привязанность, и ОБ это не нравится. Вот увидишь, сегодня ему придется весь вечер сопровождать Брон.

Я скривилась. Одно упоминание о ней вызывало во мне тошноту.

– Потанцуешь со мной? Я пришел сюда с сестрой, но мою компанию она предпочитает сыночку Ташидо, – его тон ясно давал понять, как он к этому относится.

– Вообще-то я не танцую.

– Да ладно, когда еще мы увидимся!

«Может быть, никогда» – подумала я и согласилась. Раньше я бы свалилась в обморок от такого предложения, а теперь ни сам танец, ни близость Дмитрия не вызывали во мне никакого трепета. Я вспомнила о другом, о том, как в рейте мы танцевали с Двэйном. Словно столетие прошло. А сейчас он и ребята, может, лежат при смерти, пока я расхаживаю в красивых нарядах и веду светские беседы под веселую музыку.

– Извини, мне что-то нехорошо, – пробубнила я. – Спасибо за танец!

– Алиса, – он удержал меня за руку, – не слушай, что говорят вокруг. Я… я восхищаюсь тем, кто смог выжить в Пустоши.

Я изумленно посмотрела на Дмитрия.

– Это опасные слова. Особенно для тех, кто связан с ОБ, – чуть слышно ответила я.

– Знаю. Но ты их заслужила, хотя я все еще считаю, что метку ты получила по глупости. Все могло пойти по-другому.

Он смотрел на меня с сожалением, будто видел ту жизнь, которая могла у меня быть.

– Я рада была увидеться с тобой, Дмитрий. И… еще раз спасибо!

– Удачи, Лиса!

Я хотела скрыться в толпе, но люди расступались коридором, стоило мне только приблизиться. В итоге я отыскала столик, где высился целый замок из наполненных фужеров, и поспешила туда. Боюсь, иначе мне этот вечер не пережить!

***

– Вижу, вас увлекло это занятие не на шутку, – за спиной раздался низкий глубокий голос, когда я осушала очередной бокал, вспоминая шуточки Шона.

– По-моему, это единственное, что красит этот банкет, – отозвалась я и обернулась.

– Жаль признавать, но вы совершенно правы!

Мужчина широко улыбнулся и, подойдя ближе, тоже взял со стола наполненный фужер. Я знала этого человека, по крайней мере, видела на фотографиях, на экранах, на листах досье… Писатель, работающий на Советы. Зачем он подошел ко мне? Шпионит или тоже втайне хочет сотрудничать? Я с неприкрытым любопытством оглядела его. На вид мужчине можно было дать не больше сорока лет, вот только в темных волосах кое-где уже поблескивали седые пряди. Мягкие черты лица, глаза с прищуром, словно оценивающие и усмехающиеся одновременно, ровно остриженные бакенбарды по всей линии скул и небольшая борода. Он не спеша поднял бокал, но так и не выпил, с непонятным весельем разглядывая меня.

– Леонард, – вдруг представился он и протянул свободную руку, – обойдемся без фамилий и званий.

– Алиса, – ответила я, пожимая мягкую и сухую ладонь. – Насколько я знаю, вы пишете книги?

– Книги? Да, что-то похожее на то, – мужчина улыбнулся. Теплая, приятная улыбка. – Но сейчас моя работа целиком и полностью посвящена статьям и брошюрам, которые выпускают Советы, – он чуть заметно скривился. – Скукота. А вы чем занимаетесь в свободное время?

– Планирую убийства, – с вызовом ответила я и отхлебнула из бокала. Леонард мягко рассмеялся:

– Довольно искусная работа, требует определенных навыков. Справляетесь?

– Пока не особо, – честно призналась я.

– Это сразу видно, – улыбнулся мужчина, – если бы у вас получилось, я бы уже это знал.

– Почему вы так решили?

– Преступление – это своего рода искусство. – Я нахмурилась и непонимающе посмотрела на мужчину. – Я не говорю, что оно идет во благо, но в какой-то степени это творческий процесс. Планировать способы, изучать своих врагов, прокручивать в голове один возможный поворот дел за другим, а потом безукоризненно играть свою роль. Тут вам и логическое мышление, и живопись, и писательство, и театр. Весьма увлекательно!

Я покачала головой:

– Убийство – это всегда только убийство, и никаких возвышенных чувств в нем нет.

– Но знаете, что самое трудное? – продолжал он, не обратив внимания на мои слова. – Знаете?

– Скрыть его?

– И да, и нет. Самое трудное – это удержать язык за зубами. Ведь, как я уже сказал, это творчество, а творцу так и хочется поговорить о своем шедевре, намекнуть на свои труды. Говорю вам как писатель, насколько сложно вести разговор об уже написанном, но еще не представленном публике произведении. Хочется обсуждать и обсуждать, но при этом не разрушить интерес, не выдать самого главного. Чертовски сложно замолкнуть!

– Но это кардинально разные вещи! – возразила я. – Преступника ждет наказание, так что ему необходимо молчать, – не знаю, почему я позволила втянуть себя в этот странный разговор. Голос Леонарда завораживал.

– Вы недооцениваете природу творцов. Разумеется, будут те, кто не скажет ни слова, но для человека, гордого содеянным, это сильнейшее искушение. Его так и тянет что-нибудь сболтнуть. Остается только поймать его намеки, вот и все.

– К чему вы мне все это говорите? Вы совершили преступление? – чуть раздраженно спросила я.