По ту сторону жалости

– Ну, за удачу! – объявил серому в лунном свете потолку и мелкими глоточками, с удовольствием, выпил содержимое стакана.

Градус у медовухи был конечно небольшой, как у крепкого пива, – моей регенерации на один зуб. Но я кайфовал от самого процесса распития удивительно вкусного напитка, которого в кой-то веки оказалось достаточно, чтоб себя не ограничивать.

Поэтому вдогон за первым, тут же прицепом оприходовал второй стаканчик медовухи. И, хорошенько закусив всякой всячиной, налил себе третий, до капли опустошив первую крынку.

Его сразу пить не стал. Решил совместить приятное с полезным. Достал из целлофана черную звезду и белую горошину.

Звезду разбодяжил в медовухе, горошину в уксусе, все аккуратно отфильтровал, выпил оба раствора и уже со спокойной душой продолжил пировать, развлекая себя чтением накопившихся системных уведомлений.

!!!Внимание! Ликвидирован лотерейщик!

Награда за ликвидацию:

!Опыт: +552. Характеристики: +14 к Картографии, +12 к Фехтованию, +12 к Скрытности, +19 к Интуиции, +11 к Броне Стикса (Дух Стикса +1). Навыки: +17 к Легкой атлетике, +22 к Стрелку (Атака +1)!

!!!Одерживайте славные победы дальше! Удачной игры!

! Характеристики: +10 к Силе Стикса, +10 к Броне Стикса. Навыки: +15 к Ораторскому искусству (Интеллект +1), +25 к Телепатии, +30 к Гипнозу (Интеллект +1)!

!!!Внимание! Вы употребили черную звезду!

!Шкала Удовольствия: +1. Показатель Интеллект: +1. Характеристика Знания: +85!

!!!Внимание! Вы употребили белую горошину!

!Характеристики: +11 к Силе Стикса (Дух Стикса +1), +12 к Броне Стикса, +10 к Медитации, +13 к Познанию скрытого!

!Навыки: +32 к Алкоголизму!

Хорошо посидел.

Проснулся уже лежащим на диване, но как туда перебрался совершенно не помнил. В окне серел только-только разгорающийся рассвет, бледного света которого вполне хватило для осмотра вороха оставленных на столе пакетов, мисок и крынок.

Я просто не мог поверить своим глазам. Оказалось, что за ночной перекус, под медовуху, я смолотил практически все выставленные на стол припасы. Осталась лишь одна банка меда и полкрынки медовухи. Которую – медовуху, разумеется – я тут же с удовольствием и добил.

Мед отправил в рюкзак и, прихватив винтовку, побрел на выход.

Утренний осенний холод разогнал пчел по ульям. Обездоленный лотерейщиком рой тоже, видимо, за ночь нашел себе где-то новое пристанище. И на улице меня никто не потревожил.

Расхрабрившись, я даже рискнул подобраться в плотную к ульям, чтоб выпотрошить споровик лотерейщика и, заодно, подобрать с земли несколько крупных кусков налитых медом сот, вывалившихся из разгромленного улья. Урожай в споровике оказался на удивление богатым, кроме пяти споранов, удалось разжиться еще аж тремя желтыми горошинами.

Осмотрев перед уходом дворовые пристройки, в огромном хлеву наткнулся на логово твари. Судя по обилию дочиста обглоданных костей на полу, горки рогатых черепов в углу и наличию в помещении доброго десятка отгороженных перегородками загонов, пасечник, помимо пчел, занимался еще откормом бычков. И мясо этих бедолаг, смолоченное зараженным в одно жало, позволило твари развиться в изоляции аж до лотерейщика.

Напоследок достал из колодца ведро ледяной воды. От пуза напился. И, допив тут же остатки живца из поясной фляжки, наполнил ее до краев колодезной водой.

Когда двинулся в путь, солнце уже полностью вышло из-за линии горизонта. Разгорался новый день.

Глава 27

Глава 27, в которой я неожиданно заблудился и отчаялся найти выход, а когда меня вдруг отыскали, снова захотел заблудиться

Отшагав от пасеки километров десять – из расчета: два часа пути со средней скоростью пять километров в час, – заметил, что местность вокруг начала меняться. И не в лучшую сторону.

Деревьев и кустов в обозреваемых окрестностях не прибавилось, но густой травяной ковер под ногами стал на глазах редеть. По мере продвижения, на пути все чаще стали появляться проплешины голой земли. Очень странной земли. Сухой и рассыпчатой, как песок, но угольно-черного цвета.

Еще через полчаса пути трава под ногами практически исчезла, остались лишь редкие островки болезненно-бурой растительности, в море черной земли.

– Че это за хрень? – нагнувшись, зачерпнул горсть графитовой земли и поднес к глазам.

– Брось, Рихтовщик! Это же…

Вопль Шпоры резко притих, будто какой-то невидимый настройщик крутанул регулятор громкости на минимум. А сквозь взметнувшееся над ладонью угольное облако пыли проступили контуры знакомого кабинета…

…Скальпель сидел в своем роскошном мягком кресле, вальяжно забросив ноги на стеклянный стол и попыхивая толстой сигарой.

Дубовые панели на стенах и белый глянцевый потолок прекрасно отражали проникающие через небольшое окно за его спиной солнечные лучи. И даже небольшого источника яркого света вполне хватало для освещения просторного кабинета владельца клиники.

Я снова находился в теле Белки, которая сидела на стуле, напротив стеклянного стола.

– Я не понимаю, дорогуша, с чего вдруг это ослиное – я так решила? – хмыкнул Скальпель, стряхивая серую шапку пепла в стоящую на подлокотнике пепельницу.

– Потому что я так решила! – прорычала грубым голосом кваза моя подружка.

– Но он реально может тебе помочь. Нужно лишь попросить Рихтовщика.

– Не стану я этого козла ни о чем просить!

– Глупости! Послушай себя, что ты несешь! Люди готовы тысячи споранов выкладывать за такой шанс. А перед тобой вот он – сам просится в руки, только протяни руку и возьми…

– Уговаривать и запугивать меня бесполезно! Я не поменяю решения!

– Да кому ты нужна, – фыркнул Скальпель, с удовольствием затягиваясь и выпуская под потолок красивые колечки белого дыма…

…Наваждение отпустило. И я обнаружил себя по-прежнему шагающим по угольно-черной земле. Травяные островки в округе исчезли совсем. Теперь со всех сторон меня окружала лишь беспросветная чернота.

Солнце над головой подбиралось к зениту. Выходило, что прошагал я на автопилоте в отключке не меньше трех часов.