По воле северных богов
Шрифт:
Хьюго зазнобило, и он сел, ссутулив могучие плечи и обхватив голову руками.
— Король Ричард тоже вернулся в Англию? — негромко спросил Клермон.
— Ах, нет, сэр Гай. Он попал в плен к Генриху VI [7] , и кто знает, обретет ли свободу вообще. Слишком многие хотят, чтобы «черт» никогда не вернулся домой, и его львиное сердце перестало биться где-нибудь на чужбине.
Повисло тягостное молчание. Но вот Хьюго встрепенулся, провел ладонями по лицу, словно стирая с него печаль и, хлопнув себя по коленям, вскочил.
7
Генрих VI (1165–1195),
— Но что это мы все обо мне да обо мне. Лучше расскажи, сэр Гай, как ты оказался у госпожи Тир в гостях?
Молодой человек быстро стрельнул в Хьюго взглядом, улыбнулся и пожал плечами.
— Я был ранен… Сейчас я мог бы, наверно, отбиться, но не тогда.
— Кстати, я хотел спросить, кто учил тебя, сэр Гай. Уж больно ловко ты орудуешь своим мечом. Многие приемы даже я видел впервые.
Клермон помедлил, а потом глаза его хитро блеснули.
— Пригласите как-нибудь пофехтовать Тир.
— Она? — глаза рыцаря широко распахнулись.
— Сейчас я выигрываю два раза из трех…
— Ну… — Хьюго собирался уже пренебрежительно отмахнуться, но Гай лишь качнул головой.
— Все это несерьезно, сэр Хьюго. Обольщаться не стоит, потому что на ристалище просто меряются силами, а их у меня все-таки много больше. Если бы мы бились всерьез, я не поставил бы ни за себя, ни даже за вас и ломаного гроша. Для Тир не существует такого понятия, как рыцарская честь, правила, когда вопрос идет о жизни или смерти. Она слишком долго вынуждена была не жить, а выживать. Родиться для смерти, начать жизнь рабыней, а стать предводительницей вольной дружины викингов… Это что-нибудь да значит.
— У нее есть мужчина?
— Нет. А что? — что-то в поведении крестоносца заставило Гая с любопытством уставиться в его загорелое лицо.
Хьюго, заметив его взгляд, смутился.
— Она красива…
— Да. Но еще к тому же умна, независима, привыкла распоряжаться своей жизнью сама и неплохо орудует ножом. Я бы на вашем месте помнил об этом, если бы собрался опять целовать ее.
Хьюго грозно нахмурился, и Гай поспешил сделать самое невинное лицо.
— Знаешь, почему ты сейчас здесь, сэр Гай? — мстительно спросил крестоносец.
Молодой рыцарь сразу смешался, посерьезнел и буркнул, отвернувшись:
— Догадываюсь. Но вы напрасно думаете, что я воспользовался доверием, которое мне оказала леди Реджина. Я никогда не позволил бы себе…
— Почему? Она тебе не нравится? — в глазах Хью прыгали чертики, однако Гай смотрел лишь на огонь в камине.
— Я люблю ее, сэр Хьюго. Но что я могу ей предложить? Я беден, у меня нет даже дома, в который можно было бы привести молодую жену…
— Гилфорд велик… — вкрадчиво вставил Хью.
Гай не поверил своим ушам. Изумление и надежда, написанные на его лице, были столь забавны, что Хьюго едва сдерживал смех, искренне наслаждаясь моментом.
— Но… Я слышал, вы уже обещали руку леди Реджины своему другу, сэру Рольфу Дарему…
Тут крестоносец не выдержал и расхохотался.
— Она отправила его восвояси, — возвестил он, делая страшное лицо. — И меня вместе с ним. Иначе и не скажешь. А теперь готовится вынести порку или сесть в темницу
на хлеб и воду, но только не идти под венец. Из-за чего бы это?— Не знаю, — потупившись, чтобы скрыть восторг в глазах, фальшиво промямлил Клермон.
— А я думаю, что знаешь. В любом случае Тир выдала вас с головой. Более того, сэр Гай, она взяла на себя смелость от твоего имени просить руки моей сестры.
— И что вы ответили ей? — с замиранием сердца спросил молодой человек.
— По-моему, я ее снова поцеловал.
— О… — перестав что-либо соображать от волнения, выговорил Гай.
Сжалившись над ним, Хью хлопнул его по плечу и, тепло улыбаясь, заговорил:
— Вы встретились с Куини при очень необычных обстоятельствах. Быть может, это само провидение свело вас, и кто я такой, чтобы противиться божьему промыслу? Конечно, я хотел бы переговорить с твоими родителями, сэр Гай, лучше узнать тебя… Скажем, месяца через три? Что скажешь?
— А принц Джон?
Хьюго выпрямился и гордо расправил плечи.
— Я подданный короля Ричарда и лишь у него должен просить позволения на брак сестры, — тут глаза неугомонного шутника блеснули. — Но не ждать же нам, в самом деле, его возвращения. Так чего доброго еще и невеста состарится!
— Спасибо, сэр Хьюго, — уже порываясь бежать, чтобы сообщить новость Куини, выпалил Клермон.
— Постой, постой, — Хьюго удержал нетерпеливого влюбленного. — За это ты мне кое-что будешь должен, сэр Гай.
— Все, что угодно.
Хьюго стал непривычно серьезен, когда заговорил:
— Уговори Тир остаться здесь хотя бы до вашей свадьбы, сэр Гай. Кажется, это важно для меня…
Тир опоздала к ужину. Сидение перед зеркалом привело к тому, что она решила сделать себе прическу… Получалось плохо, и молодая женщина начинала сердиться. Через час мучений ей все же удалось уложить свою, отвыкшую от подобных ухищрений гриву, в аккуратную «ракушку» на затылке, позволявшую видеть ее длинную изящную шею и маленькие ушки. Она удовлетворенно осмотрела себя и вдруг смутилась. Что это с ней? Ради чего Тир по прозвищу Рысь прокрутилась битый час перед зеркалом? Или ради кого?
Молодая женщина метнула на свое отражение быстрый сердитый взгляд. Она уже подняла руки, чтобы распустить волосы, как вдруг дверь распахнулась, и влетела раскрасневшаяся Куини, а за ней, сразу загородив весь дверной проем, неуклюже втиснулся Рыжий Эрик.
— Госпожа Тир, — пробасил бородач извиняющимся тоном. — Сигурд напился…
Норвежке ничего уже не надо было объяснять — вместе с посетителями в открытую дверь ворвался снизу рев, грохот и лязг стали. Она вскочила и бросилась вон, за ней пыхтя затопал рулевой.
Картина, открывшаяся Тир, была ей до боли знакома. Когда вилобородый гигант напивался, разум оставлял его похожую на пивной котел голову, а в сердце поселялась жажда крови и разрушений. Зная это, Тир обычно следила за ним, но сегодня после сражения позволила себе расслабиться… Сигурд стоял посреди зала, рыча и размахивая громадным боевым топором. Его взяли в кольцо из щитов и сверкающей стали мечей, но никто не рисковал приблизиться и усмирить великана.
— Принеси ведро воды, да похолоднее. Живо! — рявкнула норвежка на застывшую с выпученными глазами служанку, и та, подпрыгнув от неожиданности, опрометью бросилась выполнять приказание, поступившее в столь категоричной форме.