По закону сломанных ногтей

Гордая аби стояла на раздаче, выдавливая ложкой волны на мягком пюре, как показал ей Макс. Сам же он корпел над украшением четырёх отдельных тарелок, которые должны подать в королевские покои. Сам же и понёс один из трёх подносов.

Он не собирался становиться свидетелем этой сцены. Ему сказали — пора, он и пошёл. Но на мягких диванах просторной гостиной разыгрывалась драма. Второй акт, первый он уже видел сегодняшней ночью. Королева, её старшая сестра леди Мун, их мать леди Тина и ещё одна женщина. Макс видел только её светлый затылок — уткнувшись лицом в колени она рыдала. Горько, искренне, отчаянно.

Макс замер на пороге, не смея как ни в чём не бывало пройти мимо. Горе этой женщины было так глубоко, что уважение перед ним заставило Макса остановиться.

— Бри, не нужно так убиваться, — успокаивала её «деревянная» женщина, леди Тина. — Всё обойдётся. Он поправится. Он сильный парень, выносливый.

— Мама, — услышал Максим слабый голос. Женщина разогнулась и вытерла руками заплаканное лицо. — Он — единственное, ради чего я живу, ради чего терплю всё это.

Макс дал ей больше тридцати, хотя, наверно, горе и слёзы немного состарили её. В её красивом лице чувствовалась волевые черты их семьи, но одного взгляда на неё хватило, чтобы понять, что именно она мать заболевшего мальчишки.

— Ири, — она немного отдышалась, но ещё прерывающимся голосом обратилась к сестре, — как ты могла это допустить? Как? Я доверила тебе самое дорогое. Ты обещала мне не просто присмотреть за ним. Ты обещала беречь его! Ири!

— Бри, это была всего лишь царапина. Нуби лечила его, и он даже стал поправляться, — вяло оправдывалась королева.

— Ты должна была сразу послать за мной. Я привезла бы лучшего лекаря королевства, — не унималась женщина.

— И у него не возникло бы вопросов по поводу татуировки? — подала голос Мун. — Да проболтайся твой лекарь, что он старший сын короля и на следующий день наш остров сожгли бы до тла, только чтобы он не выжил.

И в этот момент несчастная мать подняла глаза и увидела застывшего с подносом Макса.

— Простите, Ваше Величество, — поклонился он. — Ваш обед.

Он как ни в чём ни бывало проследовал к столу и составив тарелки, удалился. Когда он поднялся со вторым, вся компания уже сидела за обеденным столом и молчала. Только несчастная мать не нашла в себе сил проглотить ни ложки, остальные тарелки опустели. Он забрал её нетронутый суп и поставил перед ней жаркое.

— Я думаю, вам понадобятся силы, — сказал он тихонько. И хотя королева готова была испепелить его взглядом за такую наглость, всё же промолчала.

Вторая смена пустых тарелок его тоже порадовала. И, когда никто уже ничего не ждал, он принёс десерт, самый обычный: нарезанные фрукты со взбитыми сливками. Но только для того, чтобы увидеть их вытянутые лица, стоило спорить ради него с Нуби.

— Это случайно не тот парень, что ты купила на невольничьем рынке? — тихо спросила Бри, когда он отошёл, но Макс всё же слышал.

— Да, жаль, что ты не пришла на торги, — ответила королева. — Было весело.

— Маааакш! — заорала во всё горло попугаиха со спинки стула, и Макс обернулся и кивнул ей.

Наконец, обед закончился. И, набрав поднос еды, Макс проскользнул в комнату, где уложили Баки после операции.

— Че, — обратился он тихо, ничего не различая в полутёмном помещении со света, — ты здесь?

— Здесь, здесь, заходи, — шёпотом ответил Че.

— Как он?

— Без особых изменений.

— А ты? — и после неопределённого пожатия плечами в ответ на его вопрос, добавил: — Я вам поесть принёс. Парня то хоть покормили или ему нельзя?

— Можно, конечно, если захочет. И проснётся. Будить не будем, — предупредил Че по прежнему едва слышно.

— Тогда сам ешь, — Макс поставил перед ним поднос.

— Ему бы морс какой сварить, кисленькое что-нибудь. Вода в него уже не лезет. А температура падает, потеет. Третий раз уже простыни меняю.

— Придумаю что-нибудь, — Макс встал и подошёл к спящему мальчишке. Густые брови, квадратные скулы. Макс плохо разглядел короля, но сейчас ему казалось, что парень его точная копия, только изящный нос достался ему от матери, да губы, которые сейчас потрескались и шелушились.

— Ты сам то ел? — спросил Че.

— Похватал, пока готовил, — махнул рукой Макс.

— Ты знаешь, что приезжала его мать?

— Она и сейчас здесь. Собирается пробыть на острове, сколько сочтёт нужным. Плакала и обвиняла королеву во всём.

— Здесь не проронила ни слезинки, — Че поменял тарелки и принялся за мясо. — Уважаю таких женщин. Парень ведь даже не знает, что у него есть мать, что королева фурий его тётка.

— А то, что он сын короля он знает?

Че не донёс до рта ложку.

— Шутишь? Сын короля?

— Старший.

— Кажется, я только что понял, что за татуировка у него на ноге. Корона, затем галочка, три чёрточки. — Он начертил пальцем на столе «V III». — Я думал это цифра восемь, но сейчас понимаю…

— Варт Третий, — перебил его Макс.

Че кивнул в знак согласия и добавил:

— А потом цифра один.

— Первый сын.

— Господи, ей же не больше тридцати. Неужели она родила его в пятнадцать?

— Нуби поведала, ему вот-вот стукнет шестнадцать, хотя я бы ему больше четырнадцати не дал.

— Да, достаётся тут парню, — покачал головой Че, — кормят плохо, работать приходится много. Рабство оно и есть рабство.

— И ведь знают, что парень наследник короны, — Макс вздохнул, — А обращаются как со слугой.

— Пить, — простонал мальчик.

— Баки, ты кушать будешь? — нагнулся к нему Макс. — Я тебе суп принёс.

— Пить, — отрицательно покачал головой ребёнок.

— Давай я, — сказал Че, помогая ему напиться.

Но он сделал два маленьких глотка, закашлялся и снова замотал головой.

— Я же говорю, вода не лезет.

Глава 20. Лесные фурии

Макс вместе с Нуби, которая счастливо свалила на него все свои обязанности, пошёл на ревизию огорода, небольшой фермы и кладовых. Пошарил по всем ларям, обошёл все грядки. Изучил всё, что имеется в его распоряжении, прикидывая что сварить господам к ужину и примерное меню на завтра. Ничего подходящего для кислого морса не нашёл и уже начал резать кусочками ананас, когда снова увидел в волосах Лиз, девочки, что выполняла мелкие поручения, большой розовый цветок, похожий на гибискус.