Победа разума
Шрифт:
– Я приказал Шарлоте изменить психику вашим псевдобандитам.
– Не беспокойся, она в курсе дела.
– И Габриэла тоже в курсе?
– Нет, ее мы не решились предупредить.
– Я чуть не убил человека. А если бы я стал драться, и случайно покалечил бы Габи?
– Мы бы ее восстановили.
– Ее бы восстановили! Вот они – хваленые методы Управления. Шоковая терапия! А шок, полученный Габи, тоже входил в программу?
– Ого, какой результат, – сказала Марина, глядя на экран диагностического центра.
– Тебя интересует только результат! Люди тебя не волнуют.
– По висящему в воздухе экрану побежали помехи, и вдруг его будто сдуло порывом ветра.
– Осторожно, так ты мне сломаешь диагностический центр, а то и весь дом разнесешь в щепки. Сема, будь осторожен,
– Может быть теперь она вообще не захочет со мной разговаривать.
– Конечно. Ох уж эти мне влюбленные.
Габриэла не обиделась, и Семен стал постепенно вводить ее в новую жизнь. Они побывали в его родной деревне, преображенной до неузнаваемости на деньги Управления. Все жили в каменных домах со всеми удобствами, кругом был асфальт. Только дед Семена не захотел расставаться со своим стареньким деревянным домом, и его дом перенесли на окраину деревни к самому лесу. Они посетили TS-1762, побывали во всех памятных местах – у кратера вулкана, на площадке, где он дрался с барсом, в лагере повстанцев, в джунглях, на поле сражения. Они бывали в Таурикии. Габи предпочитала уютные маленькие кафе, где можно было наслаждаться тихой приятной музыкой.
Габи хотела знать все. Без всякой генной терапии она легко освоила общегалактический язык. Семен показывал ей другие миры – технически развитые цивилизации, фактически входящие в Управление; народы, находящиеся на ранней стадии развития цивилизаций. Она впитывала чуждые культуры, с восхищением отмечая достижения науки, культуры, живописи, музыки. Национальные музыкальные инструменты приводили ее в восторг. Она писала для них удивительно красивую музыку. Казалось, что все дается ей без всякого труда, и на все у нее хватает времени.
Когда Габи была рядом, все наполнялось теплым золотистым светом. Спускался ласковый мягкий покой, и Семена охватывало ощущение тихого земного счастья.
Семен снова стал писать публицистические статьи, нарасхват разбираемые издательствами, в том числе написал несколько статей по теории музыки, которые вызвали снисходительную улыбку Габи.
– Ты пишешь очень красиво, но никакие слова не могут передать красоту музыки. Послушай.
Она села за фортепьяно, и звуки наполнили Семена невыразимым блаженством. Семен поднял Габи на руки и закружил по комнате, чувствуя, как музыка продолжает звучать где-то внутри, охватывая все его существо.
– Ты права, это не выразить словами.
Он рассказал ей об Управлении, упомянул о генном катализе, показал концерн Прометей, заводы по производству генного катализатора. Она внимательно прочитала статистические отчеты концерна. Габи обладала удивительным природным даром в любом деле находить зерно простой истины, отбросив всю ненужную словесную шелуху.
– От всей деятельности Управления веет элементарной непорядочностью. Особенно удручает деятельность концерна Прометей. Вы все забываете о человеке, как о личности. Каждая человеческая личность уникальна. Во всей Вселенной не найдется двух идентичных личностей. Мы должны всячески стараться помочь человеческой личности раскрыться. А вы с легким сердцем изменяете ее, подгоняя под шаблон, удобоваримый для общества. Это, безусловно, стабилизирует социальную среду и позволяет обществу некоторое время успешно развиваться, но обедняет его и лишает того огромного потенциала, которым его наделила природа. Посмотри, даже за пять лет деятельности Прометея цивилизации на планетах, которые первыми подверглись вашей экзекуции, стали чем-то похожи друг на друга. Потеря индивидуальности цивилизацией говорит о потере индивидуальности большинства людей, ущербности их личностей. Не надо объяснять, почему это плохо, – заключила Габриэла.
Объяснять не надо. Семен словно очнулся от векового сна. Как все просто! Они совершают самую ужасную ошибку – калечат уникальную человеческую личность. Он пребывал в растерянности
всего несколько дней. Обо всем этом надо написать! Он давно уже не писал ничего стоящего. Теперь он напишет серьезную работу, в которой изложит всю боль, накопившуюся у него за эти годы. «Цивилизация. Итоги» – так он назвал свою новую книгу. Теперь ему не нужен был никакой наркотик. Перед его внутренним взором как бы само собой разворачивалось содержание книги. С таким энтузиазмом он еще не работал никогда. Пусть его дар – достояние всего человечества – человечеству и послужит. Через два месяца книга была готова. В нее вошла критика всех сторон деятельности Управления. Когда он перечитал книгу, то созданная его гением страшная картина необратимой деградации человечества поразила его самого.Первым читателем его книги стала Габи. Она внимательно прочла ее от корки до корки.
– Написано очень смело. У тебя наверняка будут трудности с ее изданием.
– Все издательства только и ждут от меня новых рукописей и готовы напечатать любую мою работу.
Но ни одно издательство его книгу к публикации не приняло. Сначала все с радостью соглашались, но, прочитав рукопись, отказывались под различными предлогами. Осталась одна надежда на его типографию на NT-3461, которой руководил Петерс Карлевен. Типография не обладала возможностями мощных издательских комбинатов Управления и могла издавать книги только на бумаге и относительно небольшими тиражами, но другой возможности не было. Была в этом деле еще одна трудность – Петерс ничего не знал об Управлении. Предложив ему издать книгу, Семен сказал:
– Прежде чем соглашаться, прочти рукопись. Вот перевод на местный язык. Если что-нибудь будет не понятно, я тебе разъясню.
– Я полностью доверяю Вам, мистер Яронд, – был ответ.
Книга была издана, и Семен распространил ее по основным библиотекам Управления.
Его вызвал Президент. Оставив телохранителей в приемной, Семен вошел в кабинет. В огромном кабинете они были вдвоем. Семен, как обычно, доложил оперативную обстановку. Президент, как обычно, поблагодарил за обстоятельный доклад. Секретарша принесла кофе. Выпив кофе, Семен стал неудержимо засыпать. Комната поплыла перед глазами, слова Президента доносились словно сквозь беруши. Видимо, сказалось переутомление последних двух месяцев.
Когда Семен проснулся, Президент работал, напевая про себя простую мелодию, и, увидев, что Семен открыл глаза, по-отечески спросил:
Ну что, выспался? Вечно вы, молодые, берете на себя больше, чем способны выдержать.
Семен вышел в приемную. Телохранители встали с обеих сторон, обеспечивая бессмысленную, но надежную защиту. Что-то произошло за то время, пока он спал. Ему снилось, будто кто-то спрашивал его про книгу, где она издавалась, кто владелец типографии.
Семен посмотрел на часы. Он спал полтора часа. Неужели Президент стал бы ждать полтора часа, пока Семен проспится? Что-то было не ладно. И вялость, будто он с сильного похмелья, а ведь он спиртного почти три месяца в рот не брал. Он медленно шел по коридору Управления. Чуть сзади как призраки шли телохранители. Машинально здороваясь со встречными сослуживцами, Семен сосредоточился. Медленно всплывали окутанные сумраком картины. Это был допрос. Его допрашивали. Их интересовало, не является ли издание книги результатом работы подпольной организации – по их мнению, такую гигантскую работу не мог выполнить один человек. Какая низость! Президент, казалось, доверявший ему во всем, позволявший ему самостоятельно работать, и вдруг … что же делать? Что он им сказал? Видения были не ясные. Марк, ему поможет Марк.
– Здравствуй, Люся.
– Бог ты мой, Семен! Сколько лет, сколько зим. Вот уж кого не ожидала увидеть.
– Марк у себя? Доложи обо мне.
– Марк, к тебе вице-президент Управления Генеральный директор концерна Прометей господин Сэмюэль Яронский.
– По связи?
– Нет, стоит передо мной из плоти и крови.
– Извинись и узнай, не может ли господин вице-президент подождать пять минут.
– Конечно, может.
Семен заметил на книжной полке возле стола его трилогию «Цивилизация». В книгах пестрели закладки.