Победить страх

Лукас не удивился словам Саманты.

– Ты тоже догадалась, да? Что я должен знать этого сукина сына? Да, все говорит о том, что наши пути где-то пересекались.

– Скорее всего, да. Пойти на убийства, ломать голову над созданием специальных хитрых механизмов – это многовато даже для сумасшедшего. Здесь определенно есть что-то личное. Ведь всю свою игру он придумал не для собственного удовольствия, а для тебя. Он знает тебя, ему известно, что ты умеешь разыскивать людей по их ощущениям. Следовательно, вплоть до самой их смерти ты чувствуешь то же, что и они. Страдание. Все это он знает.

С минуту Лукас стоял неподвижно, затем мотнул головой:

– В последние полтора года мы приезжали на место преступления слишком рано, чтобы я успел что-то почувствовать. Если бы он действительно хотел заставить меня помучиться…

– Он прекрасно справляется со своей задачей. Раньше ты просто не чувствовал страха, который испытывала жертва. Не слишком рано ты приезжал, а слишком поздно. А тот, кто видел, как ты работаешь, знает, что ты испытываешь в эти минуты.

Лукас вдруг испытал непреодолимое желание схватить Саманту за плечи, но сдержался.

– Страдание – всего лишь термин.

– Только не для тебя. – На лице Саманты мелькнула едва заметная усмешка.

– А зачем ты, собственно, пришла сюда? – спросил он, переводя разговор.

– Я кое-что оставила для тебя. Возьмешь потом у Джейлин, – быстро ответила она. – Амулет. Кейтлин Грэм нашла его на тумбочке возле кровати Линдси. Мы с ней пришли к мнению, что появился он там в день ее похищения.

– Почему вы так считаете?

Саманта вынула из кармана джинсов правую руку и, вытянув ее вперед, показала ему раскрытую ладонь:

– Везет мне на ожоги в последнее время, да?

Комната, в которой он работал, была маленькой и очень уютной. Снятый им дом находился в пустынном месте, соседей рядом с ним не было, так что его приходы и уходы оставались незамеченными.

Одним словом, его нынешнее обиталище его в высшей степени устраивало.

Он осторожно нагнулся над столом. Надев перчатки, принялся вырезать из внутренней страницы местной газеты нужные буквы. Перед ним лежал чистый лист белой бумаги, рядом стоял тюбик с клеем.

Он ухмыльнулся. «Банально, конечно, использовать газетные буквы, – подумал он. – Зато какой будет эффект». Он понимал, что наклеенный газетный шрифт подействует сильнее, чем текст, отпечатанный на современном лазерном принтере.

А он любил позабавить себя, представить их реакцию, вытянутую физиономию Люка, его удивленный взгляд.

«Пора ваш муравейничек расшевелить немножко. Интересно, догадались вы уже или нет, агенты мои милые? – Он снова захихикал. – Наверное, кое-что в ваших тупых головенках начинает проясняться. Да, это игра. Вот такую славную игру я с вами затеял».

Он сильно рисковал, сводя эндшпиль партии к одному месту, небольшому городку. В этом имелись и свои недостатки, и плюсы, которые, как он надеялся, перевесят.

– Итак, дорогие, скоро мы подойдем к финалу, – прошептал он. – Очень скоро. Еще несколько ходов – и все закончится.

Мысли о том, что последует потом, он отметал, не желая концентрироваться на скучном.

– Работаем, работаем, – снова зашептал он. – Эти несколько ходов нужно еще сделать.

– Бессмыслица какая-то, – наконец ответил Лукас.

– И это говорит психолог. – Губы Саманты скривились.

– Ты хочешь, чтобы я проанализировал твое видение?

– А почему нет? Ведь дает же патологоанатом психологический портрет погибшего? Что мешает тебе проанализировать видение?

Джейлин сидела в дальнем конце стола, с любопытством поглядывая на них. В конце концов она решила вмешаться, мягко заметив:

– По-моему, все твое видение говорило об одном – о страхе.

– Ну, это я и сама поняла, – ответила Саманта, сделав несколько глотков чая. – Слишком крепкий. – Она поморщилась. – Хотя ладно, мне все равно ночь не спать.

– Работаешь сегодня? – поинтересовался Лукас.

– Разумеется, цирк никуда не уехал. Придется и мне попредсказывать.

– Ты устала. Я бы тебе посоветовал немного поспать перед вечерним представлением.

– Я в порядке, – ответила Саманта и посмотрела на ладонь, где белели два отпечатка – кольцо и паутинка с паучком. – Побаливает немного, но ничего, терпимо.

– Ты стала мишенью, Сэм, – пробормотал Лукас.

– До среды или четверга можно спать спокойно.

Лукас улыбнулся:

– Помнится, ты призывала меня к осторожности. Этот сукин сын играет по своим правилам, не забывай. Нет никакой гарантии, что он не решит похитить кого-нибудь сегодня или завтра.

– Ну и что я могу сделать? – Она подняла на него cпокойный взгляд. – Я умею только предсказывать, работать с тем, что я вижу перед собой. Если он решил сделать из меня пешку, то рано или поздно он появится.

– А что, если ты ферзь? – предположила Джейлин.

Саманта немного смутилась, но быстро нашлась:

– Шахматы – не мой профиль. Я даже не знаю, как строятся комбинации…

– Самая сильная фигура в шахматах – ферзь, – оборвал ее Лукас.

Саманта удивленно подняла брови:

– Едва ли я гожусь на эту роль.

– Ему пришлось изрядно потрудиться, чтобы заставить тебя оказаться здесь, – продолжал Лукас. – Мы с Джей кое-что откопали относительно того цирка, который опередил вас, поехав по вашему маршруту. Похоже, его владельцу неплохо заплатили, чтобы он обскакал вас. И платил кто-то из местных спонсоров. Как сказал нам владелец цирка, сумма была столь соблазнительной, что он не смог отказаться. – Лукас помолчал. – Кто-то изменил маршрут вашего цирка. Теперь тебе понятно, как ты сюда попала?

– Мне понятно только одно – я видела вещий сон.

– И что же тебе приснилось?

Саманта отрицательно покачала головой.

– Мы должны знать все, – резко произнес Лукас.

– Но ты же знаешь, что в Голден нас привел мой сон. Что тебе еще нужно? Это я попросила Лео изменить маршрут, и он согласился.

Джейлин, поморщившись, посмотрела на Лукаса.

– Может быть, он в самом деле тут ни при чем?

Лукас не сводил с Саманты пристального взгляда.

– Саманта, уверяю тебя – он рассчитал все до мелочей. Ваш цирк приехал сюда только потому, что преступник хотел этого.